пристрелил тебя, – мрачно произнес Тигран, – когда ты хотел обидеть девчонку.
– Он не хотел никого обидеть! – выкрикнул Геворг. – Ты когда научишься различать людей и гиен?!
– Что тогда случилось? – спросил Борланд, обращаясь к обоим братьям. – С вашей сестрой… Тигран сказал, что он избил гада.
– Не он один, – ответил Геворг, глядя брату прямо в глаза. – Мы оба его наказали.
– Ты не дал мне убить его, – хрипло выдохнул Тигран. – Мы оба поклялись сестре.
– Ты сделал его инвалидом, – ответил Геворг. – Мы не клялись убивать. Ты что, захотел в тюрьму за убийство?
– Хватит! – выпалил Ровер. – У нас мало времени. Пусть клинки решат ваш спор. Из-за вас погиб человек.
– Точно, – процедил Геворг, вытаскивая кинжал. – Доставай свой…
Тигран продолжал стоять на месте, переводя взгляд с одного сталкера на другого.
– Ты знаешь, что иначе не получится, – сказал ему Борланд. – Ты сбежал в Зону, потому что потерял веру в справедливость на Большой земле. Ты мне это говорил, Тигран?
– Да, – сухо подтвердил «ранговец».
– А Геворг отправился за тобой, чтобы вернуть домой. Я правильно говорю?
Взгляды всех присутствующих обратились к брату Тиграна.
– Я дома задержался, – ответил он, немного опуская кинжал. – Поддержать сестру и отмазать Тиграна. Это мне дорого обошлось. Но без брата…
Он не договорил. Лицо его болезненно скривилось.
– Ты пришел в Зону, чтобы вернуть Тиграна домой, – повторил Борланд.
– Да, это так, – глухо подтвердил Геворг и добавил: – Так было.
– Так и осталось, – возразил Борланд. – Один брат попал в «Ранг», второй в «Победу». Но все равно вы – братья…
– Эй, – обеспокоенно вмешался Ровер. – Ты что, собрался их мирить?
– Нет, – ответил Борланд. – Они забыли, что братья, когда пролилась кровь. Они смогут об этом вспомнить, только когда она прольется снова…
Тигран вдруг выхватил нож. Настоящий тактический боевой нож, которыми снабжали всех «ранговцев». Серьезный клинок. Геворг был вооружен лишь самодельным кинжалом, зато сработанным неизвестным мастером со знанием дела. Судя по тому, как «победовец» перехватывал его из руки в руку и выписывал сложные жесты в воздухе, этот клинок был ему близко знаком с детства, а все движения отточены, что компенсировало возможные недостатки конструкции.
– Вот так, – сказал Борланд. – Пока кто-то из вас двоих еще способен говорить, скажите друг другу все, что хотите. Ну же. С резаной раной горла особо не потолкуешь.
Братья молчали. Никто не решался напасть первым.
– Почему ты пришел той ночью, Тигран? – спросил Борланд. – Хотел увидеть брата? Поговорить с ним?
– Я искал момент, – сказал Тигран Геворгу. – Хотел просто увидеть тебя.
– Ты убил Тройника, – обвинил Геворг, яростно взмахнув кинжалом, – который тебе ничего не сделал! Он был веселым парнем. Хотел заработать на квартиру и жениться. У вас в банде за это убивают, да?
– Он направил на меня автомат, – возразил Тигран. – Что я должен был делать?
– Конечно, направил! Ты же «ранговец». У нас тогда была война.
– Это так, – подтвердил Ровер. – Братья вы или нет, но из-за вашей Санта-Барбары погиб член клана. Один из вас убил его, а второй не вмешался, чтобы спасти. Кровь Тройника на вас. Ее нужно смыть. Без вариантов.
Тигран уже не колебался. Он встал в боевую стойку, и лицо Геворга совсем помрачнело.
Но не успели братья сойтись в поединке, как Борланд, сорвавшись с места, одним прыжком очутился между ними.
Он встал между Тиграном и Геворгом на грязном, покрытом битым стеклом полу, и в обеих его руках сверкали клинки.
– Ты чего?! – вскрикнул Ровер.
– Все верно, – бросил сталкер, вводя себя в состояние боевой медитации. Его тело расправилось, Борланд, казалось, стал вдруг стройнее и выше ростом, в глазах появился особый блеск. – Тигран, Геворг. Никто из вас не хотел, чтобы ваши ошибки привели к смерти постороннего человека. Устав Совета Кланов в таком случае требует выяснения отношений на Арене. Так решили еще Шептун с Самопалом много лет назад. Но скажи мне, Ровер…
– Да? – отозвался полевой командир «Победы», внимательно слушавший каждое слово Борланда.
– Есть ли в уставе клана требование, что виновные обязаны драться именно друг с другом?
– Нет, – ответил Ровер, не раздумывая ни секунды. – Еще они могут сражаться с общим врагом. Как раз через это нам пришлось пройти два года назад, когда при твоей поддержке мы в союзе с людьми Анубиса положили отряд «пьедесталовцев».
– Верно, – подтвердил Борланд, медленно переводя взгляд с Тиграна на Геворга и обратно. – Значит, дело можно решить, если прольется кровь… общего врага.
Геворга и Тиграна словно пригвоздило к полу.
– Мы должны драться с тобой? – спросил Тигран, поднимая клинок на уровень глаз.
– У вас нет лучшего выбора, – ответил Борланд. – Разве что перерезать друг друга.
– Почему именно ты? – спросил Геворг.
– Я нейтрал, – ответил Борланд. – Незаинтересованная сторона в вашем споре. И мне раньше приходилось вступать в битвы с обоими кланами. Мне есть за что платить. За все поражения и победы. За столкновения интересов, когда не было единой для всех истины. Примите этот бой как мою расплату, и деритесь, как мужчины, ибо ни у вас, ни у меня не будет другого шанса вернуться домой.
Он метнулся вперед и практически одновременно распорол остриями клинков комбинезоны обоих братьев.
Оба отскочили и изготовились к бою.
Нож Борланда был копией ножа Тиграна, так как он отдавал предпочтение именно хищному боевому клинку «ранговцев». Полученный же им от Фармера вообще не был ножом в обычном смысле этого слова. Фармер таскал с собой гражданскую модель, изящно заточенный кусок углеродной стали, больше похожий на хромированную детальку от спортивной машины, в которой не имелось прямых линий и контуров. Обычно такие короткие ножи – без гарды и с круговыми прорезями, в которых рукоять и клинок составляли единое целое, – расходились по сумасшедшим ценам как сувениры, и лишь в последние годы их начали брать на вооружение армии различных стран. Пока что в порядке эксперимента. Впрочем, логика подобных опытов не выходила за рамки всемирной гонки по поддержанию имиджа и крутизны военных. Если даже пехоту некоторых государств укомплектовывают двухкилограммовыми «дезерт-иглами», то чего можно ждать от холодного оружия?
Борланд противопоставил собственный нож равноценному клинку Тиграна, повернувшись таким образом, чтобы хмурый «ранговец» оказался по его правую руку. Краем глаза он следил за Геворгом, стараясь не упускать из виду кинжал и настороженные черные глаза.
Тигран, выбросив руку вперед, провел несколько уколов в лицо. Борланд уклонился с линии атаки, сопроводив уклоны парой отбивающих маневров. Скоро он уловил, что Тигран использовал исключительно линейный бой, предпочитая фехтовать ножом, сконцентрировав на нем все внимание. «Ранговец» даже не пытался задействовать в схватке рукопашные приемы. В
