на электричку подался.
— Перехватить успеем?
— Не знаю, на газике туда не проехать, только на мотоцикле, тропа там в лесу. Давайте-ка к моему дому, я покажу.
Мотоцикл Понасенко оказался неожиданно маленьким и стареньким, первых выпусков «Ковровцем», испуганно присевшим под тяжестью старшины.
— Что это, у вас и штатного нет? — не выдержал Кологривов, опасаясь, что хрупкая машина не довезет Понасенко.
— Как нет, Виктор Миронович, есть, «Урал» с коляской, — кивнул на ворота сарая. — Да на мустанге этом сподручнее там, я на нем на рыбалку езжу!
— Ну давайте, я вас у дома Кузиной ждать буду!
— Добро! — Понасенко, не распуская ремешка на фуражке, надвинул ее глубоко, так, что края врезались в короткую седую щетину, махнул рукой и отпустил сцепление. Взревевший «мустанг» сорвался с места, и уже через несколько секунд старшина скрылся в клубах густой пыли.
У дома Кузиной стояли зеленые «Жигули». Ворота были по-прежнему заперты, но калитка отворена. Обойдя строение, Виктор оказался перед распахнутым задним входом. Крутые ступени привели его в высокие сени, в которых направо и налево были прорублены двери. Он толкнул левую, обитую клетчатой клеенкой.
— Можно?
Попал в кухню. Справа громоздилась высокая свежерасписанная веселыми многоцветными петухами русская печь. Дальше, у окна, — резной посудный шкафчик и кухонный стол, накрытый светлой льняной скатертью. На лавке, рядом, привалясь друг к другу, стояли две туго набитые хозяйственные сумки и лежала широкополая соломенная шляпа. В проеме легкой переборки виднелся угол комнаты: стол со стопкой бумаг и книг, расчехленная пишущая машинка, старомодный диван с валиками, банки с полевыми ромашками и васильками на окнах.
Ираида Николаевна, загорелая, крепкая, еще красивее, чем при первой их встрече, в легком ярком сарафане, стояла возле стола вполоборота к вошедшему. В руках держала темные очки и листок бумаги. Вопрос и присутствие в доме постороннего дошли до нее не сразу. Машинально, не отрывая глаз от бумаги, она ответила приветливо:
— Да, да, пожалуйста.
Потом повернулась и взглянула. Первое недоумение сменилось пониманием, она еще раз, словно проверяя себя, бросила взгляд на бумагу, сложила вдвое, положила на край стола, шагнула к нему:
— А, это опять вы? Чем обязана? Как вы меня разыскали?
Виктор достал удостоверение.
Ираида Николаевна читала его внимательно, медленно, потом протянула обратно.
— Теперь кое-что понятно. Ну, а зачем вы меня все же ищете?
— Во-первых, для того, чтобы узнать, где сейчас находится ваш муж, Малышев Павел Петрович.
— А во-вторых? Или есть еще в-третьих, в-четвертых?
— Об этом потом. Ответьте на первый вопрос.
— Я вам уже всё, — она подчеркнула это «всё», — сказала!
— Но не может же быть, чтобы он совсем не писал?
— Почему не может?
— Ну хотя бы открытку, телеграмму. А если заболеет?!
— Если заболеет — сообщит. Пока не болеет.
Говорила Ираида Николаевна резко, отрывисто, неохотно. Причину Кологривов понять не мог.
— А друзья? Может, им пишет? Назовите их.
— Я думаю, что коли вы узнали, где меня искать, то и друзей его вам отыскать ничего не стоит.
Виктор рассердился. Она обращалась с ним как с мальчишкой.
— Друзей ваших, Ираида Николаевна, — медленно произнес он, — мы, безусловно, сами разыщем, кого еще отыскать не успели. Всех разыщем. И человека, который жил здесь и скрылся от нас, — тоже. Но будет проще и нам и вашим друзьям, да и вам, если вы сами их назовете. Меньше расспросов, меньше ненужных разговоров.
Малышева заметно сникла. Подумав, назвала несколько имен и адресов, которые Виктор записал.
— А теперь во-вторых. Кто тот человек, что живет здесь?
— Зачем вам это знать?
— Ираида Николаевна! Неужели вы не понимаете, что раз мы за дело взялись, то все это серьезно. Вы ведь даже не поинтересовались, почему мы разыскиваем вашего мужа! А если с ним что-нибудь случилось? Вас это не интересует? Я ведь через полстраны к вам летел!
Она на минуту нахмурилась. Но тут же согнала морщины с лица:
— Что случилось? А! Ерунда! Ничего с ним случиться не может.
— Вы уверены?
— Да.
— Ну хорошо. Так кто все-таки этот человек?
— Я не скажу. Это мой друг, и он здесь совершенно ни при чем.
— Он назвался вашим мужем.
— Это почти так и есть.
— Он назвался Малышевым Павлом Петровичем!
В глазах вспыхнули искорки гнева:
— Да, мы так договорились. Так проще.
— Он показал удостоверение Малышева!
— Муж оставил его случайно.
— Там фотография вашего... друга.
— Нет. Там фотография Павла. Они, правда, несколько похожи, да и фотокарточка старая. А потом борода...
— Вы можете отдать мне это удостоверение?
Малышева вошла в комнату, порылась в столе и, минуту спустя, вышла обратно.
— Его нет. Видимо, он случайно положил в карман.
— Какую записку вы читали?
В глазах Малышевой — снова искорки. Смех.
— Вас и это интересует? Пожалуйста!
Она вынесла листок. На нем было написано: «Уехал домой».
— Куда это — домой? Вы, конечно, не скажете?
— Конечно, нет. У него и так много неприятностей.
— Ну, хорошо. Боюсь только, что наша встреча не последняя. Я должен взглянуть на бумаги.
— Какие бумаги?
— Вон те, — он указал на стол и машинку.
— Ах те, ну пожалуйста!
Листы бумаги были покрыты чисто научным текстом, перемежавшимся формулами. По геологии, как понял Кологривов.
— Что это? Он тоже геолог?
— Тоже. Пишет книгу.
— Прошу вас никуда не уезжать. — Он встал.
— Ого! Это почти арест?! А санкция у вас есть?
— Нет. Санкции у меня нет. Но я ее возьму.
— Не сомневаюсь! Надеюсь, вы разрешите мне вернуться в Ленинград? Здесь мне делать больше нечего.
— Да, пожалуйста. Только будьте дома.
— О, непременно! Буду сидеть и ждать вашего визита.
Малышева грубила напропалую. Сам он, чувствуя, что снова оставлен в дураках, едва сдерживал злость и автобусную реакцию выпалить ответную грубость.
— Проводите меня, пожалуйста, отоприте ворота.
Понасенко встретился по дороге. Старшина с кончиков ботинок до околыша фуражки был покрыт ровным слоем белесой пыли. Спрыгнув с успокоенно зафыркавшего «мустанга», доложил:
— Не успел. Всего на пару минут и опоздал. Уехал «писатель», кассир опознала — билет до Ленинграда взял.
Кологривов махнул рукой.
Протокол
экспертизы оружия
Эксперт-криминалист Пермской НИЛСЭ Усанин Ю. И. произвел экспертизу пистолетной гильзы. Перед экспертизой были
