насилием и бегут в города или соседние Венесуэлу и Эквадор.
Являются ли ФАРК террористической организацией в полном смысле этого слова? Если попробовать посмотреть на мир не глазами государственного департамента США, а немного шире, то вряд ли. Да, многие из методов ее борьбы достойны осуждения. Но в мировой истории гражданских войн до сих пор было слишком мало армий и вооруженных организаций, действительно соблюдавших Женевскую конвенцию и избегавших элементов насилия в отношении гражданских. В отличии от перуанского «Сендеро Луминосо» и баскской ЭТА, ФАРК является традиционной партизанской армией в стране, где страх и насилие уже слишком давно стали нормой жизни. Этой войне уже больше 50 лет. За последние 20 лет ультраправыми боевиками и «эскадронами смерти» были убиты более четырех тысяч профсоюзных и крестьянских лидеров и правозащитников. Кстати, Рауль Рейес вышел из профсоюзной среды и стал партизаном после того как его ближайшие товарищи, занятые мирной борьбой, погибли от пуль наемных убийц. За эти же годы пять тысяч членов легальной политической партии «Патриотический Союз» тоже были физически уничтожены. За последние три года в стране было обнаружено более 300 братских могил с останками двух тысяч жертв ультраправых боевиков из якобы самораспустившихся «Объединенных Сил Самозащиты». Члены этой организации являются платными наемниками традиционной олигархии в борьбе с «коммунистической угрозой», и среди их излюбленных методов борьбы – игра в футбол отрубленными головами жертв, обвиненных в поддержке партизан, или же на площадях захваченными ими селений они вскрывают животы своим жертвам и заставляют их родных и соседей смотреть, как стервятники выклевывают внутренности еще живому человеку. Вот против кого борется ФАРК, повторим, далеко не всегда допустимыми методами. Потому что, наверное, нет войн более жестоких, чем гражданские.
«Вы должны исчезнуть, и не только из-за того, что являетесь воплощением исторической нелепости, отрицания человека и циничной жестокости; вы должны исчезнуть, потому что само ваше существование – это издевательство над разумом. Вы сами сделали нас возможными и взрастили нас. Мы родились благодаря вам и являемся другой половиной этого сиамского близнеца. Чтобы исчезли мы, должны исчезнуть вы сами», – писал когда-то в другом историческом контексте, но на ту же тему субкоманданте Маркос.
Почему эта «военная операция» была проведена именно сейчас? Кроме уничтожения нескольких бойцов ФАРК и одного из самых известных ее руководителей, ее цели шли, конечно, значительно дальше. Рауль Рейес в течение многих лет был главным «переговорщиком» со стороны ФАРК, стремящейся к «гуманитарному обмену» – обмену всех заключенных ФАРКовцев на всех удерживаемых партизанами военных и гражданских. «Главная заложница» повстанцев – бывшая кандидат в президенты страны франко-колумбийская гражданка Ингрид Бетанкур все эти годы своего похищения находилась в центре внимания местной и международной прессы. Президент Франции Саркози, действовавший через посредничество Рауля Рейеса, лично выразил готовность вылететь в колумбийскую сельву, если это поможет делу освобождения его соотечественницы. Последние освобожденные заложники рассказали, что Ингрид Бетанкурт в последние недели серьезно больна и находится в состоянии депрессии, но в случае освобождения собирается вновь баллотироваться в президенты страны и в случае победы будет искать мирного выхода из военного конфликта. С другой стороны президент Венесуэлы Чавес несколько раз лично просил командование ФАРК освободить Бетанкур и гражданских заложников – мнение для многих из повстанцев более чем авторитетное.
Совершенно очевидно, что освобождение заложников представляло бы собой для колумбийского президента Урибе немалые проблемы: пошатнулся бы медийно поддерживаемый имидж ФАРК как «безжалостных террористов», в стране стало бы меньше сторонников «войны до победного конца», являющейся основой его внутренней политики, да и популярнейшая в Колумбии фигура Ингрид Бетанкур могла бы составить очень серьезную конкуренцию на президентских выборах. Таким образом, одна из целей операции – сорвать наметившуюся возможность «гуманитарного обмена», или просто освобождение в одностороннем порядке десятков гражданских заложников, к которому судя по поведению последних месяцев все больше склонялось руководство ФАРК.
Но это, наверное, тоже не самое главное. Дело еще и в другом. При ясно наметившемся в последние годы сдвиге «влево» всего латиноамериканского региона, колумбийское правительство и общество стали чуть ли не последним оплотом правых сил на континенте и президент Урибе является наиболее верным последователем в Латинской Америке мессианских «антитеррористических» затей Буша. В рамках известного «плана Колумбия» на территории страны постоянно находится множество североамериканских военных, арестованные в Колумбии преступники и партизаны по стандартному обвинению в наркобизнесе подвергаются экстрадиции в США, тем временем как местные наркокартели, тесно связанные с миром политиков и военных, наращивают с каждым годом все более рентабельные поставки в те же Штаты. Репрессивная (внешне) политика в отношении производителей коки только поднимает цены на наркотик и главный рынок его потребления вовсе не в Латинской Америке или Европе, а именно в США. Разоренные неолиберальной политикой крестьяне, часто не имеют реальных альтернатив производству коки и именно они становятся первой жертвой показательных рейдов «борцов с зельем».
Как Израиль на Ближнем Востоке, Колумбия, рассматривается сегодня правительством США как стратегический союзник, и «непотопляемый авианосец» в регионе, страна, путем милитаризации которой можно будет давить на соседние Венесуэлу и Эквадор, и которая в случае необходимости послужит плацдармом для вторжения. Для считающих эту угрозу преувеличенной – просьба заглянуть в любой учебник новейшей истории Латинской Америки. Небольшая военная операция на территории маленького Эквадора была некой пробой сил, где расклад вовсе не между Эквадором – Колумбией – Венесуэлой, как принято писать в дрессированных капиталом СМИ, а между США и целым регионом, где колумбийской армии отводится роль лишь приводного ремня империи. Именно поэтому – такая жесткая и болезненная реакция на «небольшой пограничный инцидент» со стороны Эквадора и Венесуэлы и их поддержка другими латиноамериканскими странами.
Да, партизаны нередко пользуются граничащими с Колумбией лесными районами Эквадора, Перу, Бразилии и Венесуэлы – для того чтобы уйти от преследования армии, для размещения полевых госпиталей и зон «передышки». Да, это тоже нарушение границ стран, неоднократно объявлявших о нейтралитете по отношению ко внутриколумбийскому вооруженному конфликту. Но одно дело – нарушение границы компактной группой людей, находящихся «вне закона» и совсем другое – заранее спланированная бомбардировка и перенесение военных действий на территорию соседней нейтральной страны, без ведома ее правительства. Аргумент «единственной возможности покончить с терроризмом» малоубедителен, т. к. и Эквадор и Венесуэла раньше задерживали и передавали колумбийским властям представителей ФАРК, всегда, когда их обнаруживали в этих странах и когда соблюдался законный порядок сотрудничества между полицейским службами соседних стран (что, кстати, всерьез осуждалось внутри венесуэльского и эквадорского общества). Но на этот раз – речь о запланированной бойне в чужой стране, без взятия в плен и предложения сдаться –
