предостаточно. Разведчики не придали этому значения, но Валерий отметил с удовлетворением. Старейшины знали, что люди вернутся, и готовились к встрече.
Столкнувшись с медеанцами в Большом Блэкауте, люди решили, что поняли суть противника. Назвали его «роем», подразумевая, что имеют дело с коллективным интеллектом, едва ли не отказывая отдельным особям в индивидуальной разумности. С пониманием биологии медеанцев дела обстояли ещё хуже. Земляне полагали, что Обряд Разделения Силы — это процесс размножения, что люди, равно как обитатели других подвергшихся заражению планет, — всего лишь сырьё, строительный материал для «новорождённого паразита». Они даже нашли «объяснение», для чего «паразит» сохраняет память «поглощённой жертвы»: это, дескать, социальная мимикрия, позволяющая «копии» приспособиться к новым условиям и выдать себя за оригинал.
Всё обстояло с точностью до наоборот! Друзья индейцев были вовсе не слабоумными идиотами, загипнотизированными байками о «первобытной свободе» и готовыми подарить жизни Учителям Мудрости. Они кое-что знали о своём будущем, — во всяком случае те, кто поднялся выше Обряда Узнавания. Валерий Лордкипанидзе, поднявшийся почти до самого верха, удостоившийся права называться Первым учеником, так точно знал. Но его об этом никто не спрашивал. Светочи земной науки предпочитали оставаться слепцами, верящими в антропоцентрическую картину мира.
Обряд Разделения Силы нёс человеку не смерть, но второе рождение в новом теле. Он становился частью не роя, не племени, но чего-то куда более обширного, чему в языках Земли не существует названия. При этом не лишался собственной личности. Напротив, она обогащалась миллионолетним багажом знаний новых сородичей. Узкие рамки индивидуальности рушились, делая возможным такое… Чтобы ощутить это во всей полноте, требовалось пройти последний Обряд, Валерий мог пока только догадываться. Его мать, Марина Валевская, знала наверняка. Увы, поделиться знанием с сыном она не успела, наделённая искусственным интеллектом машина по имени Асель убила её.
Оставайся Асель машиной, мстить ей за это преступление было бы глупо. Однако субэлектронный андроид превратился в сэла, свободную личность, обладающую чувствами, эмоциями, привязанностями. Поэтому она расплатится сполна. Уже расплачивается, — и за сделанное, и за то, что задумали авторы операции «Реконкиста». За то, что называется страшным словом «геноцид».
Вторжению на чужую планету, предстоящему истреблению её разумных обитателей земляне нашли моральное оправдание: дескать, те сами были захватчиками, уничтожившими существовавшую на планете цивилизацию, злобными тварями, пожирающими и разрушающими всё на своём пути, живой энтропией Галактики. Это вполне соответствовало антропоцентрическому мировоззрению. Но истине не соответствовало.
Медеанцы — за исключением небольшой горстки Старейшин, прибывших извне, — действительно были медеанцами, коренными жителями своей планеты, Избранными, тысячи лет назад прошедшими Обряд. Да, платой за приобщение к галактической общности стала гибель их прото-цивилизации, но стоит ли жалеть о пустом коконе, из которого вылетела бабочка?
Перешедшие на новую ступень продолжали жить, а потомки тех, кто не захотел или не смог приобщиться, постепенно дичали, деградировали. Интеллект их слабел от поколения к поколению, большей частью они превратились в животных, объект охоты, пищу. Но и те, у кого случались проблески разума, после Обретения Силы годились лишь в качестве бездумных исполнителей воли Старейшин. Поэтому долгие тысячелетия никто не совершал Обряд на планете Медея. Пока сюда не явились люди Земли.
Старейшины нашли применение голым обезьянам: из них получались самые правдоподобные «дикари», именно такие, каких ожидали увидеть чванливые пришельцы. Вдобавок они успешно высасывали чужие знания и память — открыто, во время Обряда Узнавания, и тайком, забирая их вместе с жизнью людей, признанных Старейшинами опасными. Не удивительно: пустой сосуд куда легче наполнить. Так они и наполнялись, а затем переливали содержимое в ментальный океан, откуда его черпали старшие собратья, готовясь к абсорбции человечества.
Именно такой дикаркой прилетела Алая Ночь на Землю. Когда Валерий впервые встретил её, в медеанке были немыслимо перемешаны миллионолетняя генетическая память Племени, крупицы прошедших через неё человеческих личностей и врождённая наивность дикарки. Эта эклектика притягивала «Друзей индейцев» к Учителям Мудрости.
Однако, утратив связь с племенем, Алая Ночь начала меняться. Украденные личности не растворились в ментальном океане, они застряли в индивидуальном сознании особи. Одна из них оказалась настолько мощной, что переформатировала её под себя, зачаточная личность голой обезьяны не смогла устоять. Валерий не знал, кто был тот, убитый медеанкой и сейчас возрождающийся в ней человек, — они никогда не обсуждали это. Процесс шёл медленно, постепенно, но долгие годы наблюдавший за своим Учителем — бывшим Учителем! —Лорд вынужден был признать: Алая Ночь больше не Алая Ночь. Даже когда пытается играть старую роль.
Прежде Валерий мечтал о том, как она разделит с ним Силу. Теперь понимал, что надо найти для этого другого, настоящего Старейшину. И когда он пройдёт Обряд, приведёт на Землю новых соплеменников, от Алой Ночи лучше избавиться как от поражённого опасной заразой зверя.
Почти декаду Валерий наблюдал, как сэлы безрезультатно прочёсывают планету. От безделия он не изнывал: Учителя Мудрости научили терпению. Ситуации следует вызреть, Асель должна быть готова принять его план. Вторгаться снова в её подсознание он не хотел. Команда требуется куда более сложная, вряд ли он сможет перевести её в коды третьей сигнальной.
Внешне Кодрянская оставалась всё такой же невозмутимой, но Лорд отлично изучил свою жену, умел замечать незаметное другим. В конце концов он её перепрограммировал в какой-то мере! Во время полёта они делили одну каюту, но после высадки и обустройства лагеря Асель перебралась туда, как и большая часть сэлов. Сперва она навещала мужа ежедневно — хотя бы на полчаса! — и регулярно связывалась с ним по видеокомму. Затем звонки сделалась реже. Когда Асель стала пропускать визиты, Лорд понял: плод созрел. И позвонил ей сам.
— Нам нужно встретиться, — заявил без предисловия.
По лицу Кодрянской скользнула мимолётная гримаса досады.
— Хорошо, я зайду сегодня вечером, — не иначе, решила, что муж напоминает о супружеских обязанностях.
Валерий отрицательно качнул головой.
— Нет, сейчас же. Речь пойдёт о результатах нашей разведэкспедиции. Вернее, об их отсутствии.
— Поясни.
— Разумеется. Но не по комму, лично.
Повисло молчание. Наверняка Кодрянской хотелось ответить: «У меня нет времени на это! Я занята важными делами!» В самом деле, что можно обсуждать с «доктором экспедиции», у которого нет и не предвидится пациентов? Но сказать так означало соврать, потому что важных дел у Асель тоже не было и не предвиделось — до тех пор, пока не будут найдены следы медеанцев.
— Я приду сейчас, — согласилась она.
