пор, пока другое подразделение Службы безопасности не арестовало солдата местного гарнизона, которого посчитало организатором акта саботажа.
В феврале 1943 года “20-й комитет” отклонил предложение МИ-5 купить на немецкие деньги уединенный коттедж в Шотландии, чтобы превратить его в базу для диверсионных операций, однако одобрил передачу через Моу просьбы относительно доставки денег. Абвер подтвердил свое согласие, и в назначенный срок немецкий бомбардировщик сбросил контейнер с 400 фунтами стерлингов, радиопередатчиком и диверсионным снаряжением для группы, попавший в руки МИ-5. Любопытно, что все это имущество было произведено в Англии и в свое время вручалось захваченным немцами агентам СОЕ. К несчастью, на обратном пути самолет сбросил бомбы на городок Фрэзербург, где погиб 11-летний мальчик. Ситуация была особенно неприятна тем, что командование ВВС по просьбе МИ-5 убрало из района сброса истребители, и вражеский бомбардировщик беспрепятственно удалился. Чтобы избежать повторения подобного, “Матт” отправил в абвер возмущенную радиограмму, в которой заявил, что бомбардировка подняла по тревоге местные войска и полицию, и он едва не замерз насмерть, не имея возможности уйти из района приема груза. Немцы извинились перед агентом за действия экипажа и заверили, что они никогда более не повторятся. И действительно, еще дважды Моу получал точно такие же отправки, но летчики ни разу не воздействовали на наземные объекты ни бомбами, ни бортовым оружием. Люфтваффе держало слово.
На счету МИ-5 и “20-го комитета” значатся несколько операций, проведенных через “Матта” и отчасти “Джеффа”: “Отмиал”, “Хаггис”, “Порридж”, “Гай Фокс” и “Пирамида”. После войны оба агента вернулись в Норвегию, где Глэда ненадолго арестовали за связь с германской разведкой, но вскоре все обвинения были с него сняты.
Особый колорит системе дезинформации придала Лилия Сергеева. Русская по происхождению, она родилась в 1915 году и приходилась племянницей генералу Е. К. Миллеру, председателю Российского общевоинского союза, похищенному во Франции в 1937 году агентами НКВД. Сергеева была очень красивой женщиной, актрисой и художницей, что в сочетании с импульсивностью ее характера создало немалые трудности для МИ-5 и “20-го комитета”. В 1943 году она обратилась в отдел паспортного контроля британского посольства в Мадриде с просьбой о предоставлении ей гражданства Великобритании. Резиденту Кеннету Бентону Сергеева заявила, что была завербована в Париже абвером и пошла на это, чтобы вырваться в Англию. Представленные женщиной секретные адреса и симпатические чернила не вызывали сомнения в том, что ее история не вымышлена. Она сообщила много информации о германской военной разведке в Париже.
Бентон решил отправить ее в распоряжение “20-го комитета” через Лиссабон, однако МИД Португалии, увидев русскую фамилию, отказал в визе возможной советской шпионке, и ей пришлось выехать в Гибралтар. Кроме того, в работе с Сергеевой имелась еще одна трудность, своевременно не оцененная англичанами: она соглашалась участвовать в двойной игре только при условии, что ей разрешат взять с собой свою собаку. Требование было окончательным и обсуждению не подлежало. Однако весьма жесткие британские карантинные правила не подлежали нарушению даже секретными службами, поэтому представитель СИС пообещал, что собака прибудет ближайшим рейсом на американском самолете, а пока она осталась в Гибралтаре на попечении местной полиции безопасности. По прибытии в Англию Сергеева, получившая оперативный псевдоним “Трэшэ”, немедленно отказалась от постоянного куратора, мотивируя это опасением сексуальных домогательств и изнасилования любым неотлучно находящемся при ней человеком. Но главным камнем преткновения стало отсутствие злополучной собаки. Весь авторитет контрразведки оказался недостаточен для того, чтобы ввезти в страну животное без соответствующих ветеринарных сертификатов, и ее хозяйка устраивала постоянные скандалы, отказавшись работать без своей любимицы. Накал страстей был несколько сбит после того, как Сергеева попала в больницу из-за острой болезни почек. Тем временем курьер доставил ей специально переоборудованный приемник, и в январе 1944 года “Трэшэ” получила сообщение из Лиссабона от своего руководителя из абвера майора Климана. Его последняя фраза гласила: “Вы очень красивы”[51]. Она встревожила контрразведчиков, заподозривших какой-то особый код и неискренность своего двойника, однако это оказалось просто любезностью Климана и, кроме того, абсолютной правдой. Молодая женщина была и в самом деле такой красавицей, что об этом стоило упомянуть даже в шифровке.
На некоторое время Сергеева успокоилась и работала без проблем, поскольку драгоценную собаку перевезли в Касабланку к ее сестре, но настоящие проблемы были еще впереди. Животное сбежало и исчезло навсегда. В это время операция с участием “Трэшэ” вступила в весьма ответственную фазу, поскольку касалась дезинформации относительно отсутствия крупных воинских контингентов в районе Бристоля. Использование переписки вместо радиообмена значительно замедляло передачу сообщений, и в “20-м комитете” решили, что Сергеевой следует отправиться в Лиссабон на встречу с майором Климаном и потребовать у него передатчик. Встреча с немцем сильно задержалась, “Трэшэ” прождала его выхода на контакт в течение двух недель. Когда же в конечном итоге Климан все же появился, то он отнюдь не был уверен в том, что его агент не работает под контролем. Однако в конечном итоге немец успокоился и вручил ей передатчик, драгоценный браслет и 1500 фунтов, после чего пожелал успеха и распрощался. С 14 апреля по 9 мая 1944 года все попытки установить связь были безуспешны, и лишь 10 мая состоялся первый сеанс. А 4 июня, за два дня до начала вторжения союзных экспедиционных сил в Европу, Сергеева повергла в ужас всю секцию “В1(а)” и “20-й комитет”. Она сообщила, что в Лиссабоне Климан установил для агента сигнал опасности в радиограммах, указывающий на работу под контролем, но женщина отказалась сообщить, какой именно. Это была ее месть за пропажу собаки! РСС могла заменить “Трэшэ” оператором, имитирующим ее почерк, однако без сигнала опасности это не имело смысла. Под угрозой оказалась вся дезинформационная операция относительно плана “Оверлорд”, а также система оперативных радиоигр. После долгих угроз, просьб и увещеваний строптивая женщина все-таки сообщила свой условный знак. К счастью, он должен был применяться только в том случае, если агент работал под контролем противника, так что отсутствие его в предыдущих радиограммах значения не имело. Тем не менее, Сергеевой все же объявили об увольнении с 14 июня 1944 года, хотя еще некоторое время оператор РСС продолжал от ее имени радиоигру с абвером. Вскоре бывший двойной агент “Трэшэ”, а теперь британская гражданка Лилия Сергеева вступила во французскую армию и вернулась в ее рядах в Париж к своим родителям. После войны она вышла замуж за того самого американского летчика, который должен был доставить в Британию ее сбежавшую собаку.
Поляки также внесли свою лепту в систему дезинформации. Первым из двойников польского
