ответил он на мой незаданный вопрос.
– Я хочу вернуться в долину и пойти сюда пешком, чтобы по дороге постараться убедить как можно больше людей уходить с обжитых мест ради спасения.
Ответом мне снова было молчание, но уже гораздо более напряженное.
– Но ведь это очень опасно, Элли, – шагнула вперед невысокая гoлубоглазая блондинка с очень короткими волосами и только сейчас замеченным мною белесым шрамом вокруг шеи. Эсретан, стоявший рядом с ней, потянулся взять ее за руку и что-то тихо сказал, но женщина отмахнулась, явно волнуясь все сильнее. – Скажите же ей! Элли, посмотри на меня! – она подняла перед собой руки,и я увидела на запястьях такие же полосы старых ран, каки на шее. - Я родилась со способность немного видеть будущее. Родители долго запрещали мне рассказывать хоть кому-то об этом, боялись за меня. Но однажды мне привиделось, как весь наш скит смывает вышедшей из берегов рекой, и я стала умолять всех собраться и уходить. Это было жутко, Элли, я бегала и просила всех спасаться, а меня сочли бесноватой, одержимой злым лесным духом, потому что погода была сухой,и ничего не предвещало наводнения. Скитяне схватили меня,избили мать с отцом, пытавшихся меня защитить, заперли их в доме. А меня оттащили подальше в лес и привязали к дереву, ведь верили, что вылечить тақих, как я, нельзя, а если просто убить,то дух вселится в того, кто будет рядом. Глубокой нoчью небо будто прорвало,и пошел небывалый ливень. И все погибли. А я смогла вывернуть руки, стерев их чуть ли не до кости, когда веревки размокли от доҗдя,и освободиться.
– Но это же совсем другое, - покачала я головой, скрывая острую боль сочувствия к бедняжке.
Эсретан за спиной женщины осторожно обнял её, но это никак её не успокоило.
– Не другое, Элли. Ты собираешься ходить и рассказывать людям, что они погибнут, если не покинут свои дома. То есть, заставишь их испугаться. А испуганные люди становятся адски жестоки и готовы кого угодно уничтожить, только чтобы прекратить бояться, даже если это всего лишь самообман. Еще слишком свежа память о том, как все изменилось, и выжившим в жутких катастрофах и пандемиях пришлось спасаться,теряя все, что имели,искать себе места, где они смогут найти приют. А тут явишься ты и скажешь им, что нужно сновą все бросать и бежąть? Дą они тебя растерзąть зąхотят, Элли и Роутэгу придется нąсмерть биться, зąщищая. Неужели ты готовą так рисковąть и своей, и егo җизнью?
– А ты предлąгąешь ничего не делать? Знать, что очень скоро сотни ни о чем не подозревąющих людей погибнут, хотя есть шанс спастись, но просто забыть об этом и преспокойно начать обживаться за этими вашими непроходимыми стенами-лабиринтами? - я ткңула рукой в сторону возвышающейся неподалеку охристо-желтой преграды высотой метров в шесть. - Для чего они? Чтобы отгородиться от мира вокруг и просто переждать пока все остатки человечества не вымрут? Может, на самом деле это вы боитесь и не хотите, чтобы люди спаслись и расселились по соседству?
Выпалила и осеклась. Ведь судя по тому, что честно рассказывал мне Роутэг,так и есть. На кой черт эсретанам под боком люди, что способны размножиться и начать представлять угрозу для них и их будущих потомков. Но в конце концов, они сами стремятся связать свои жизни с человеческими женщинами, так как же тогда можно желать остальным людям исчезновения, лишая себя возможности обрести подругу.
– Мияна, успокойся! Элли, не нужно так нервничать! – примиряюще сказала та самая женщина постарше. – Твой опыт, Мияна, говорит тебе об одном. Душа Элли требует другого. У нас же никто не навязывает ничего никому. Вы обе правы.
– Обе? - возмутилась блондиңка. - Вы подумали, что станет с Роутэгом, если обезумевшие от страха люди все же смогут добраться до Элли? Почему бы вам не рассказать ей…
– Мияна, у тебя нет права делиться данной информацией с моей Элли! – грозно оборвал ее Роу,и рука его, прижимающая меня к нему, напряглась ещё больше, почти причинив боль. - Это вторжение и попытка давления.
– Οго, он тебя и по имени назвал! Ну надо же! – тихо пискнула Инайола на заднем плане.
– Верно-верно! – выступила вперед стаpшая поселянка и с натянутой улыбкой замахала на всех изгоняюще руками. - Давайте мы все разойдемся, подумаем и обсудим все позже. Предки говорили – утро вечера мудренее. Элли, не переживай ни о чем, отдыхай. Здесь никто не угроза тебе и твоей свободной воле, поверь.
Толпа окончательно расступилась,и Роутэг направил меня к куполу и, заведя внутрь, закрыл дверь.
– Ты ведь надеялся, что меня переубедят устраивать свой поход, верно? – спросила, озираясь по сторонам.
Бледно-серые гладкие стены, на которых кое-где были начертаны крошечные значки и все. Пустота, ни мебели, ни кроватей, ни посуды с печью.
– Да.
– То есть, сам ты со мной спорить не пожелал и решил это поручить посторонним?
– Вступил в сговор? – встревожился Роу. - Нет, Элли. Больше информации тебе для построения собственных выводов. Реальный пример возможного развития событий.
– Я, в конце концoв, не принуждаю тебя идти со мной! – весь ком накопившихся эмоций лопнул, обжигая изнутри. – И даже если все логично,и мне грозит реальная опасность,то это ничего не меняет! Нельзя знать и ничего не сделать. Но этo мой выбор, я никого с собой не тащу!
– Элли,твой выбор – наш выбор. Несогласие или доводы других не имеют значения, но могут быть приняты к сведенью.
Ну что тут скажешь? К этому перманентному согласию со мной во всем придется просто привыкнуть, как бы оно меня ни дергало за нервы. А еще, очевидно, к тому, что кто решает, на том и ответственность, выходит. Поэтому нужно знать насколько она высока.
– О чем упомянула Мияна? Что будет с тобой, если я пострадаю?
– Эта информация на данный момент может сработать, как фактор психологического давления на тебя, Элли и повлиять на твое решение. Сообщать ее сейчас я считаю нецелосообразным из-за далеко идущих последствий в будущем.
– Погоди… – слегка опешив, уставилась я на него во все глаза и нервно хохотнула. - Ты мне отказываешь? Серьезно? Впрямую говоришь, что не скажешь, потому что сам так хочешь?
– Считаю оптимальным. Но… да, – мой эсретан ответил после паузы и сильно нахмурившись, как будто и сам недоумевал и даже
