Для летучих мышей создание наземных или водных видов
оказалось намного более затруднительным, чем для птиц. Кстати, сильное охлаждение при наличии перепонки возможно и без всякого
взаимодействия с водой – рукокрылым так и не удалось, в отличие от
птиц, заселить субарктические территории, да и в умеренных широтах
они активны лишь в теплое время года. Впрочем, подводит их и то, что
продолжительность дня в умеренных и субарктических широтах в
теплое время года гораздо больше, а значит, в это время рукокрылым
очень сложно избежать конкуренции с птицами.
Парадоксальная ситуация, связанная, с одной стороны, с потерями
влаги, а с другой – с теплопотерями, заставляет современных
рукокрылых быть активными в ночное – более прохладное время, когда они защищены от солнечных лучей, испаряющих с их крыльев
влагу, и могут играть с птицами на равных (даже превосходить
пернатых конкурентов). При этом та же кожистая мембрана делает для
них активность в холодном климате или в холодные сезоны
невозможной.
Среди птерозавров также имелись виды, ведшие именно ночной
образ жизни. Видимо, ночным животным был вышеназванный
птеродаустро, во всяком случае, глаза его, насколько можно сегодня
судить, были приспособлены к тому, чтобы смотреть на ночной мир.
Не думаю, однако, что они как-то страдали от дневного света: птерозавры, как я писал, отличались отменной пушистостью, и их
мембраны тоже, скорее всего, были хорошо защищены от испарения и
перегрева (у тех видов, для которых это было актуально). Дело, мне
кажется, вот еще в чем: вода – среда намного более вязкая в сравнении
с воздухом, а мембраны крыльев далеко не так жестки, как имеющие
жесткий стержень перья птиц, при попытках освоения жизни в воде
они бы просто чаще повреждались. Это не отменяет того, что и
сегодня некоторые рукокрылые вполне себе могут плавать на своем
непрофессиональном уровне: одно дело проплыть несколько метров
или даже стартовать с водной поверхности, и совсем другое – пытаться
гнаться в воде за добычей.
О парусниках мезозоя и проблемах пола
У птерозавров, впрочем, перед птицами могло быть одно
преимущество в освоении роли мореплавателей. У поздних
птерозавров на голове часто встречаются огромные гребни и выросты
оригинальной наружности. Одни из наиболее причудливых – у
тапейяриды ( Tapejaridae) и никтозавров ( Nyctosaurus gracilis).
Оговорюсь – что касается никтозавров, точно не известно, что именно
было у них на голове, но, возможно, между ветвями их грандиозного
«рога» могла располагаться кожистая мембрана. И насчет тапейяр, и
насчет никтозавров высказывались предположения разной степени
научности о возможности использования ими своих гребней в качестве
паруса[111]. Вот такие живые яхты и рассекали, по этой мысли, океаны
в мезозое. Более того, создаваемая гипотетическим парусом
никтозавра тяга могла быть достаточной, чтобы помочь ему взлететь и
поддерживать его в воздухе.
Робот, созданный по подобию современного альбатроса (с
добавлением паруса), показал, что в принципе эта схема – сочетание
крыльев и динамического парения и паруса – может работать[112].
Причем создатели робота не ставили перед собой задачи проверить, как именно могли передвигаться древние птерозавры. Они
экспериментировали именно с конструкцией современного альбатроса.
Так что результат можно считать независимой проверкой гипотезы.
Конечно, «парусного альбатроса» испытывали при умеренно ветреной
погоде: при сильных порывах ветра гребень-парус мог не столько
помогать, сколько мешать, но если уж такая штука имелась на голове, грех ее было не использовать. Все-таки при всей их успешности
тапейяриды и никтозавры были больше исключениями, чем правилом, скорее всего, проблем их «головные уборы» создавали все-таки не
меньше, чем давали преимуществ. Сегодня мы не встречаем подобного
ни у одной группы животных, но это, как я неоднократно говорил, не
аргумент. Если чего-то не существует сегодня, это не значит, что
такого в принципе не могло быть. Разумеется, выросты на голове
могли быть и чем-то наподобие «рекламной вывески»: проявлением
полового
диморфизма,
украшением,
предназначенным
для
привлечения представителей противоположного пола. Для тапейяр
установлено, что у представителей одного пола внушительные
головные украшения могли и отсутствовать (если разница не была
обусловлена возрастными или популяционными изменениями). Но
опять же это не исключает его практического применения.
Половой отбор может вести не только к образованию чего-то
ненужного, но и к исчезновению чего-то умеренно
