были оберегать людей от животных, выполнять приказы ливейл, да собственно говоря, практически выполнять их работу. А сами оградились, чтобы продолжать жить своей жизнью. Да вот только эта слаженная система начала давать сбои. Ррух, я, пожиратель, уничтожающее все живое, с которым они не смогли справиться, Меняла. Да, Меняла порождение этого мира, происхождение которого не известно. Кстати, гийонов здесь не должно было быть и стали неприятным сюрпризом для ливейл, по их мнению. Они и там, в том мире, относились к ним неприязненно.
И мы снова сидели в тишине, погруженные в свои мысли.
— Шила, ой….Али-и..
— Шила, так и называйте меня.
— Шила, а твой отец… что с ним??
— Его давно нет. Ли-шу-ана позаботилась об этом. Знаете, сейчас, когда я многое помню и могу подумать об этом, мне вот что интересно. Как простой человеческий паренек смог добиться расположения ливейлы? Это же насколько были сильны его чувства, что он смог завоевать ее внимание? Зная о запрете, он не побоялся признаться в своих чувствах. Его любовь была такой большой, что и мне досталась его толика. Во мне осталось что-то светлого от отца, чувствую и знаю, что он с трепетом ждал моего появления на свет. Но это длилось недолго.
Я вздохнула. Есть кое- что, о чем мне нужно сказать, да только решусь ли я?
А пока я продолжила:
— Мать Ли-шу-аны начала догадываться, что что-то происходит. И пришла в ужас, когда применив свою силу, узнала, что на самом деле произошло. Даже в самом страшном сне ей в голову не могло прийти такое. Чтобы наследница верховной ливейлы могла связаться с человеком. Более того, «сделать» грязное отродье. Тогда- то и пришло отрезвление. Думаете, почему она так жестока с людьми, в отличие от ее предшественников? Да потому, что люди постоянно напоминают о ее слабости, о том…. Странно даже, ошибку совершила она, да только расплачиваются за это все, кроме нее.
Я глубоко вздохнула, прежде чем продолжила.
— Нуваш. Твое поселение уничтожила Ли-шу-ана, потому, что там жил мой отец.
Мое сообщение словно парализовало женщину. Она просто сидела на месте, не в силах даже пошевелиться, а потом, закатив глаза, повалилась на землю.
Я с Ррухом метнулись к ней, пытаясь привести ее в чувство. Но видимо её сознание не справилось с тем, что она сейчас узнала.
Конечно, я бы смогла попробовать применить свои силы, но я не стала этого делать. Мы просто сидели возле нее.
— Думаешь, она будет винить меня за это?
Ррух зло посмотрел на меня.
— За то, что сказала об этом? Не смогла промолчать, Ррух. Уж если правда, то правда для всех.
Я кивнула:
— А еще о том, что если бы меня не было на этом свете, этого бы не случилось, и ее семья осталась в живых.
— Дурррра- только и ответил Ррух.
— Дура. Дура, что искала свою мать. Дура, что всю свою жизнь продолжала мечтать, рисовала в уме красивые сценарии. И во всех этих сценариях я постоянно оправдывала её и прощала. Сейчас я словно столкнулась с большой твердой стеной, которую не перепрыгнуть, не обойти. И знаешь- прощать не хочу.
— Шила- простонала Нуваш, протянув руку с закрытыми руками.
— Разве ж это твоя вина, ненормальная ты девчонка. Разве дети просят о появлении на свет? Не смей винить себя, тебе столько пришлось пережить, я такое в самом страшном сне представить боюсь. Теперь вот что делать? Как жить дальше?
Она потихоньку привстала.
— Мы возможно как-нибудь выкрутимся из этой передряги, а ты?
— Я? Уйду.
— Но как?
— Пока не знаю- пожала я плечами.
— Но жить здесь я точно не хочу. Снова и снова окунаться в ненависть матери, в свои воспоминания. Здесь для меня чужая земля, не моя, ноги будто горят. Моё дальнейшее пребывание в этом мире невозможно. Не хочу! Вот теперь, когда решение принято, мне стало немного легче. Давайте сейчас отдохнем, да и поесть бы не мешало, не помню, сколько времени назад в последний раз.
***
Когда Ррух и Нуваш задремали, я пошла к огненной реке, села на берегу и снова погрузилась в раздумья.
Даже если мне удастся уйти отсюда, я прекрасно понимаю, что буду убегать от своих воспоминаний, от того, что чувствую к матери. И даже если поменяю сотни миров, мои чувства останутся во мне. От себя я не смогу сбежать.
Значит, нужно здесь и сейчас оставить это здесь, чтобы не пришлось возвращаться, что мне совершенно не хочется. Но как это сделать? Если не могу изменить ситуацию, а ее при всем моем желании изменить не смогу- значит нужно изменить своё отношение к этой ситуации.
Как?! Внутри меня словно большой булыжник, который мне нести
до конца моей жизни.
Простить её? Смогу ли? Сомневаюсь. Ни мне, ни ей не нужно это прощение. Но вот принять саму ситуацию… Подожди-ка, что я сказала Меняле? Что принимаю свою судьбу.
После чего я приняла такое решение? После того, как вспомнила, как я жила в том, прежнем мире. Что не могу отказаться от людей, которых люблю искренне. Не могу отказаться от той жизни, что прожила там. Вот почему я должна принять всё то, что со мной произошло, а не разрывать ее на отдельные клочки. Или принять всю полностью, или не принимать совсем. Не ради кого-то, ради себя.
Я усмехнулась- ведь не перебрось Ли-шу-ана меня в тот мир, я бы никогда не узнала, как можно жить по-другому. Ведь останься я здесь, моя жизнь продолжалась бы чередою бесконечных черных дней, в этом, ею созданном, аду.
Я буду отвечать только за свои чувства, свои действия и поступки.
А не за то, что совершили другие.
Теперь мне стало действительно легче. Да, разговор с собой, пожалуй, самый сложный. Но я должна это сделать и принять решение, ведь я обещала маленькой девочке, которая продолжает бояться внутри меня, что позабочусь о ней. Ради неё, и ради меня.
Теперь самое главное- как оставить этот камень здесь? Прежде чем я уйду, мне придётся посмотреть в её глаза, как бы мне этого не хотелось. Но справлюсь ли с эмоциями? Я должна это сделать, и сделать спокойно, с высоко поднятой головой. Кто она мне? Чужой человек…ой, ливейла. Мы разные, между нами, кроме коротких неприятных воспоминаний, ничего нет.
Я вздохнула и заметила, что мои мышцы закаменели, видимо я долго сидела в одной позе. Поэтому встала и начала ходить вдоль берега.
— Слушай, я не знаю, что ей скажу, когда увижу-
