старательно тюкали клювиками по небольшой дощечке, на которую я ссыпала для них угощение. Тут-то меня и нашел Радим. Он подошел бесшумно и положил руки мне на плечи. Я вскочила так стремительно, что едва не порезалась ножом, который до сих пор сжимала в руке.
– Ты меня испугал.
Не дав мне развернуться, он прижал меня к груди, крепко обнял и устроил подбородок на моей макушке. И в эту секунду, под веселый перестук маленьких клювиков, среди запахов сена и влажной земли, мне впервые не хотелось думать о том, что я всего этого не заслуживаю, что я не Всемила и что краду чужое счастье. Отчаянно захотелось сделать вид, что все так и должно быть и что это в самом деле мое место, потому что мне ведь не суждено вернуться домой. Я так и умру здесь, в этом написанном мною мире. Впрочем, признаться, я уже не верила, что этот мир был написан мной.
– Всемилка, Всемилка, – нараспев произнес Радим, прижимая меня к себе еще сильнее, – как же ты у меня выросла.
– Почему ты так решил? – спросила я, просто чтобы что-то сказать.
– Совсем большая стала, – проговорил Радим. – Замуж собираешься.
Я затаила дыхание, понимая, что ступаю на нетвердую почву. Интересно, о ком он хочет поговорить? А что, если Добронега рассказала ему что-нибудь про Альгидраса?
– И? – спросила я.
– Люб тебе Миролюб? – спросил он.
Я улыбнулась про себя от того, как музыкально прозвучала эта фраза: «Люб тебе Миролюб». Радим, видимо, тоже это заметив, усмехнулся:
– Ну, так как?
– Он славный, – повторила я то, что повторяла здесь уже не один раз.
– Славный… – эхом откликнулся Радим, и по его голосу было слышно, что он отнюдь не разделяет моих мыслей. – Хочешь в Каменицу? – спросил он.
Я снова попыталась развернуться в его объятиях, и он снова не позволил.
– А можно? – спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа.
Радим молчал долго, потом тяжело вздохнул. Теплая грудь за моей спиной поднялась, опустилась… Он зарылся носом в мои волосы и шумно выдохнул.
– Можно.
– Правда? – Я все-таки развернулась.
Стоило на него посмотреть, как улыбка сама собой сползла с моих губ. На лице Радимира не было ни тени радости – только усталость и тревога. Меня озарило: ведь он не мог не понимать, что со Всемилой в любой момент может случиться приступ, а его не будет рядом, и все же он меня отпускал. Очень хотелось как-то дать ему знать, что со мной все хорошо, что ничего не будет, но я не знала, как это сделать.
– С тобой поедет Златка, мать будет рядом, – словно прочитав мои мысли, пробормотал он, заправляя прядь волос мне за ухо. – И Олег будет. Ничего не бойся!
– А я и не боюсь. Я боюсь, как ты тут один останешься.
Радимир улыбнулся. В его взгляде засветилась такая нежность, что я поднялась на цыпочки и крепко обняла его за шею. Он обнял меня в ответ.
– Взрослая ты у меня совсем стала, – повторил он. – Не бойся за меня, хорошо все будет. Со мной все войско остается.
– Так что, с нами никто не поедет? – спросила я, отстраняясь и заглядывая ему в глаза.
– Ну что ты? Как же не поедет? – удивился моему вопросу Радим. – С вами десять человек из Свири поедет, да и Миролюб сегодня гонца прислал известить, что он часть своих воинов отрядит.
– Так у Миролюба же у самого маленький отряд, – взволнованно пробормотала я.
– Так это не та часть, что с ним. Из Каменицы прискачут.
– А когда?
– К концу следующей седмицы здесь будут. День отдохнут, и сразу выдвинетесь.
– И седмицу в пути, – протянула я. – Далеко Каменица.
На его лице снова появилась тревога. Я подумала, что он волнуется не только за меня: были же еще Злата и ребенок, которого они так долго ждали.
– Не тревожься. – Я провела пальцем по морщинке на его лбу.
Радимир тут же попытался улыбнуться, вышло кривое подобие настоящей улыбки.
– Я присмотрю за Златой, – храбро сказала я.
Теперь уже Радимир улыбнулся по-настоящему.
– Ты уж присмотри, будь добра, – серьезно сказал он. – А то она у меня плаксивая стала. И… – Тут он задумался, снова провел рукой у меня за ухом, заправляя злосчастную прядь, и добавил: – Про Миролюба подумай. Коли решишься, я против не буду. А уж коли скажешь, что свадьбе не быть, то не бойся ничего, никто тебя силой из Свири не заберет.
Он открыл было рот, чтобы еще что-то сказать, но промолчал, а у меня в голове почему-то зазвучало продолжение этой фразы: «Никто тебя силой из Свири не заберет, пока я жив». А вот сколько он будет жить?.. Я вздрогнула от этой непрошеной мысли. Да что ж такое? Почему всякая ерунда лезет в голову так некстати? Как в прошлый раз, с Миролюбом, о том, что все скоро закончится, так и сейчас… Я испуганно посмотрела на Радимира.
– Что? – тут же нахмурился он.
– Ничего. – Я попыталась улыбнуться. Улыбка, наверное, получилась жалкой, потому что Радимир нахмурился еще сильнее. Чтобы скрыть замешательство, я спрятала лицо у него на груди. Он крепко обнял меня и стал раскачивать из стороны в сторону, как маленького ребенка. А я стояла и думала о том, что Радим может умереть еще раньше меня. И почему-то мне малодушно не хотелось видеть это. «Пусть это случится, когда меня уже здесь не будет», – мысленно попросила я неизвестно кого. Наверное, эту их проклятую Святыню. В эту секунду я от всей души понадеялась, что она меня услышит и что будет благосклонна и исполнит мою просьбу.
Приветствую тебя, славный воевода Радимир!
Да будут добры боги к тебе и землям, защите которых ты служишь.
Мое имя Алвар. Я старейшина Савойского монастыря, что лежит к северу от Свири. Многие знания храним я и мои люди, но еще больше знаний мечтаю я получить в твоих землях.
Дозволь сойти на твой берег и обратиться к тем, кто помнит сказания и легенды.
Мы не воины, воевода. Клянусь памятью своих предков, что ни я, ни мои люди не причиним тебе зла.
Старейшина Алвар Глухим метрономом в груди ведется отсчет.Дойдешь до финала иль сгинешь среди страниц?Могучая сила тебя, словно ветку, гнет,Еще не ломает, но ловко бросает ниц.А ты поднимаешься, ветер ловя рукой.Дойдешь до финала иль сгинешь среди страниц?Достигнешь вершины, взлетев по тропке крутой,Иль, разом надежду оставив, сорвешься вниз?Друг-ветер чуть слышно шепнет в предрассветный час,Дойдешь до финала иль сгинешь среди страниц.И сила, что дремлет в глубинах знакомых глаз,Тебя уведет за собой дорогою птиц.
Глава 14
Подготовка поездки в Каменицу обернулась настоящим кошмаром. До меня наконец дошло, что мы вправду едем, а это значит – нужно собираться. С одной стороны, я отдавала себе отчет в том, что меня не заставят готовить припасы в дорогу или, по крайней мере, четко обозначат, что должно туда входить, потому что вряд ли Всемиле доверили бы такие серьезные вопросы. С другой стороны, я вдруг поняла, что мне понадобятся какие-то вещи – одежда, расчески, духи, еще что-то… Ведь предстояло не просто путешествие – меня ожидала поездка в столицу, к семье Миролюба. И, раз он не стал объявлять родителям, что наша помолвка под вопросом, получалось, что я еду в статусе невесты. Но даже если забыть об этом, факт того, что я – сестра воеводы Свири и родственница Златы, никто не отменял, а это уже накладывало определенный отпечаток. Как ни крути, внимание ко мне будет соответствующее. Осознав это, я впервые подумала, что была слишком беспечна, напрашиваясь в поездку туда, где ко мне будут прикованы десятки взглядов, большей частью наверняка недоброжелательных, и уж там я точно не смогу ожидать снисхождения к странностям в своем поведении. Я почти решилась сообщить Радиму, что передумала, вот только никак не могла избавиться от чувства, что непременно должна там быть. А самое главное, в Каменицу ехал Альгидрас. И как бы пафосно это ни звучало, но часть меня, околдованная этой чертовой Святыней, готова была выть от тоски при одной мысли о том, что я могу его больше не увидеть. Поэтому, отбросив сомнения, я приступила к сборам.
Я бродила по покоям Всемилы, в ужасе перебирая в голове, что должна буду взять с собой. Открывала сундуки и закрывала их вновь, доставала то одно платье, то второе… В одном из сундуков я нашла войлочный плащ. По его подолу шла вышивка, а у ворота была пришита деревянная резная пуговица с красивой узорчатой петелькой. Из этого я сделала вывод, что плащ вполне себе парадный. Впрочем, успокоилась я ненадолго,
