подавал. С обречённостью (чуть что – сразу Мамс) поплёлся он к закрытой двери старого дома, неприступной крепости посреди лесной глуши. Обычно в беседе слова слетали с языка легко – он никогда не задумывался, что говорить. Но в этой странной компании чувствовал себя отчуждённо. Скорей бы улетели эти вестники! Чтобы втроём, как обычно… Мамс почему-то стал привыкать к безумным выходкам Кира и постоянным опасностям. Кажется, жизнь ярче и непредсказуемее, что ли.
Дровосек открыл не сразу. Видимо, спал после обеда.
– Чё надо?
Тон показался Мамсу недружелюбным.
– Мне бы э… Мне надо… – Язык не поворачивался в нужную сторону. – Девушку хочу помыть.
– И чё? – ошалело спросил дровосек. Всякое говорили путники, бродящие по лесу. И еду просили, и о боге рассказывали. Поэтому не сразу и разобрал, о чём речь. – Дык мой, коли хочешь.
– А ключи от бани?
– Не понял. – А спросонок он ещё хуже воспринимал происходящее.
– Мыть-то где?
– Эт ты чё – в мою баню со своей кралей намылился?
Цель дровосеку стала ясна, а вот мотивы туманны.
– Ты посмотри на неё. – Мамс решил прибегнуть к жалости. Из-за угла дома выглянуло замызганное болотной грязью лицо девы. – Бедолажка…
– И семь гномов, – прибавил Шимарин, вышедший следом. Остальные тоже появились.
– Актёры? Бродяги? Нищие? – посыпались вопросы дровосека.
– Злоборцы!
– Космонавты.
– Жена пророка.
– Друзья детства.
Ни один из ответов хозяину бани доверия не внушил. Кроме того, половину из них он даже не понял.
– От меня чего надо?
– Девушку помыть в бане. Она в болото упала.
– А этот вон, в дурацком костюме и с мечом, тоже мыться будет?
– Не, некогда, – бросил Сергеев. – Успеет ещё.
– Мыться-то недолго, растопить проблемно… – дровосек задумался. – Хорошо, будет вам баня. Хилые двое пускай ей занимаются, остальные пойдут мне помогать с работой. Расценю как оплату. Уговор?
– Спасибо, друг. – К Мамсу вернулось хорошее настроение и дар речи. Есть в мире, оказывается, добрые люди. Понимающие. – А что за работа хоть?
Дровосек принёс из дома топор, закинул на плечо.
– Несложная работа, – пояснил уклончиво.
***
– Здесь горячая вода, здесь – холодная, для разбавки, – пояснял гном. – Будешь долго париться – перестанет быть холодной. Ну всё – закрывайся. Я пошёл.
Чахлый эльф ждал снаружи. Он мало понимал в растопке бани.
Дева вышла, на удивление, скоро.
– Жарища там. Убавить нельзя? А чё вы пялитесь-то, чё пялитесь, говорю?! – заорала она вдруг на эльфа и гнома, так как выскочила в том же, в чём парилась.
– Бежим! – привычно крикнул Чахлый эльф и юркнул за угол.
– Сильно жарко? – переспросил гном.
– Ты рыжий, что ль? А ну отвернись!
– Не рыжий я, а Малоподвижный: не успеваю быстро, – корректно напомнил деве о собственном дефекте гном и продолжил нагло пялиться
– Что за срамота?! – Из дома вышла хозяйка, жена дровосека, а за нею выводок дровосят.
– Я парилась, – ответила дева. – Там жарко внутри и дыма много.
– Дыма? – Гном задумался. – Дыма быть не должно. Ты уверена?
– Сам погляди! Вот уже из окна валит.
– Горим! – завизжала жена дровосека.
– Бежим! – вторил ей откуда-то издалека Чахлый эльф.
– Одежду хоть спаси! – Дева накинулась на гнома и начала трясти за плечи. Гном послушно пошёл к бане, но едва распахнул дверь, как столб дыма вырвался наружу и сбил с ног. Языки пламени начали лизать порог.
Гном кубарем скатился вниз, вскочил и ринулся за другом эльфом. В это время из леса вышли мужчины с первой партией хвороста. Сам хозяин тоже решил вернуться: проверить, как дела у банщиков. Первое, что он увидел, – голая девушка. Потом – разъярённая жена. Третье – горящая баня. И смех, и грех, и страх.
Вскоре в поле зрения показался гном, бежавший быстрее ветра. За ним еле поспевал тощенький эльф. Гном схватил девушку за руку и потащил с собой.
– Дракон! – крикнул он дровосеку. – Дракон прилетал!
Дровосек засучил рукава, зарычал и обеими руками схватился за топор.
– У гномов вечно драконы виноваты…
Обернувшись к помощникам за объяснениями и заверениями, он обнаружил только разбросанные по земле вязанки дров.
– Помогай вот после этого, – дровосек со злостью сплюнул. – Одни неприятности…
С тех пор он стал чёрствым к просьбам. И даже когда поздней ночью в окошко стучалась маленькая девочка с корзинкой, которая кричала, что за ней гонится волк, съевший бабушку, он не открыл дверь.
Нет.
***
– Всё, погони нет, – выдохнул Мамс, опершись о дерево. Он задыхался.
– А где земляне? – забеспокоился Казион.
– И в самом деле, где пришельцы?
– Может, с Малоподвижным сбежали? – предположил Мамс.
– А сам он где?
– С эльфом, наверное.
– Точно, – успокоился Кир. – Вряд ли они за водой пошли. Гном их хоть из леса выведет.
Казион пожал плечами. Мамс до сих пор не мог отдышаться. Все трое стояли в нерешительности. Кир предложил идти к поляне с кораблём землян. Там их дождаться и провести обряд.
– До пророка добирались по лесу пару часов, а от него идём целый день, – проворчал Мамс.
– Впереди река, – заметил Казион. – Наверное, та самая, около которой вчера одежду сушили.
Дойдя до берега, злоборцы увидели купающегося человека. Позже узнали в нём её. Ту самую деву, чистую, непорочную.
– Чего плещешься? – окрикнул Кир.
– Гном заставляет. Одежду не даёт, – захныкала дева. – Его жилетка мне мала, а у Чахлого одёжа грязная. Я мёрзну. Мне бы вашу хоть.
Казион скинул мантию, Кир стянул с себя кольчугу, Мамс расстёгивал рубаху. Дева отчаянно замотала головой на первое и фыркнула на второе.
– Оставь рубаху на берегу, повесь на обгоревшее дерево, – приказала Мамсу. – И дуйте в лес, пока я одеваюсь.
Особо не торопясь, троица пошла в глубь леса. А там, как оказалось, удобно устроились эльф с гномом на пенёчке и поигрывали в кости.
– Ого, вот вы и нашлись, – обрадовался гном.
– А пришельцы где? – Кир осматривался, но не находил землян.
– Так с вами ж убежали, – уверенно заявил Малоподвижный.
– Не с нами они. И чего теперь делать? Мир в опасности!
– Утро вечера мудренее. Заночуем здесь. К утру не найдутся – будем знать, что они потерялись.
***
Ночью все услышали пение и увидели свет. Чахлый эльф только хотел выкрикнуть коронную фразу, как дева заткнула ему рот ладонью.
– Мы прославленные злоборцы, с нами как за каменной стеной, – шепнул ей на ухо Кир и пошёл на разведку.
– Ага, только стена высотой в полметра, – съязвил Казион. Кир не расслышал. Он вслушивался в пение, напоминавшее хоровую импровизацию. Пробираясь сквозь цепкие кустарники, Кир добрался до широкого дерева. Оказалось, пели люди в белых хламидах. Каждый нёс в руке свечу. Среди идущих выделялись «одеждой» те
