я мог просто лишать всех встречных сознания, как провернул это с Табирой, но мне хотелось припасти ману для более серьёзного случая.
Через двадцать минут, когда я уже почти потерял терпения и подумывал о том, чтобы схватить и допросить очередную служанку, на глаза мне попался странный участок стены. Я остановился и присмотрелся. Серые камни вдруг становились более тёмными, а затем, через три метра, снова приобретали светлый окрас.
Я прильнул и постучал.
С другой стороны отзывалась пустоты.
Тогда я попятился, ещё раз внимательно осмотрел более новую стену и вскоре заметил выпирающий кирпич немного выше моего роста. Подпрыгнув, я надавил на него, и стена тут же захрипела и стала медленно приподниматься. Не прошло и минуты, как передо мной открылся тёмный туннель.
Несколько странно превращать тронный зал в потайную комнату, но пусть — у всех свои причуды.
Я поморгал, чтобы моё зрение привыкло к темноте, и стал тихо пробираться по новоявленному коридору.
Только я прошёл дюжину метров, как раздался грохот, и стена у меня за спиной опустилась.
Почему? В неё был встроен механизм, который закрывал её через некоторое время после открытия, или… Механизм. Давайте думать, что это был просто механизм.
После этого стало совсем темно, и мне пришлось прочитать заклятие, чтобы рядом вспыхнул и озарил пространство золотистый сверчок. Вместе мы стали пробираться по туннелю.
Последний был сделан небрежно, постоянно сужался и расширялся, и прошла добрая минута, прежде чем я понял, что дорога опускается вниз. Слева и справа торчали грубые камни: серые, бурые, чёрные, жёлтые, красные… Вскоре я заметил на них небольшие царапинки… И алые пятна, от которых веял едва уловимый кровавый смрад.
Странно… Кто-то старался выбраться из тайной комнаты? Или человека наоборот силой затаскивали в это подземелье?.. Если, конечно, это слово вообще применимо в отношении пространства, расположенного сильно выше уровня земли…
Наконец передо мной показалась дверь. Я остановился. Присмотрелся. Ручки не была, и вообще она казалась вырезанной из цельного камня. Тем не менее, когда я надавил на неё своими серыми лапами, она запросто сдвинулась в сторону.
Не успел я открыть её до конца, из изнутри дунул омерзительный смрад. Пахло смертью, кровью, пылью и застарелой гнилью. Подавляя в себе рвотные позывы, я проковылял вперёд и осмотрелся. Стояла кромешная темнота. Светлячок освещал всего несколько метров вокруг меня. Я щёлкнул пальцами, и его пламя вспыхнуло с тысячекратной силой. Тёмное помещение озарилось… И его образ, точно ледяной шип, вонзился в моё сердце и наполнил его безграничным ужасом.
Пыточные инструменты.
Сперва я увидел пыточные инструменты. Великое множество разнообразных приспособлений, созданных с единственной целью причинять безмерную боль; за ними стояли ангелы — целая плеяда каменных изваяний. У некоторых из них было два крыла, у некоторых три, четыре, пять… Но это были не птичьи крылья. На них не было перьев. Все они были покрытыми маленькими и изящными каменными чешуйками. Снизу этих созданий лежали каменные хвосты.
Пыточные инструменты составляли первый круг.
Ангелы — второй.
Прямо посредине находилась небольшая платформа, на которой стоял железный трон, инкрустированный рубинами. Последние были расположены совершенно беспорядочно и напоминали мириады красных глаз, которые разом вспыхнули в сиянии золотистого огонька, отразили его и будто посмотрели прямо на меня.
Осветила вспышка и человека, который сидел на престоле… Вернее, то, что от него осталось. Это был высушенный труп. С ног до головы его покрывала плотная, как плесень, серая пыль. Глазницы его были тёмными. На нём остались лишь редкие и сухие, как старая ткань, клочки плоти, за которыми проглядывались серые кости.
Наклонив голову, скелет молча смотрел на землю перед собой.
Это был Распрей.
Я понял это моментально.
Божественный император Парнаса в тридцати метрах передо мной, перемолотый силой времени в серый труп…
Насколько ясным сделался мир после вспышки, настолько пустым вдруг стало моё сознание. Все мысли оставили мою голову, вытесненные ужасным образом у меня перед глазами.
44. плеяда
Наклонив голову, скелет молча смотрел на землю перед собой.
Это был Распрей.
Я понял это моментально.
Божественный император Парнаса в тридцати метрах передо мной, перемолотый силой времени в серый труп…
Насколько ясным сделался мир после вспышки, настолько пустым вдруг стало моё сознание. Все мысли оставили мою голову, вытесненные ужасным образом у меня перед глазами.
Что здесь происходит?
Почему всё это настолько похоже на гробницу Фантазмагорикуса?
Что именно сделал Распрей в своём стремлении стать божеством?..
Все эти вопросы одновременно мелькнули на корочке моего сознания. Я сделал глубокий вдох и поёжился. Запах был невыносимый, и всё же именно помог мне прийти в себя от помутнения.
Я уже собирался внимательнее рассмотреть тело Распрея, как вдруг раздался грохот. Мой взгляд немедленно обратился на другую стену, где находилась широкая каменная дверь. Она приоткрылась, и по ступенькам спустилось несколько человек, одетых в нарядные средневековые одежды.
Я приглушил сияние своего фонарика.
Когда мои глаза привыкли, я заметил, что с лестницы разливается тусклый свет; моему зрения его было более чем достаточно, чтобы разобраться происходящее действо.
Несколько мужчин подошли к телу Распрея и стали перед ним на колени. Затем они приподнялись, продолжая, однако, держать головы в опущенном положении, и один из них заговорил:
— Вам приветствует граф Крон, ваше императорское величество. Разрешите аудиенцию?
Тишина.
— Благодарю вас… И смею доложить, что восстание шестой провинции вашей славной империи было фактически подавлено. Осталось усмирить неспокойных вождей, и ваша власть, ваше величество, снова будет незыблема.
Тишина.
— …Ваша воля — наша воля. Будет исполнено.
Мужчины снова опускаются на колени, простились и ушли.
Дверь за ними закрывается сама по себе.
В зале снова воцаряется гробовая тишина.
Если не считать сильнейшего трепета, которой производило моё сердце.
Что это значит… Нет, правда, что именно всё это значит? Труп живой? Нет. От него не было ответа. И тем не менее все они говорили с ним так, будто был он, Распрей, был ещё жив. Более того, весь этикет, который они соблюдали, казался совершенно чужеродным среди этого затхлого склепа. На секунду мне даже показалось, что в их глазах отражается золотистый тронный зал.
Я попятился.
Опять сгустился мрак.
Теперь мне уже не казалось, что это был обыкновенный запущенный склеп. У меня было стойкое ощущение, будто здесь был кто-то… нет… Что-то ещё.
— Амонус… — я собирался прочитать заклятие света, как вдруг остановился.
Прищурился.
В темноте вспыхнул огонёк, такой тусклый, что разобрать его было почти невозможно.
Словно единственная золотистая звёздочка посреди чёрного неба.
Рядом вспыхнул
