вещества делает одна и та же лаборатория. Так что, Максим, ты был неправ.
— Он знает что-то еще? Или он просто видел тело?
— Так, немного рассказала про яд. Да он бы и сам догадался, я уверена — он все время пялился на мои руки! — воскликнула рыжая.
— Да не пялился я на них! — ответил я, но Павел схватил меня за плечо, болезненно стиснул и повел к выходу:
— Я свяжусь с тобой позже, — бросил он на прощанье Ульяне, и я краем глаза увидел, что она лишь лениво махнула нам рукой.
— Что ты творишь? — не сдержался я, стряхнув его руку. — Тебя только что выходили, а ты ведешь себя так, как будто мы там государственную тайну разболтали.
— Есть там тайна и ей необязательно знать обо всем, что происходит. Я надеюсь, ты ей про принцессу Анну не рассказывал?
— Нет, — сердито ответил я. — Хотя бы мне ты можешь рассказать о ситуации? Если в следующий раз тебя чем-то накроет, кроме Виктории у меня не останется контактов.
— А принцесса?
— Ты забываешь, что однажды я ее уже привез во дворец и сколько сил мне пришлось потом положить, чтобы туда вернуться. И не вздумай отшучиваться! — остановился перед Павлом прямо на улице и заставил его тоже остановиться. — Я должен знать, что происходит. Должен знать, что ты выяснил, пока меня здесь не было. Ты думаешь, что Виктория многое мне рассказывала?
Мимо пронесся грузовик, полный распиленных бревен, обдав нас вонючим выхлопом дизеля. Павел проводил его взглядом.
— Я не просто так дал тебе слово, что займусь образованием, когда все закончится. Я хочу, чтобы все закончилось хорошо. Но если не буду знать всего — все без толку. Мы оставили принцессу одну на десять минут и ее тут же опоили.
— Вот и не останавливай меня. Поговорим по дороге. Да расскажу я тебе все!
Я посторонился и пропустил шпиона вперед. В метро было достаточно шумно, чтобы другие люди нас не слышали, поэтому он начал говорить еще до того, как мы сели в вагон:
— Мои подозрения подтвердились, однако возникла сложность, которую специально заложили в основе Третьего отделения — когда никто не знает руководителя.
— Но ведь его же кто-то назначил.
— Его назначает Император, лично.
— Давай спросим! — предложил я. — Скажем о подозрениях.
— И услышим в ответ «нет», потому что должность гарантирует Императору безопасность.
— Значит надо доказать обратно, — начал спорить я. — Потому что если ты уверен, что руководство делает совсем не то, что требуется...
— Здесь все тоже очень непросто.
— Объясняй, — потребовал я. — Не очень хочется попасть впросак. Отец Ани, — я не рискнул упоминать императора даже в шумном вагоне, — кажется, не слишком рад тому, что я тесно общаюсь с его дочерью. Если бы все было иначе, наверняка я мог бы как-то воспользоваться ситуацией.
— Не мог бы. У нас это не принято, а в некоторых сферах — наказуемо. И чем выше чин, тем выше наказание за пользование служебным положением.
— Но это не служебное положение!
— Почти. Не забывай, что в его случае куда главнее забота о стране, чем о человеке, который прибыл неизвестно откуда.
— Не совсем. Я ему многое рассказал, и он вроде бы даже все понял.
— Зря. Серьезно тебе говорю — зря.
— Почему?
— Потому что он первым делом пойдет советоваться с кем?
— С Малым Советом?
— Тебе и про это уже рассказали?
— Я любопытный, — усмехнулся я. — Иногда слишком даже.
— Раз любопытный, мог бы сперва посоветоваться, прежде чем все карты раскрывать.
— Может, ему не до этого сейчас?
— Нет, друг мой. Как раз наоборот. Сейчас, пока с девочкой сидит мать, отец усердно ищет ответы. И в этом ему поможет не Совет. А самый главный человек, который знает все дела в государстве. И все секреты.
— И про перемещения тоже в курсе, конечно же?
— Разумеется, — подтвердил Павел. — За всеми подобными изобретениями он следит, как и главы других отделений.
— Так, стоп! Я знаю, что есть Второе — разведка.
— Да. Есть еще контролирующие: Четвертое следит за армией, например.
— Что-то вроде военной полиции? — спросил я, готовясь к выходу. — И там тоже секретный руководитель?
— Не совсем секретный. Скорее да, потому что о нем знает немногим больше людей, чем о начальстве Третьего.
— И между собой они как-то пересекаются?
— Нет.
— Даже если бывают проблемы, которые касаются обоих отделений? — с надеждой спросил я.
— Это решается парой уровней ниже.
— Какая бюрократия... — пробормотал я, оказавшись на платформе. — Значит, все печально и до руководителя нам не добраться. Что же, все?
— Нет, не все. Мы все-так же можем противостоять. При должной охране принцесса в безопасности. Мои люди занимаются работой во дворце и пытаются выяснить, как яд попал в кофе и что за дела творятся на кухне.
— Хорошо, — мы свернули в технический коридор, — я понимаю, что Ульяне ты все не рассказываешь, потому что она — исполнитель, просто делает опыты и дает тебе результат. Но она ведь и сама может обо всем догадаться. Как ты вообще ее нашел?
— Долгая история. И девушка эта нам не важна сейчас. С твоим длинным языком хорошо, если тебя не выпрут из дворца прямо сейчас.
— А если так?
— Если так, то все плохо. Если нет, надо забирать отсюда Аню. Но загадка наша все равно имеет множество нюансов. Тебе так не кажется?
— Мне кажется, что у меня голова сейчас вспухнет от всего этого.
— А я ведь еще не закончил объяснять тебе расстановку сил. Ты же понимаешь, что нельзя разделить Третье отделение на тех, кто поддержит действия руководства, и тех, кто им будет противостоять?
— Здесь что не так? — вздохнул я. Мало проблем с императором, так еще и здесь сложности.
— Расстановка сил неизвестна, потому что никто не знает, сколько людей в отделении работает вообще. Тем более есть возможность этих людей нанимать временно. Ты уже с этим сталкивался.
— И? — мой мозг отказывался работать.
— Вспомни, что сказала Ульяна. Дорогое и сложное оборудование.
— А шеф Третьего не может
