Книга Алуим - Виталий Иконников

мной. Конечно, два месяца спокойной жизни — как долгожданный отпуск: никаких голосов, полуночных гостей и стука в стенах. Но в эту секунду я начал жалеть, что избавился от паразита. Мне стало известно о нём, и рано или поздно Хамадиши пришлось бы вступить в диалог. В такой ситуации нам обоим было, что предложить друг другу. А теперь всё превратилось в полную безнадёгу.

— Я лишь неделю назад узнала, — сочувственно произнесла Татьяна, читая всё по моему лицу. — Тело во дворе обнаружил почтальон, который принёс пенсию. Говорят, она пять дней там пролежала.

Вспомнились слова старухи о тёмных нитях прошлого. Может, за оказанную помощь её и …? Нет, какой-то потусторонний детектив получается. Но нужно найти способ вернуть сумасшествие в свою жизнь. Старуха прогоняла меня, и при этом варила новый отвар. Значит, я не единственный, кто приходил к ней за помощью.

— Ты знаешь ещё людей, кому она помогла?

— Нет.

— А родственники у неё есть?

— Вряд ли. На похороны никто не пришёл. А дом попросту заколотили.

— Дом! — воскликнул я и вскочил с табуретки. — Можно пробраться к ней в дом! — эта мысль взорвала всё в моей голове. Обречённость и безнадёгу смело напрочь.

— Нет! — Татьяна взволнованно замахала руками.

— У неё должны остаться какие-то записи. Что-то, что мне поможет. Выносить из дома нечего. Никто там и рыться бы не стал.

— Влад, не надо этого делать.

— Почему?

— Потому.

— Татьяна, я всё понимаю и не зову тебя с собой.

— Ты хочешь пойти туда один?

— Ну да.

— Я не пущу.

— Почему?

— Потому.

— Да почему же?!

— Да потому! — она глубоко вздохнула. — Один ты туда не пойдёшь. И точка.

Тёмные делишки лучше проворачивать в тёмное время суток, поэтому мы вышли из дома в половине одиннадцатого. Сентябрьскими будничными вечерами народу на улицах гораздо меньше, чем летом, но мы всё равно оделись максимально неприметно, дабы не быть опознанными, если вдруг придётся линять с места преступления. Из дома я захватил небольшой ломик, обмотанный чёрным пакетом — заколоченную дверь нужно же чем-то открыть. В кармане Татьяны лежит другой пакет — для книг, тетрадей и банок с сушёными травами. Я надеялся, мы раздобудем много трофеев.

Шли мы знакомой дорогой, через поле, что рядом с сельской школой. Здесь по ночам нет ни рептилий, ни случайных прохожих. Весь путь занял всё те же полчаса. И вот мы на месте. Стоим. Удивлённо смотрим перед собой.

— Как такое может быть? — спрашиваю я.

— Не знаю.

— Прошёл всего месяц.

— Думаю, тут дело не во времени, — произносит Татьяна.

Невысокий деревянный забор полностью оброс странным вьющимся растением на подобии плюща. Стебли тянутся от земли и с каждым витком поднимаются всё выше и выше, пряча штакетники за ладьеобразными листьями. Больше всего обросла калитка. Заметно, как зелёные «змеи» окольцевали её, добравшись до каждой фигурки вороны. Вот только забор заброшенного соседского дома и металлическая ограда ГРП были не тронуты, словно бы растение решило отгородить от внешнего мира именно это место.

— Нас здесь не ждут, — говорю я.

— Она никого не ждёт.

— Как её звали?

— Ядвига Семёновна.

— Ядвига?

— Да.

— Точнее и не подобрать.

— Что ты имеешь в виду?

— Чисто ассоциативно оно ей больше всего подходит.

— Пойдём домой, — предлагает Татьяна.

— Нет.

— Влад…

— Не чувствуй за собой вины. Желание влезть в дом — моё.

В глубине двора видны очертания одноэтажного дома, прячущегося от нас во мраке ночи. Брошенный, мрачный, окно забито двумя досками. Он умер вместе с хозяйкой.

— Ладно, полезли. Долго стоять здесь нельзя. Кто-то может проходить мимо.

— Влад, я боюсь.

— Если хочешь, подожди меня на лавочке, на соседней улице. Я всё сделаю быстро.

В ответ Татьяна первой перекидывает ногу через забор. Мои губы расплываются в улыбке.

Тот, кто заколачивал дверь, постарался на совесть. Четыре доски сидят очень крепко. Поддеваю ломом и пытаюсь сковырнуть. Гвозди выходят медленно. Над головой шумят деревья, осенний ветер не оставляет их в покое. Мы с Татьяной молчим, разговор могут услышать посторонние. Бить стекло и забираться через окно не стали по тем же причинам. Всё равно перед этим с окна нужно сковыривать доски. Две не многим меньше четырёх.

Наконец, я закончил. Убираю доски в сторону, чтобы на обратном пути случайно не наступить на торчащие гвозди. Открываю дверь. Впереди кромешная тьма. Чувствую неприятный знакомый запах, ставший затхлым. Жестом предлагаю Татьяне заходить первой, я кавалер галантный. В ответ щипает меня за бок и грозит кулаком.

Переступаю порог. Скрип половиц издевательски режет слух. Сейчас он кажется очень громким. Делаю три шага и останавливаюсь. Жду, пока Татьяна решится последовать за мной. Уверен, она всё ещё думает о вьющемся растении на заборе и о том, что старуха находится сейчас внутри дома. Жуткие мысли, но моя мотивация сильнее страха. Чуть помедлив, Татьяна всё-таки ступает на скрипучий пол. Дверь за нами медленно закрывается.

Полнейший мрак. Окно забито досками крест-накрест, но через него не проникает внутрь ни капли света. Кажется, даже луна боится этого дома. Идём вслепую. Фонарь включать нельзя — нас могут заметить с дороги. Одной рукой держу руку Татьяны, другую, с ломом, вытягиваю перед собой. Помню, в прошлый раз до дверного проёма комнаты мне хватило восьми шагов.

Шесть… Семь… Отпускаю Татьяну, достаю из кармана и включаю свой фонарик, Татьяна включает свой. Направляем их вглубь комнаты.

— Что видишь? — спрашиваю я.

— Да, вроде, то же, что и два месяца назад.

— Тогда не будем медлить.

Решаю начать с самого важного — с поиска книг или каких-либо записей. Иду в дальнюю часть комнаты, к старому комоду, стоящему между двух кроватей. Тут же в голову лезут воспоминания, как я лежал здесь в галлюциногенном бреду. Сейчас у меня, видимо, вторая серия. Кладу лом на стол, открываю верхний ящик, принимаюсь рыться в вещах. Два головных платка, носовые платки, все тёмных цветов. Четыре фартука. Никакой макулатуры нет. Открываю следующий ящик. Книги! Ура! Беру в руки, просматриваю обложки. Так, что тут: «Граф Монте-Кристо», «Тихий Дон», «Архипелаг ГУЛАГ», «Чиполлино» — интересная подборка. И это всё? Кладу их на кровать, начинаю по очереди пролистывать страницы. Записи могут быть поверх печатных строк. Листаю, листаю, затем бросаю книгу в сторону и беру следующую. Но и в ней не нахожу того, что мне нужно. И в третьей. «Чиполлино», хоть ты выручай… Нет…

Третий ящик заполнен различными квитанциями, бланками и чеками. Счета за электричество, годовой налог на землю и прочее. Здесь лежат и две шариковые ручки, но нет бумаг, где бы