The Cinematic Orchestra feat. Roots Manuva – A Caged Bird/Imitations of Life James Heather Rework
Keaton Henson, Ren Ford – Elevator Song
Подо мной была мягкая зелёная трава. Я водила рукой по ней, собирая утреннюю расу на свои пальцы. Было прохладно, но эта прохлада была приятна. В воздухе стоял цветочный запах свежести. Не знаю, откуда мне знаком этот запах, но я уверена, что это именно он. Посмотрев по сторонам, поняла, что нахожусь на неизвестной мне поляне. На не известной, но очень красивой. Обилия цветов разных оттенков заполняли её, и от этого она не казалась пустой. В душе начинала подниматься какая-то детская радость. Хотелось бегать и просто собирать цветы, словно мне снова пять лет. Побродив некоторое время, я заметила женский силуэт. Он казался таким знакомым, что я без опаски побежала в его сторону. Женщина стояла ко мне спиной, смотря куда-то в лес. Светло-русые волосы, заплетённые в колосок до поясницы и бледно-голубое платье в горошек. Чем дольше я смотрела на женщину, тем больше ко мне приближалась догадка. Медленно подойдя к ней, я тронула рукой её плечо. Она обернулась, и я уже готова была позвать её, как увидела, что лицо размыто, будто на акварельный рисунок попала большая капля воды. Не ожидая этого, я резко убрала руку обратно.
– Ева… – ласково позвала она меня. Этот голос. Ощущение, что я знаю его всю жизнь.
– М-мама? – не веря происходящему, запинаясь, произнесла я.
Вместо ответа она повернулась обратно и пошла вглубь леса.
Убирая ветки с пути, я старалась не отставать от неё.
– Мам, подожди. Куда мы идём? – спотыкаясь о корни деревьев, пыталась догнать её.
Но она как будто не слышала, продвигаясь всё дальше от меня. Расстояние увеличивалось, и я пустилась в бег. Ветки хлестали по лицу, а земля царапала голые ступни. Я бежала изо всех сил, окликая её всё громче. В какой-то момент я споткнулась и упала на землю. Глаза наполнились слезами, и я кричала, чтобы она не уходила, не оставляла меня здесь. Что она не может поступить так со мной во второй раз. Но её нигде не было. Я продолжала звать, захлёбываясь соленой влагой, но вокруг был только лес и оглушающая тишина.
– Ева! – кто-то тормошил меня. – Ева, проснись!
Открыв глаза, увидела обеспокоенное лицо Ибби.
– Ты кричала. Тебе приснился кошмар?
– Да, наверно… – приняв сидячее положение, попыталась прийти в себя.
– Воды принести?
– Нет, не нужно. Спасибо, – потерев руками лицо, сипло сказала я.
– Я как раз возвращалась в спальню, когда услышала крик. Тебе снились эти твари?
– Что? Нет, не они.
– А что снилось?
– Я не помню, – соврала я.
– Ты говоришь, что не помнишь, но при этом отрицаешь вопрос про них.
– Не помню. Помню только, что было страшно.
– А мне они снятся. Конечно, не каждую ночь, но частенько, – садясь на соседнюю кровать, проговорила Ибби.
– Да, в этом мало приятного.
– С тобой всё хорошо?
– Всё нормально, правда. Просто, видимо, нервы шалят перед поездкой.
– Да, есть такое. Как твой день семьи прошёл?
– Замечательно, а Мия так вообще на седьмом небе от счастья. Давно мы так не проводили вместе время.
– Хорошо. Но завтра ты с нами, и Дерека позови.
– Обязательно, – улыбнулась я. – Кстати, который час?
– Полночь.
– Ничего себе, так это я могу ещё поспать.
– Конечно, ложись. Я тоже собиралась.
– Тогда доброй ночи.
– Сладких, – чмокнув меня в макушку, она направилась в сторону душевой комнаты.
– Мне снилась мама, – вдруг сказала я.
Ибби остановилась и повернулась ко мне. Она смотрела на меня недолгую минуту, словно переваривая сказанное.
– Ты её видела? – тихо спросила она.
– И, да и нет.
– Что это значит? – подошла она ко мне обратно.
– Видела лишь силуэт, лицо было размыто. Ну знаешь, когда вода попадает на акварельный рисунок и размывает его.
– Звучит жутко.
– А потом она позвала меня по имени, и я узнала этот голос. Как будто я знала его всю свою жизнь.
– Что ещё было в твоём сне?
– Я была на поляне. Там было красиво, всё в цветах… Мне почему-то было спокойно там. Мама стояла ко мне спиной и смотрела в сторону леса, а потом вошла в него, и я побежала за ней.
– Она хотела что-то сказать тебе?
– Скорее показать. Не знаю… это всё так странно, я не могу найти этому объяснение.
– Иногда наше подсознание играет с нами в злую шутку. Может, ты бы хотела, чтобы это было реальностью. Поэтому такие сны.
– Возможно, не знаю.
– Ложись спать, ты наверно вымоталась за последние дни. Тебе нужно хорошо отдохнуть.
– Да, ты права. Спасибо, что выслушала.
– Ты же знаешь, что в любое время можешь рассказать обо всём, что тебя тревожит, – обняв меня, сказала Ибби.
– Люблю тебя.
– А я тебя.
Последний день перед отъездом, мы с ребятами провели в нашей лавке у мороженщика. Мы не приходили в неё с того самого дня, как наткнулись на зоргов. Майкл достал ещё одну бутылку рома у Бобби, и запасся самокрутками. В этот раз всё обошлось без происшествий. Мы пили ром, курили самокрутки и вспоминали дни в академии. Всё было тепло и по-семейному. Мне даже показалось, что не было всех этих событий, и что мы просто в очередной раз выбрались в свой выходной день в эту лавку, чтобы распить бутылку и покурить. Когда мы вернулись в академию, ко мне сразу подлетел один из дежурных солдат.
– Кадет Данн, вас и кадета Ньюмана ждут на суде.
– Что? Суд разве сегодня? – непонимающе уставилась на него.
– Генерал дал указания провести вас, это всё, что мне известно.
– Хорошо, у нас есть пять минут?
– Не больше.
Найдя Кевина и предупредив его об этом, побежала в спальный отсек переодеться. Не сказать, что я хотела специально прихорашиваться к этому мероприятию, но явиться туда в грязной форме, после несанкционированной вылазки, было бы не очень.
Главный зал представлял собой комнату округлой формы. Судья по имени Эндрю Джонс, стоял в центре зала на возвышенной платформе, а по периметру помещения были расставлены столы для представителей Совета. К моему удивлению, присутствовали все главы семи городов. Даже Натан Залман, глава города Нью-Йорк и по совместительству президент Семи Городов. Мужчина средних лет с белыми волосами до лопаток, которые были заплетены в косу и с ядовитыми бледно-серыми глазами. У него нет правой руки, вместо неё стоит протез с навороченным механизмом, который успешно заменяет ему родную руку. Он никогда не стеснялся этого, наоборот, с гордостью выставлял её напоказ. Если даже наше высочество порадовало нас своим присутствием, значит, это дело приняло серьёзный оборот, что не может не радовать.
