так быстро расшнуровали корсаж платья и теперь ласкали высокую девичью грудь. Ласковые руки скользнули ниже, пушистая пола платья феи спрятала их, позволяя уже властно сжимать стройные бедра, в поисках драгоценной святая святых юной феи молчанья.
Солео только выдохнула, почувствовав легкое прикосновение к самой нежной части себя, но не отпрянула, поддаваясь. Ответом был тихий стон явного желания ее спутника. Он ласковой игрой самых кончиков пальцев добился уже слышного выдоха согласия.
Пьяно глядя на фею, принц хотел что-то сказать, но передумал. Солео едва не вскрикнула, оказавшись на укрытой плащом водной глади. Колкий холод не касался едва светящейся печати. Гость ее грез и фантазий оттолкнул от печати лодку. Они остались абсолютно одни посреди целого озера, полного звезд. Солео снова потеряла чувство реальности, отдаваясь сильным рукам своей Грезы, вглядываясь широко распахнутыми глазами в бесконечное небо, робко заглядывая в лицо, теперь уже не скрытое маской. Он расстегнул каждую пуговичку корсажа, лаская открываемое место поцелуем. Потом вдруг замер, словно бы решаясь на что-то. Принц заглянул в глаза, Солео показалось, что глаза горят ярче, чем весь Эль'Ниил, чем все звезды.
Движение было осторожным и медленным, но Солео невольно подалась назад, удивленно охнув, чувствуя тупую боль, как от старого синяка. Это было так странно после мучительно-сладких, пьяняще-острых ласк.
Нелюдь терпеливо и чутко ждал, прежде чем продолжить. На миг его рука скользнула к месту секундного разочарования, а после легонько коснулась подарка Норы. Оглушенная Солео силилась разобрать слова, произнесенные одними губами. Она робко промолчала, не поняв их смысла.
Еще несколько мгновений принц давал телу Солео свыкнуться с утратой. А потом продолжил, расходясь в терпких ласках и сильных движениях. Солео растерянно смешала боль, возбуждения, острое обожание, слезы и тихие стоны, где робкая жалоба сплеталась с тонким и сложным восторгом.
Солео устало свернулась клубком, Нелюдь притянул, обнимая. Только первые мутные и неясные сумерки рассвета вернули обоих к реальности. Если печать, державшую любовников в сантиметре от поверхности воды прямо посреди озера, можно было назвать таковой. Солео едва могла дышать, но продолжала отвечать на ласки и поцелуи своего принца. Вместе с близящимся часом рассвета, Солео осознала всю зыбкость и невозможность реальности, она отодвинула край плаща и заглянула в бездну. Нелюдь хотел притянуть еще раз, но усталая Солео едва не упала с печати прямо в ледяную воду. Тогда он подогнал лодку обратно.
Оба жались друг к другу, хорошо понимая, к чему такая теснота. Теперь Солео хорошо знала, что так желанно обоим. Между терпкими движениями они возвращали друг другу поцелуи. Мягкий ритм, словно вода и движение весла, как вся ночь, закончился стоном. После чего Солео моментально уснула, заботливо обернутая в плащ спутника.
Сильвия. Бельмо.
Обескураженная происшествием в саду, княгиня вернулась в замок. Аэр’Дун кипел жизнью. Прислуга бегала и суетилась, повсюду слышались голоса. Что было странно и неестественно после долгих недель тишины…
Свита Элладиэля Светлого торопливо собиралась. Сам Владыка стоял, уже облаченный в доспехи. Его окружали несколько эльдаров, шумно обсуждавших некое предстоящее дело. Сильвия хотела пройти незамеченной: ей нужна была тишина, хотя бы минута тишины, чтобы прийти в себя.
Но Светлый Владыка поймал ее цепким взглядом. Этикет предполагал реверанс. Княгиня присела в поклоне.
— Леди Сильвия. Доброе утро. Как Вам спалось? — Бесстрастно произнес Элладиэль со скучающим выражением на лице. Жестом он позволил одному из элиев закрепить фибулой плащ нежно-голубого цвета. Складки растеклись рекой по широкой спине, ниспадая до самого пола.
— Прекрасно, благодарю вас, Владыка, — Сильвия хорошо поняла правила игры.
— Надеюсь, сборы не отнимут у Вас много времени. — Элладиэль отвернулся к собеседникам, давая понять, что разговор окончен.
— Да, Владыка.
Сильвия вернулась в комнату, огляделась. «Вот и все», — пронеслось в голове, она ласково погладила стену радушного замка, руки плохо слушались. Прощаясь с замком, Сильвия думала о его хозяевах: Лорде Алероне, Алионе. Вспомнила о подарке сына. Цепь запуталась в волосах и никак не хотела покидать владелицу, но Сильвия положила камень на столик. Так будет лучше для всех. И для камня тоже.
Через час Сильвия летела в ладье Светлого Владыки. Ладья была целым небесным кораблем, запряженным двенадцатью крыланами с бело-золотистой шерстью. Княгиня стояла особняком, стараясь ни о чем не думать. Ладья уплывала все дальше в небо. Слуги сновали, выполняя поручения господ. Господа же, обступив плотным кольцом Элладиэля, обсуждали и спорили. Как поняла Сильвия, спорили о бое. О предстоящей битве. Ладья плыла к Разрыву.
Из скудных обрывков княгиня сложила мозаику. Разрыв неостановимо исторгал голодных чудовищ, тонких теней. Они проникали в пространство мира и пили его, грызли тонкую материю мироздания. Ненасытные, безликие.
Бельмо ширилось. На рубеже бой шел постоянно. Именно туда полетел Алеон несколькими часами раньше — последний выброс безликих был настолько велик, что кордон из стражей тонул под их натиском.
Стратеги Владыки решали, как лучше залатать дыру — тонкая ткань истлела под натиском белесой нечисти. Военачальники горячись. Огненный хмурился. Его оппонент, кареглазый Светлый, рисовал прямо на воздушной ткани эфира схему боя. Темный покачал головой и указал на точку. Алую точку.
— Так все попадут под удар.
— Но так удар будет мощнее! — настаивал кареглазый.
Светлый Владыка вставлял только короткие замечания. Элладиэль был погружен в себя. На счастье Сильвии, её он не замечал. Как и остальные, все были слишком заняты предстоящим сражением, лишь когда она всходила на корабль, Советники Владыки переглянулись. Почудилось, что Темный Старший чуть нахмурился, а кареглазый брезгливо улыбнулся. Княгиня привычно сделала вид, что не заметила.
Плотно укутанная в плащ, княгиня дрожала так, что зуб на зуб не попадал. К ней подошел белокурый юноша-эльдар:
— Госпожа желает вина?
Княгиня покачала головой. Разжать губы и сказать даже слово было невозможно. Юноша отошел.
Мир Старших отступил, ладья медленно плыла среди звезд холодной синевы межмирья, уходящей в черноту космоса.
Неожиданно яркая вспышка озарила темное пространство, заставив Сильвию очнуться. Она вздрогнула и растерянно огляделась.
Посреди завораживающей до остановки дыхания космической картины зиял мутный, как бельмо на глазу слепца, Разрыв. Из бельма, непрерывно сокращающегося, исторгались белесые тени.
На рубеже шел жестокий бой. Сильвия почувствовала жар от заклинаний. Полк эльдаров создал огромные шары плазмы, освещавшие все красно-оранжевым заревом. Казалось, межмирье залито огнем, всполохами пожара. Прицельный удар полетел в Разрыв. Но мерзкое Бельмо все исторгало и исторгало новые бесформенные тени. И если защитники не успевали уничтожить их, через мгновение исторгнутое превращалось в монстров, выдуманных самой больной фантазии.
Навстречу ладье, все ближе подплывавшей к Бельму, откатилась волна из эльдаров и их
