до порта.
Конечно, если не случилось столкновения или прочей беды.
Вот Миша и оценил иронию. Разум капитана поплыл, и желание придираться усилилось во сто крат. На почве сумасбродства мастера я целых пять минут громко читал с листа пункты, которые по факту не были исполнены:
– Проверено рулевое устройство, переданы сведения о погоде, озвучены настройки авторулевого, вычислена поправка гирокомпаса…
Василий терпеливо слушал все, что я не спеша читал.
– ...проверена информация о рекомендуемых настройках главного двигателя, сведения о текущих поисково-спасательных операциях, выполнен тест производительности радара.
Когда я закончил, капитан удовлетворенно кивнул и уселся за компьютер разгребать новые письма от неравнодушных. Главное – создать иллюзию, что все сделано правильно. Картинка всегда впечатляет больше сути.
По дороге в столовую я услышал прекрасное. Василий снова вспомнил о доблестном походе на чужие каюты и решил прояснить ситуацию. По всему судну раздался сигнал, точно как на вокзале перед отбытием поезда, предвещая длинное и тягомотное объявление от любимого всем экипажем ди-джея Петровича.
– Пф, пф, – раздалось из динамиков. Капитан всегда манерно дул в микрофон перед тем, как начать говорить. Видимо, этот ритуал казался ему необходимым, а то иначе никто не услышит переливающийся желчью голос начальника. – Внимание всему экипажу, внимание всему экипажу. Говорит капитан. Сегодня состоялась инспекция кают. У вас очень грязно, будто на свалке живете. Чтоб немедленно все убрали. Внимание всему экипажу, внимание всему экипажу. Это капитан. Этим утром я проверил каюты и был огорчен. Немедленно уберите у себя после обеда. Внимание всему экипажу, внимание всему экипажу. Капитан Василий Петрович на связи. Помойте свои берлоги, а то они похожи на мусорные баки. Конец связи.
Спускаясь на свою палубу, я прошел мимо скривившихся в приступе смеха механиков.
– Как вам это соло? – спросил я.
– Хорошо, что он скоро уедет, – интеллигентно сказал дед. – Не хотел бы я с ним весь контракт работать.
– Пф, пф, – снова послышалось со всех сторон. – Внимание всему экипажу, внимание всему экипажу. После обеда немедленно уберите свои каюты. Призываю вас уважать собственность судовладельца и поддерживать чистоту. Конец связи.
Дополнительное объявление было похоже на плевок. Будто верблюд в зоопарке с головы до ног залил слюной неугодных ему посетителей, сделал паузу, всматриваясь в их лица, а потом еще разок изящно добавил последнюю каплю в только что протертые изумленные лица. Так же и мы со стармехом посмотрели друг на друга: округлив глаза в ответ на капитанскую наглость.
– Интересно вы тут живете, – улыбнувшись, подытожил Дмитрий и направился в сторону столовой.
– А я знаю, что это ты его разозлил, – язвительно сказал мне Никита и проследовал за новым начальником, который был лет на пятнадцать его младше.
[1] Communication Language (англ.) – язык общения
[2] Voyage Data Recorder (англ.) – регистратор данных рейса
Глава 31
Феерическое появление бывших заключенных в городах уже грозило стать дурной традицией. Стены Пейтеромска стали свидетелями позорного шествия Натахтала с раненным волшебником под ручку. Теперь же, спустя всего сутки, дома столицы философии узрели пьяных всадников на коровах. Вид их был еще более жалок, чем после неравной схватки с капканом.
– Стой, кто идет? – без особого энтузиазма спросил первый стражник, оттирая пятнышко с фиолетовых лат.
– Серетун, великий чародей, – представился самый трезвый из троицы.
– Цель визита? – уточнил второй стражник. Его броня отливала черным цветом, хотя, на деле являлась дешевой подделкой.
– Бизнес-переговоры.
– А почему ваши друзья пьяные? – строго спросил "фиолетовый". – По протоколу, мы не можем пустить вас внутрь.
– Кто пьяные? Они, что ли? – волшебник указал взглядом на два спящих тела. – Просто мои друзья утомились от долгой дороги и решили вздремнуть. Мы приехали к Алуфтию забрать партию книг.
– Ох, простите, – притворно произнес "черный". – Но протокол обязывает нас провести быстрый алко-тест.
– Пожалуйста, – спокойно ответил Серетун. – Мне разбудить друзей самому?
– Будьте так добры, – жеманно сказал “фиолетовый”.
Волшебник слез с коровы и, шаркая подошвой по грунтовке, подошел к дрыхнущей парочке. С нескрываемым любопытством стражники наблюдали за тем, как чародей приводил в чувство своих спутников.
Из белого рукава рясы – и как она только там помещалась? – показалась фляга водой. Великий маг набрал жидкость в рот и обильно распылил на лицо верзилы. Тот поморщился и издал стон умирающего, но остался лежать. Волшебник закрутил флягу, поставил на землю и принялся трясти спящего всадника.
– Сеня, вставай!
Результата не последовало. Тогда Серетун закатал рукава и позволил себе еще немного поколдовать. Его спутники нехотя проснулись. Постоянное брожение крови в сосудах делало их заметно поддатыми и раскрепощенными.
– Мы уже на месте? – удивленно спросила Астролябия, разгоняя рукой невидимых мошек перед глазами.
– А что, не похоже? – ответил Натахтал. – Мы добрались. Серетунушка, скажи ей.
– Да, это Крепководск, – подтвердил волшебник.
– Никогда здесь не бывала, – красавица пошла на смелый шаг и слезла с буренки. Видя, что держать равновесие девушка пока не может, стражники бросились к ней с подмогой.
– Р-р-руки! – возмутился воитель и шлепнул одного из них по плечу.
– Сейчас точно всех проверим, – тихо сказал “черный” на ухо сослуживцу. – Одним махом троих.
К удивлению чародея, Натахтал твердо встал на ноги, несмотря на свое состояние. Годы практики давали о себе знать. Сколько битв он провел, не выходя из похмелья, сколько врагов одолел после буйных попоек.
– Дыхните, пожалуйста, – попросил воителя “фиолетовый” после того, как извлек из лат любопытное устройство с трубкой на конце. Вождь повстанцев дунул в нее, и диск завращался на деревяшке. Дождавшись, пока он остановится, “черный” заключил:
– Сектор “трезвый”. Свободен. Теперь дама.
Астролябия нехорошо посмотрела на стражников, но тычок Серетуна привел ее в чувство, и девушка повторила действия Натахтала.
– Тоже трезвая, – удивился “черный”. – Ну и последний гость.
Волшебник почувствовал себя уязвленным, но не подал виду. Бюрократия есть бюрократия. Тем более, что процедура была оправдана
– Вот в вас я не сомневался, – довольно улыбнулся “фиолетовый”. – Давайте проведу к магистру.
Дозорный открыл небольшую дверцу.
Ворота были ширмой и на самом деле не двигались. Их функцию выполнял прямой кусок металла на петлях. Во время строительства для экономии сюда чуть было не воткнули фанеру, но нашелся смельчак, который переубедил
