перекусим? — предложил я.
— Еду можно заказать и в номер, — неодобрительно посмотрела на меня личная слуга. — А вы ещё не изучили все документы.
— А ведь я даже не наследник рода и, тем более, не глава, — вновь вздохнул я. — И всё равно приходится работать с кучей бумаг.
— Таковы ваши обязанности, как члена рода Соколовых, — спокойно произнесла девушка. — И я бы предпочла, чтобы вы изучили все документы до того, как прибудут юристы, чтобы ускорить процесс их работы.
— Понял-понял, — отмахнулся я и вновь взял в руки планшет.
Я уже давно понял, что компенсировать сгоревший склад со всем оборудованием Ермиловы мне просто не смогут. Они никак не связаны с этим направлением, да и их бизнес направлен сугубо на удовлетворение потребностей простолюдинов и нет ничего, что могло бы пригодиться моему роду.
Ермиловы были настоящими защитниками империи только первые несколько поколений, и перестали ими быть, когда смогли заработать на монстрах аномалий и добиться влияния, столь необходимого, чтобы пустить эти деньги в ход. Потом несколько следующих поколений всё это успешно растратили, да и в бизнесе им не особо везло. Исправить положение можно было, если бы они снова стали отправлять своих магов в аномалии, но они не обладали достаточно высоким потенциалом для этого и при этом боялись рисковать совершенствоваться за счёт упорного труда. Сложно так сразу перестроить видение мира, когда предыдущие поколения жили исключительно в своё удовольствие.
Пока из всего, что я видел, самым удобным, что можно продать, чтобы получить за это деньги, было несколько автомастерских среднего уровня, где работал наёмный персонал и им особо без разницы, кто будет владеть мастерскими, если им будут платить. Так что с этим направлением бизнеса не должно быть проблем.
Только это не перекрывало и половины долга рода Ермиловых. Мирон, конечно, подложил им свинью, когда сам решил повысить ставку.
И опять же, мысли сбивались с того, чтобы выбить с его рода долг и поехать обратно, на то, кто же подтолкнул парня к опрометчивым действиям. Очень сомневаюсь, что тот, кто говорил через наёмника и тот, кто подтолкнул Мирона сжечь склад — один и тот же человек. Тем более, никто просто не мог знать, что я смогу найти виновника поджога — я ведь до этого такой способности не демонстрировал. Да и если говорить начистоту, я и сам не был уверен в успехе своих действий.
Поэтому и получается, что один был противником моего рода, а не меня конкретно, и всё так в дальнейшем подстроил, чтобы мы столкнулись с Ермиловыми, так как уж очень сильно заведён был Мирон при виде меня. Второй же действовал через наёмника и догадывался, что я шаман, поэтому и послал убийцу.
Ну вот, опять переключился на другую тему, вместо того чтобы и дальше заниматься бумагами.
Другим видом бизнеса были несколько ресторанов, которые действовали не только в рамках их родного города, но и в нескольких окрестных. Вроде ничего такого, но если судить по отчётам, то как раз эти рестораны приносили роду Ермиловых большую часть прибыли, а если ещё попытаться их раскрутить и, возможно, расширить в сеть франшизы, то может что-нибудь из этого и выйдет?
В любом случае, от меня не требовалось принятия однозначного решения, так как у рода есть аналитики, которые более компетентны в этих вопросах. Мне главное — быть в курсе таких нюансов и понимать, о чём я могу говорить с главой рода Ермиловых, когда буду забрать причитающееся мне. Если, конечно, вообще потребуется встречаться лично.
Глава 29
Самое обидное во всём происходящем это то, что после того, как приехали специалисты рода, моё дальнейшее участие в этом деле было сведено к минимуму. Как оказалось, на все мои предложения у юристов уже были подготовлены соответствующие документы и согласно им, отвертеться Ермиловым от исполнения своих обязанностей просто не получится.
— Вы же нас оставляете практически без средств к существованию⁈ — возмущалась жена главы рода, который — очень удобно — снова отсутствовал на момент важных переговоров. Я уже стал сомневаться в том, что он действительно глава, раз так и не нашёл время, чтобы решить столь важные вопросы. — Я понимаю, что мой сын заключил с вами сделку, выставив очень многое на свою победу, но войдите в наше положени…
— К сожалению, это невозможно, — вздохнул я. — Наши рода, можно сказать, официально кровные враги, и меня просто не поймут в высшем обществе. Я даже не имею возможности уменьшить величину вашего долга, ведь по всем сложившимся в нашем государстве традициям, мой род и так дал вам большое послабление, достаточно долго не спрашивая то, что причитается нам по праву.
— Но это же уничтожит наш род! — воскликнула Анна Евгеньевна, которой только и оставалось, что гневно сверкать глазами.
Возможно, она бы и хотела начать вести разговор иначе, но их дом окружали бойцы моего рода, да и внутри тоже была парочка людей, которые со мной теперь были на основании того, что недавно на меня было совершено покушение.
Одно дело, когда это было в отеле, и это удалось скрыть и другое, когда на меня напали на виду у всех.
Самое интересное, что из-за того, что я был представителем княжеского рода, то ко мне не было ни у кого никаких претензий. Даже правоохранительные органы лишь осведомились нужна ли нам помощь с нападавшим или нет — мы имели право сами решать его судьбу, и никто, кроме императора, не мог нам подобное запретить. Поэтому и разбирались мы с этой проблемой самостоятельно.
— Вы давно могли пойти на примирение с нашим родом, — пожал я плечами. — Но вместо этого продолжали копить ненависть к нам поколениями. Так что не надо тут устраивать представление. Мне жаль, что так получилось с вашим сыном, но он сделал мне вызов при слишком большом количестве свидетелей, что даже имей я желание вам помочь, то не смог бы этого сделать. Поэтому предпочту действовать по всем правилам, чтобы потом ко мне и моему роду не было никаких претензий. И извините, но дольше затягивать этот процесс я не могу, так как мне необходимо заняться расследованием собственного покушения. Город у вас оказался уж очень недружелюбным, — на этих словах я поднялся на ноги и, опираясь на трость, пошёл к выходу. — Об остальном позаботятся мои люди.
Я обернулся посмотреть на женщину, которая к этому моменту рухнула обратно на своё место и вид у неё был потерянный и бледный, но не я это начал. И пусть мне в некоторой степени было её жаль, но проявляться жалость, а значит, и слабость — я не мог. Мой род имеет слишком много
