сосредоточенные на кюстринском плацдарме.
С этого плацдарма 16 апреля 1945 года войска 1-го Белорусского фронта начали Берлинскую наступательную операцию — завершающую битву войны, последний штурм последней цитадели фашизма.
В ней довелось участвовать и нашему полку.
Как и перед каждым наступлением, танкисты полка несколько дней подряд были заняты интенсивной подготовкой, тем более, что это было особое наступление — финал войны.
Каждый из нас понимал важность той роли, которую он призван был сыграть в этом последнем наступлении, и каждый понимал свою ответственность.
Занятия на макете, где был воспроизведен Одерский оборонительный рубеж, а также оборонительные обводы Берлина, многократные рекогносцировки на местности со всеми категориями офицеров и экипажами танков-тральщиков, изучение новейших немецких противотанковых мин и особенностей их траления, тщательная проверка готовности боевых машин и тралов, увязка тесного взаимодействия с саперами, танковыми частями и пехотой — все это безустанно, днем и ночью, Лукин и я отрабатывали с личным составом на кюстринском плацдарме.
Политико-воспитательная работа, проводившаяся в подразделениях нашими политработниками, парторгами и комсоргами, была направлена на то, чтобы довести до сознания каждого солдата, сержанта и офицера значение той исторической задачи, которую ему предстояло выполнить в наступлении на берлинском направлении.
14 апреля, за два дня до начала генерального наступления на Берлин, на направлении главного удара была проведена разведка боем на широком фронте. Были привлечены усиленные передовые батальоны стрелковых дивизий первого эшелона, один батальон 2-й штурмовой инженерно-саперной бригады и рота тральщиков капитана Старокожева.
Главная задача, которую должна была решить разведка боем — выявить огневую систему врага на переднем крае и в ближайшей глубине обороны с тем, чтобы в период артиллерийской подготовки подавить его основные огневые средства. Требовалось также установить наличие и глубину минных полей, прикрывавших главную полосу.
К этому времени наш полк из Зонненберга в полном составе выдвинулся на кюстринский плацдарм.
После короткого артиллерийского налета передовые стрелковые батальоны, а также тральщики с приданными саперами решительно атаковали противника на своих направлениях.
Гитлеровское командование восприняло это как начало наступления советских войск на Берлин и спешно выдвинуло из глубины свои резервы. Завязался ожесточенный бой. Открыла огонь немецкая противотанковая артиллерия. По тральщикам в упор начали бить из своих 88-миллиметровых пушек «тигры» и «фердинанды», тщательно замаскированные в окопах у подножия Зееловских высот.
В разгар боя наши артиллерийские наблюдатели быстро засекли все выявленные огневые точки врага.
Тральщикам удалось проделать два прохода в минных заграждениях перед передним краем противника и вклиниться в его оборону на глубину до двух километров. Была нарушена целостность вражеской оборонительной позиции и дезорганизована система его огня.
Но и рота тральщиков понесла серьезные потери. Огнем «тигров» были выведены из строя три боевые машины. Погибло семь человек из состава экипажей. Все танкисты тяжело переживали эту потерю и поклялись отомстить врагу за смерть товарищей.
15 апреля Лукин собрал личный состав и зачитал только что полученное обращение Военного совета 1-го Белорусского фронта ко всем бойцам, сержантам, офицерам и генералам фронта. Командир полка читал с подъемом, не торопясь, чтобы каждый полнее и глубже уяснил смысл предстоящих событий:
«Боевые друзья! Наша Родина и весь советский народ приказали войскам нашего фронта разбить противника на ближних подступах к Берлину, захватить столицу фашистской Германии Берлин и водрузить над нею Знамя Победы!
Пришло время нанести врагу последний удар и навсегда избавить нашу Родину от угрозы войны со стороны немецко-фашистских разбойников.
Пришло время вызволить из фашистской неволи еще томящихся там наших отцов и матерей, братьев и сестер, жен и детей наших.
Дорогие товарищи!
Войска нашего фронта прошли за время Великой Отечественной войны тяжелый, но славный путь, боевые знамена наших частей и соединений овеяны славой побед, одержанных над врагом на Дону и под Курском, на Днепре и в Белоруссии, под Варшавой и в Померании, на Украине и на Одере.
Славой наших побед, потом и своей кровью завоевали мы право штурмовать Берлин и первыми войти в него, первыми произнести грозные слова сурового приговора нашего народа гитлеровским захватчикам.
Мы призываем вас выполнить эту задачу с присущей вам воинской доблестью, честью и славой. Стремительным ударом и героическим штурмом мы возьмем Берлин, ибо не впервые русским войскам брать Берлин.
От вас, товарищи, зависит стремительным ударом преодолеть последние оборонительные рубежи врага и ворваться в Берлин.
За нашу Советскую Родину — вперед, на Берлин!
Смерть немецким захватчикам!»
— Будем в Берлине! — резко взмахнув танкошлемом, произнес механик-водитель старший сержант Фонов.
— Бу-у-дем! — мгновенно прокатилось по рядам танкистов.
Исходные позиции танки-тральщики заняли с вечера 15 апреля. Им предстояло наступать впереди боевых порядков стрелковых частей и танков непосредственной поддержки пехоты первого эшелона, форсировать минные поля, проложить в них проходы и обеспечить продвижение по этим проходам танков и артиллерии.
И вот, в 5 часов 16 апреля мощный залп огромной массы орудий и минометов возвестил о начале битвы за Берлин, завершающей битвы войны.
Артиллерийская подготовка длилась 30 минут. Это было поистине феерическое зрелище: десятки тысяч зарниц в районах огневых позиций и огни разрывов в стане врага. Особенно сильное впечатление производили не прерывающиеся ни на секунду залпы «катюш», словно гигантскими светящимися ножами разрезавшие темноту.
Обрушили на врага свои сокрушительные удары и ночные бомбардировщики. Казалось, что там, по ту сторону узкой полоски ничейной земли, ничего не должно уцелеть, кроме искореженных кусков металла да разбитых железобетонных перекрытий. Но мы знали: враг стойкий и изворотливый. Он быстро уходит из зоны огня в надежные укрытия с тем, чтобы потом снова занять свои позиции. Он глубоко закапывался в землю, укрывая свои «тигры», «пантеры» и «Фердинанды» в окопах и за развалинами бетонных сооружений или на обратных скатах высот. Он готов драться с упорством обреченного, ибо знает приказ Гитлера: «Всякий отступающий будет расстрелян на месте, будь то солдат, офицер или генерал». И потребуется еще немало усилий и жертв, чтобы выбить гитлеровцев из их опорных пунктов, из их оборонительных позиций.
Перед фронтом атаки в лучах ослепительного света клубился сплошной смерч огня, дыма и пыли. Где-то там, в этом смерче, чуть правее основной дороги, затерялся фольварк Ной-Тухебанд. А южнее — Альт-Тухебанд. В полосе между этими фольварками должна была наступать вторая рота тральщиков капитана Антипова, а в ее составе — взвод лейтенанта Василия Лухтана. Остальные подразделения полка шли левее.
Но вот предрассветную тьму и туман прорезали два мощных вертикальных прожекторных луча. По этому сигналу из глубины плацдарма одновременно направили в сторону врага слепящий поток света множество прожекторов.
Лейтенант Василий Лухтан стоял в открытом люке башни
