— Нет, это все.
Мистер Тимоти Вочетт из «Роуз энд Краун», конечно, представлял собой резкий контраст с мистером Грэгом Смитом. Это был маленький, худощавый человек с зорким взглядом приблизительно пятидесяти пяти лет, с такими сверкающими и смешливыми глазами и с таким живым коком на голове, что лорд Питер определил его происхождение с первого взгляда.
— Доброе утро, хозяин, — сказал он радушно, — и когда вы последний раз видели площадь Пиккадилли?
— Трудно сказать, сэр, примерно лет тридцать пять назад, я думаю. Много раз я говорил своей жене: «Лиз, перед тем как умереть, я повезу тебя посмотреть на столицу империи». Но то одно, то другое, время бежит. Один день похож на другой; у меня будет удар, когда я пойму, каким старым я стал, сэр.
— О, нет, у вас еще много времени тем не менее, — сказал лорд Питер.
— Надеюсь, сэр, — я так и не привык, так сказать, к этим северянам. Они слишком медлительные, сэр, — мне приходится долго ждать, если я прихожу первым. А как они говорят — нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Если это английский язык, обычно говорю я, дайте мне френчей в ресторане Шантеклер. Но здесь, сэр, традиция — это все. Разрази меня гром, если я не увижу вас «на другой стороне площади» как-нибудь на днях. Да!
— Не думаю, что вам стоит бояться превратиться в йоркширца, — сказал лорд Питер, — разве я не признал вас в ту же минуту, как только бросил на вас взгляд? В баре мистера Вочетта я сказал самому себе: «Моя нога стоит на камнях моей родной мостовой».
— Это так, сэр. И раз я здесь, сэр, что я могу иметь удовольствие предложить вам?.. Извините меня, сэр, но не мог ли я видеть где-либо вашего лица?
— Я так не думаю, — сказал Питер, — но у меня довольно типичная внешность. Вы знаете некоего мистера Граймторпа?
— Я знаю пять мистеров Граймторпов. Кого из них вы имеете в виду, сэр?
— Мистера Граймторпа из Грайдерс-Холла.
Веселое лицо владельца потемнело.
— Ваш друг, сэр?
— Не совсем. Знакомый.
— Вот оно! — закричал мистер Вочетт, ударяя рукой о конторку. — Я знаю, отчего мне знакомо ваше лицо! Вы не живете в Ридлсдейле, сэр?
— Я остановился там.
— Так я и знал, — ответил мистер Вочетт торжествующе. Он нырнул за конторку и достал связку газет, взволнованно переворачивая страницы хорошо облизанным большим пальцем. — Вот! Ридлсдейл! Вот именно, конечно.
Он со смаком открыл газету «Дэйли Миррор» двухнедельной давности или около того. На первой полосе был заголовок крупными буквами: «Тайна Ридлсдейла». И ниже был очень похожий снимок, озаглавленный: «Лорд Уимзи, Шерлок Холмс Уэст-Энда, посвящает все свое время и энергию доказательству невиновности его брата, герцога Денверского». Мистер Вочетт ликовал.
— Вы не будете возражать, если я скажу, как я горд тем, что принимаю вас в своем баре, мой лорд… — Эй, Джем, удели внимание джентльменам; разве ты не видишь, что они ждут? — Я слежу за всеми вашими расследованиями, мой лорд, в газетах: в них все как в романах. И я думаю…
— Послушайте, дружище, — сказал лорд Питер, — будьте любезны, не говорите столь громко. Понимаете, старый добрый Феликс выпрыгнул из мешка, если можно так выразиться, поэтому не могли бы вы дать мне некоторую информацию и держать рот на замке, а?
— Пойдемте ко мне в кабинет, мой лорд. Никто нас там не услышит, — сказал мистер Вочетт нетерпеливо, поднимая откидную створку. — Джем, иди сюда! Принеси бутылку… что желаете выпить, мой лорд?
— Ну, я не знаю, сколько еще мест, мне, вероятно, придется посетить, — сказал его милость с сомнением.
— Джем, принесла кварту старого эля… он особенный и стоит того, мой лорд. Я никогда не встречал ничего похожего, разве что однажды в Оксфорде. Благодарю, Джем. А теперь ты внимательно смотришь за всем и подходишь к клиентам. Итак, мой лорд.
Информация мистера Вочетта заключалась в следующем. Этот мистер Граймторп имел обыкновение останавливаться в «Роуз энд Краун» довольно часто, особенно в базарные дни. Около десяти дней назад он вошел поздно, сильно выпивший и агрессивно настроенный, со своей всегда запуганной женой. Граймторп потребовал выпивки, но мистер Вочетт отказался обслуживать его. Произошла ссора, и миссис Граймторп попыталась увести своего мужа. Граймторп стал избивать ее с эпитетами, унижающими ее достоинство, и мистер Вочетт сразу позвал подручных, чтобы они выпроводили Граймторпа, и запретил ему впредь появляться в своем заведении. Он во многих местах слышал, что характер Граймторпа, и без того печально известный, стал в последнее время совершенно невыносимым.
— Могли бы вы рискнуть, если можно так выразиться, предположить — как давно или с каких пор?
— Ну, мой лорд, нужно подумать об этом… Особенно — с середины прошлого месяца или немного ранее.
— М-м!
— Не то чтобы я намекал на что-либо, ваша милость, нет, конечно, — сказал мистер Вочетт быстро.
— Конечно, нет, — сказал лорд Питер. — А как насчет…?
— Ах! — сказал мистер Вочетт. — Насчет чего?
— Расскажите, — сказал лорд Питер, — вы ведь помните, что Граймторп приезжал в Стэпли тринадцатого октября в среду, не так ли?
— Это был день… ах! наверняка! Да, я помню это, поскольку подумал, что странно видеть его иначе, чем в базарный день. Он сказал, что собирается посмотреть кое-какие машины — сеялки и все такое, да, точно. Он был здесь.
— Вы помните, в какое время он вошел?
— Ну, по-моему, что он пришел сюда на обед. Официантка знает. — Подойди сюда, Бэт! — позвал он через боковую дверь, — ты случайно не помнишь, обедал ли мистер Граймторп здесь тринадцатого октября, в среду? Это был день, когда в Ридлсдейле убили беднягу джентльмена.
— Граймторп из Грайдерс-Холл? — спросила девушка, хорошо сложенная молодая йоркширка. — Да, помню! Он пообедал, а потом пришел ночевать. Я не путаю, так как я обслуживала его и принесла ему воду утром, а он дал мне всего два пенса.
— Чудовищно! — сказал лорд Питер. — Послушайте, мисс Элизабет, вы уверены, что это было тринадцатого? Поскольку я поспорил на него с другом и не хочу потерять деньги, если могу не допустить этого. Вы уверены, что в среду он ночевал здесь? Я мог бы поклясться, что это было в четверг.
— Нет, сэр, это было в среду, потому что я помню, как мужчины в баре говорили об убийстве, и я сама рассказала мистеру Граймторпу об этом на следующий день.
— Звучит убедительно. И как мистер Граймторп воспринял эту новость?
— Как странно, — вскрикнула молодая женщина, — что вы спрашиваете об этом; все заметили, как необычно он повел себя. Он весь побелел, как простыня, и посмотрел на свои руки, сначала на одну, потом на другую, а затем откинул волосы со лба и будто оцепенел. Мы не видели, чтобы он прикладывался к выпивке. А ведь он чаше бывает пьян, чем трезв. Ах, я не стала бы его женой и за пятьсот фунтов.
