Скорее всего, просто от страха. Нечего бояться, я же ничего не говорю, правда.
— Это же делали с тобой не в первый раз. Ты помнишь?
Макс кивнул, а в животе перевернулся комок. Слишком близко, но из-за того, что передо мной стояло мертвое, я могла ходить близко.
— Ритуал, которого не существует, Макс? — призванный послушно кивнул, а я продолжила: — И не могло существовать в мире Всевышнего.
Давай же. Лавр ты или кто бы ни был, более прозрачно не могу.
— Помнишь Дом Рабоса, Макс? Все люди, наделенные дарами Всевышнего из-за проступка наследников смешанной крови, не могут использовать энергию без преобразователя. Откуда он взялся, преобразователь? — и я кивнула на кровать, где валялась Книга Крейна.
— Книга со словом Всевышнего, — я снова кивнула.
— А что было в ней до того, как она упала к людям?
Я не узнавала своего голоса. Прямо сейчас передо мной стояло мертвое, которого пусть и косвенно, но посвящала в обряд Воскрешения. Призванный, чье сознание уже было там, и восприятие Мира неминуемо изменилось. К чему это могло привести? Но какая здесь должна быть осторожность у меня сейчас. Я лишь хотела спасти своего ребенка.
— Дневники Всевышнего. Там были его записи. Но это легенда, Вел.
Улыбнулась, поднимая голову.
— Как и то, что дневники вел не только он. Правда, призванный?
Макс сглотнул слюну, отчего его горло нервно дернулось. Крейн не отрываясь смотрел на меня. Карандаш проткнул бумагу, а я поспешно отвела взгляд. Не ему. Я рассказываю все это не ему.
— Если бы кто-то когда-то решил нарушить законы Всевышнего. Где бы он стал искать подсказки?
— Книга Безмолвной. Она существует?
Не в силах подтвердить или опровергнуть, я просто отвела взгляд. Дневники той, что принимала к себе всех. Слова, которые невозможно было прочесть. Смысл, который приходилось искать за каждой закорючкой. И все равно я что-то поняла неправильно. Святыня некромантов. Считавшаяся снова навсегда утерянной.
— Один мой друг решил как-то спрятать от меня вещь. Такую, без которой никто бы и никогда не смог сотворить с тобой то, что ты, как считаешь, с тобой произошло. Да так, чтобы и сам никогда не смог ее найти. Чтобы никто из ныне живущих не смог, — я посмотрела в глаза Макса, — куда он спрятал это? Не уничтожил, так как то, что было спрятано, невозможно стереть с лица земли? — непрошеные воспоминания лезли в голову, но я гнала их дальше.
Не сейчас. Единственный шанс спасти Макса — это добраться до Книги быстрее убийцы. Без нее у него ничего не получится. Мы выиграем время.
— Ты выкинула Книгу Безмолвной в Исиду, Вел? — удивленный голос Макса и теплая рука Крейна на моем плече.
— Раз оно мертвое, то воды не станут для него преградой, и Исида примет тело к себе, — Эрик все понял, и его пальцы сжались на моем плече, — можешь ничего больше не говорить. Я уверен, что знаю, где ты это сделала.
Глава 4
Где-то, Бесконечная война
Валери
Свернувшись калачиком, я отчаянно дышала на пальцы, стараясь их согреть. Огонь не справлялся с холодом, проникающим в землянку. Странно, зима шла к завершению, а вьюге будто было на это плевать. Совсем как пару месяцев назад. Только в этот раз окно все же не выдержало, осыпавшись горой осколков прямо посреди ночи. Неприятный сюрприз заставил подняться и, облачившись в теплую уличную одежду, забраться под жесткое одеяло.
Взгляд невольно прошелся по тяжелым ботинкам. Они на меху, а ноги замерзли. Но не залезать же хоть и в импровизированную кровать в обуви? Это только первая ночь этого похода, а все с самого начала пошло не так. Закутав подаренным Эли шарфом руки, я подобрала ноги под себя и села.
Мы должны были идти с Максом. Все обговорено, группы сформированы. Впервые ощущала даже легкую радость перед походом. Мы и только вдвоем. Конечно, встречались с Ра еще совсем недавно, но знали же друг друга всю жизнь. Да и мне вот уже как пару месяцев шестнадцать. Конечно, я все еще понимала, что не могу считать себя полноценной взрослой, но и горизонты моего будущего не совсем радужные. Девчонки шептались о том, у кого как было в первый раз. Все боялись, что так и не узнаем, что это такое. Я была влюблена в брата своей подруги с детских лет, и вот наконец он заметил меня. Нет, конечно Макс ни на чем не настаивал. Все же в его глазах я все еще ребенок. Но мне, по уши влюбленной, хотелось понять, как это? Казалось, что в такой совместный поход и можно было бы хотя бы… обсудить, что ли?
Сорвалось. Максу дали другую группу. Дети благородных нуждались в надежном опекуне, а с Крейном родители Ра отпускать не захотели. Этим перворожденным чем-то снова не угодил отец Эрика, он что-то рассказывал, но я не вникала. Поэтому, выйдя из Дома на построение сегодня утром, я разочарованно выдохнула, когда взлохмаченный Ра прошел мимо, а ко мне решительным шагом направился новоиспеченный друг. Никак не привыкну к тому, что с Крейном мы официальные не враги, все еще боязливо оборачиваюсь на него. Нервирует. Тяжело вздохнув, отметила, что дуть стало меньше. Вот и все. Постарайся, Валери, выжить до следующего шанса. Ладно, хорошо хоть Крейн. Вон он как молотком выстукивает, забивая окно. Пошла бы с другими Рабосами — сейчас сама там стучала молотком, а не в кровати грелась.
Землянка стала нагреваться. Крейн очень плотно забил окно досками, из-за чего, кажется, мороза стало проникать даже меньше, чем раньше. Еще не хватало запотеть, а потом на холод вылезти. Решительно скинув с себя одеяло, быстро перебирая по полу в шерстяных носках, дошла до своего гвоздя, вбитого в стену. Да, у нас тут элитно. Аж у каждого свой гвоздь. Равенство и братство.
Дверь землянки отворилась и тут же захлопнулась, впуская Осирис внутрь. Отряхиваясь, подобно собаке, Крейн раскидывал мокрый снег вокруг себя. Я отошла, не желая промокнуть.
— Ребенок, что босиком по полу шастаем?
Бровь Эрика гневно приподнялась. А я вытянула вперед ногу, демонстрируя свои огромные, нескладные, с пропущенными петлями носки. Моя гордость. Сама, все сама. Крейн кивнул в сторону моей лежанки, перенесенной к самому огню.
— Быстро обратно.
Вытянувшись по струнке и быстро кивнув головой, я развернулась и бегом отправилась под одеяло. Время действительно было очень позднее, а мы здесь, увы, не за развлечением собрались. Из каждого похода кто-то не возвращался. Об этом никогда не хотелось думать,
