—КАК СКАЖЕШЬ!— кивнул Гарри и выпустил силу в руну проклятия.
Гроб вздрогнул, окутался облаком дыма, оставляя за собой клубы чёрного дыма, и рванул вперёд смазанной тенью и с диким рокочущим звуком.
Свист, чёрная комета с языками пламени и офигевшие глаза Меньшикова, мимо которого это чудо пролетело.
Глаза Ляшева, когда гроб мало того что держал отличную скорость и несся к финишной прямой, так еще окутался чёрным дымом, что явно свидетельствовало о чрезмерной концентрации силы смерти. Но и это не всё. Лидер гонки на глазах встречавших зрителей начал набирать высоту.
—Логарифм мне в чай и пирожки с переменной начинкой…— пробормотал профессор артефакторики, смотря, как над зрителями, метров на тридцать выше финишной ленты летела полыхающая огнём чёрная комета.
Стюардесса с улыбкой кивнула и указала двум пассажирам самолета на их места. Они прошли в салон, устроились на своих местах, и один из них тяжело произнес на швёдском:
—Успокойся, Август,— вздохнул мужчина в дорогом костюме с дипломатическим значком Швеции на кармане.— Ты ведь понимаешь, что вся наша поездка была не более чем профанация. Русские выкрутились.
—Русские тут не при чем,— буркнул второй мужчина.— Выкрутился только этот малолетний некромант. Сами русские ничего толком не сделали. Единственное, что у них получается отлично: это ловить наши группы ликвидации.
Август недовольно вздохнул и покосился в окошко с видом на расчищенную от снега полосу, мелькающую за иллюминатором. Воздушное судно начало разгон.
—Как же меня раздражает этот выскочка. Ты бы знал, что мне пришлось пережить, когда я узнал, что дуэль всё же состоится.
—Брось прокручивать эту неделю. Мы это пережили, и теперь надо просто отпустить ситуацию и думать дальше.
—Видят боги: лучше бы они прихлопнули этого Улофа,— проворчал Август.— Да простит меня наш государь, но всё было бы намного проще.
—Было бы проще,— кивнул его спутник.— Но тогда бы мы не поняли, насколько опасен этот Беленький.
—Он не Беленький. Он Мрак.
—По крови он…
—Нет, Вильям. По крови он может быть и простолюдин, но умом он точно Мрак. Такой же хитрый, изворотливый, пакостный и мерзкий, как и все его предки…
—Ты что, принял провал этой операции на свой счёт?— хмыкнул собеседник.
Август тяжело вздохнул и покосился на него.
—Операция была построена идеально.
—Тогда почему же она провалилась?
—Потому что один малолетний уродец опять спутал все карты, и я готов поставить бутылку лучшего виски из моего погреба, что он даже не понял, как сумел нагадить в планы почти всему старому свету.
—Ну, тут спорно, конечно, но…
—Лично бы придушил мелкого урода. А ещё лучше бы, обезглавил и сжёг труп от греха подальше.
—Ты слишком на нём зациклился,— сокрушенно вздохнул Вильям.— Устал и зациклился. Тебе просто надо отдохнуть.
Август тяжело вздохнул и посмотрел за окошко, где проплывал пейзаж пригорода Москвы. Самолёт продолжал набирать высоту.
—Возможно, ты и прав,— буркнул дипломат, но тут же нахмурился.
Над крылом, медленно обгоняя самолет, появилась чёрная комета, за которой оставался чёрный дымный след. Из её кончика торчал гроб, на котором с открытым забралом сидел тот самый Мрак-Беленький, пытавшийся убрать руки девушки в таком же мотоциклетном шлеме, пытавшейся его задушить. За ними сидел третий незнакомый шведу парень, который пытался успокоить девушку.
Август отпрянул от иллюминатора и задвинул шторку, закрывая вид за окном, после чего взглянул на своего коллегу.
—Слушай, ты действительно плохо выглядишь в последнее время,— проворчал Вильям.— Надо просто отпустить и выдохнуть. Не получилось в этот раз? Будет другой.
Дипломат покосился на зашторенный иллюминатор, открыл шторку и взглянул в него. Чёрная комета была на месте. Август снова закрыл шторку и с легким страхом взглянул на коллегу, потёр глаза и посмотрел в окно. Никаких следов чёрной кометы не было.
Для полной уверенности он закрыл шторку и снова открыл. Серые облака, заснеженные русские земли и никакой кометы.
—Знаешь, я тебе так скажу: в гробу я видел этого Мрака-беленького,— со вздохом произнёс Вильям.— Мы летим домой. Просто расслабься.
Август вздохнул, достал платок, которым вытер себе вспотевший лоб и пробормотал:
—Я тоже его в гробу видел…
Василич никогда не хватал звезд с неба.
Простая школа, простой техникум и самая обычная жизнь.
Служба в армии, девушка, ставшая женой, дети, дом, работа.
Всё стабильно, всё привычно.
Да, не особо богато, но голодать они никогда не голодали. В доме всегда был достаток.
Единственное, чем отличался Василич — резким нравом. Нет, он не любил грубить. Он не лез в драки и старался говорить с незнакомыми людьми, если не вежливо и учтиво, то хотя бы прилично, без мата и не искать проблем.
Проблема была в его… знаниях и мастерстве. Хотя тут правильнее сказать это было не проблемой, а преимуществом, но из-за знания своего дела он часто конфликтовал с начальством, которое, по его мнению, занималось полной ерундой.
Василич был отличным дизелистом.
И как вы понимаете, в процессе работы он слишком часто сталкивался с работой «на отвали» и «как бы подешевле».
Так сложилось, что подвернулась ему возможность выкупить старенький и уже стоявший на коленях седельный тягач для перевозки длинных прицепов.
Василич молча, превозмогая свою натуру, терпел. Терпел начальство, проедающее ему плешь. Терпел коллег, что постоянно над ним подшучивали, но при этом также постоянно ходили к нему за советом. Даже супругу пришлось терпеть, которая не понимала на кой черт он ввязался в ремонт этого тягача.
Однако когда с ремонтом было покончено и перебрано всё, что нужно, он молча, спокойно принёс заявление на работу, а на следующий день обошёл все городские предприятия и, договорившись на скидку, за счёт отсутствия посредников нашёл себе первые заказы на доставку.
Молча, спокойно, обстоятельный дизелист сначала год проработал не дальше трехста сотен километров от своего родного города и смог отбить вложения в свой старенький тягач.
Затем после очередной профилактики он уже оформил своё дело официально, начал ездить уже по всей Российской Империи и тут уже деньги были другие.
Жена, конечно, продолжала высказывать своё недовольство из-за отсутствия супруга дома, но поняв разницу в заработке — смирилась.
Вот и в этот раз рейс из Москвы в Петербург подходил к концу, и груженый старенький тягач возвращался домой. В приёмнике тихо играла гармонь, дорога стелилась под колесами, а Василич тихо подпевал исполнителю.
