– Антооон, – протяжно выдыхает мое имя Абесинка. – Разве нам не нужно ехать?
Она права, как никогда. Чем дольше тянуть, тем больнее будет. Все-таки, ложная надежда и прочее…
Утыкаюсь носом в шею и прижимаю рыжика покрепче. Как же хорошо и спокойно. Наверное, можно было бы сказать, что я счастлив здесь и сейчас. Но это не совсем правда.
– Ты права, Абесинка, – нехотя отрываюсь от своей малышки. – Десять минут тебе на сборы, и жду внизу. Чмокаю в нос и убираюсь из девичьей спальни от греха подальше. В конце концов, надо же давать девочке отдохнуть. Я же – как раз успею сделать укол в дорогу и убрать на кухне.
Удивительно, но ровно через десять минут мы покидаем дом и направляемся к машине. Открываю для Инны водительскую дверь.
– Антон, почему я за руль? М? – притормаживает с посадкой Инна, а в глазах пляшут чертята. – Мне кажется, ты прекрасно справишься сам, учитывая нашу, эм, физкультуру.
– В первую очередь, я хочу, чтобы ты развивалась, – отвечаю, как есть. Рыжик слегка напрягается. – В том смысле, что по моей инициативе ты осела в четырех стенах, хотя по своей натуре ты очень любознательна. Вот и познавай мир. Нам еще механику потом приручать.
– Мех-ханику? – вопросительно смотрит, а голосочек дрожит.
– Угу. И никуда не денешься, – чуть касаясь, целую в губы, и помогаю занять место.
Обхожу машину и усаживаюсь сам. Инна сосредоточенно смотрит перед собой. Уже успела пристегнуться.
– Так, – даю тихую команду я. – Заводи машину, включи передачу, но ручник не убирай. Сначала забьем конечную точку.
Абесинка выдыхает, но выполняет то, о чем прошу. Я вбиваю нужный адрес, встроенная программа прокладывает маршрут.
– Поехали, – так же тихо продолжаю я.
– Нет, – почти шипит в ответ Инна.
– Что значит нет? – чуть не рычу я.
– Ты не пристегнулся, – и сразу надувает губы.
– Не беси, Абесинка! Грудак болит. Какой, нах, ремень?
– Я думала, что ты – кремень. А ты так, картошка в мундире.
Снимает ручник, и мы плавно трогаемся. До меня не сразу доходит шутка. Я и правда, вареный какой-то. Едем молча. Фоном совсем тихо включаю музыку. Инна не возражает. Держится очень уверенно. Спасибо Капитошке. И все бы хорошо, если бы не…
– Не психуй и не кидай руль, – стараюсь поддержать, как могу. – Плавно притормаживай, съезжай на обочину и останавливайся. Все будет хорошо.
Инна останавливает машину, делая все так, как я говорю. Ее руки дрожат, на лице застыл испуг. Еще бы! Могу ее понять. Едем, никого не трогаем. Дорога практически пустая – лишь навстречу движется автомобиль специального подразделения нашей доблестной автоинспекции. Неожиданно, машина разворачивается, пристраивается за нами и, включив на «люстре» оба фонаря, объявляет в матюгальник: «Водитель черной Тойота Камри, госномер… немедленно прижмитесь к обочине!».
Некоторые подозрения стали закрадываться в мою голову. Будь за рулем я – кик-даун, и адьес, амигос! Но девочку нужно сначала научить хорошему. Испортить всегда успею.
Абесинка сидит ни жива, ни мертва. Смотрит перед собой невидящим взглядом. Кладу руку на коленку, чтобы приободрить. Не реагирует. Отстегиваю свой ремень и, почти навалившись на Инну, целую ее в губы. Оттаивает и начинает отвечать. Ну, слава богу, не столбняк!
Наш поцелуй прерывает требовательный стук в окно:
– Э! молодожены! Вы не оборзели?
Абесинка не успевает среагировать, а я опускаю стекло вниз.
– Здравия желаю, капитан Фролов, – представляется этот бессмертный наглец. Сытая такая, представительная мор… физиономия. Так бы и втащил пару раз.
– Доброе утро, товарищ капитан. Причина остановки? – сразу влезаю в разговор.
– Проверка документов. А ваша девушка что – немая? – ехидно выдает Фролов.
– Да нет, просто никогда такого зверя, как гаишник не видела, – не остаюсь в стороне.
Тут Инна приходит в себя и шикает на меня, не сильно пихнув локтем в бок.
– Доброе утро. Простите, задумалась. Какие документы нужны? – снова натягивает подобие улыбки Инна.
– Водительское удостоверение, страховка и документы на машину.
– Вод-водительское? Это права? – заикаясь выдает рыжик, резко побледнев. А потом припечатала: – А у мен-ня и-их н-нет...
Ты ж моя рыбка! Вот и ходи с тобой конфеты на развес в супермаркете втихаря есть. Сразу с потрохами сдашь!
– Что значит – нет? – показательно нагнетает капитан, нахмурив брови, что моя Абесинка вжимает голову в шею от одного вида, а потом краснеет и снова бледнеет. – Да вы знаете, что это за нарушение? Что вам обоим грозит?!
Ой, ожидается дождь, началоооось в колхозе утро! Мля.
– Э, Вася, тормози! Не обижай мою девушку! – снова встреваю, пока не зашугал до смерти малышку. Её ж потом одними поцелуями не отморозить.
– Какой Вася?! Я при исполнении! И закон един для всех! – ну переигрывает же, гад! И откуда только вылез?
– Прошу прощения, товарищ капитан. Моя девушка буквально на днях права получила, привыкнуть не может, что сама за рулем нормальной машины, а не на учебке катается, – тянусь в бардачок и достаю розовую обложку с документами на имя Антоновой Инны Семеновны.
Фролов недоверчиво берет и рассматривает права. Все чисто. А как иначе, если он сам и оформлял? Поднимает недовольный взгляд на меня. Пожимаю плечами.
– Счастливого пути! – отдает честь и уходит.
Выхожу из машины.
– Василий Андреевич, так что, не обнимемся даже? – шутливо поддеваю мужика.
Хороший человек. Надежный. Была у нас совместная операция на дорогах. Так и познакомились. Хотя, Вася больше приятель Алика.
Фролов оборачивается, улыбается. Встречаемся на полпути. Пожимаем руки. Перекидываемся парой фраз о жизни. Тут мне по ягодице прилетает удар. Спасибо – рукой.
– Вы знакомы, да? – с угрозой в голосе выдает Абесинка, подозрительно прищурившись.
У, какая боевая! Сейчас бы оказаться один-на-один…
– Угум, – кивает Фролов. – меня Василий зовут, будем знакомы, Инна Семеновна.
– Сволочь, гад! – еще удар. Ну спасибо, что только рукой. – Я же чуть не поседела от страха! А вы? Мужланы! Что это за цирк? Детство в заднице защемило? Так могу курс слабительного прописать! Ненавижу!
Ну, прям валькирия! Ух! Улыбаюсь, как дурак, в ответ.
– Милая девушка, из-за тонировки я не рассмотрел водителя. Но машину этого гада знаю хорошо, думал, побалуемся немного. Дорога пустая, – разводит руками Вася.
Я же притягиваю своего любимого рыжика к себе и целую. Сопротивляется, кусается, дерется, а потом… Обмякает в моих руках.
