ждать и скрывать, что мой приятель вернулся живым.
Последнее я понимала и без него — указ, по которому на месте должен был быть уничтожен не только зараженый но и тот, кто с ним контактировал, ещё никто не отменял. Ликвидируют обоих, и даже разбираться не станут.
Лука не ответил. Странно.
Прошла по дому, силясь понять, чего мне не хватает.
Кот! Никто не орёт и не требует еды и погладить. Походила по дому, зовя пушистого. Тишина.
Вышла на улицу, позвала. Серая морда показалась с чердака гостевого домика, мявкнула, и спряталась. Решила, что захочет есть — придёт.
В этот момент я поняла, что ела последний раз больше суток назад. Да уж, я сама скоро стану выглядеть так же, как Джонатан.
Вернулась в дом, проверила состояние друга. Без изменений.
Тариинские хроники ч 43
Спала без снов, лишь переодически просыпаясь от кашля Джонатана. Утешала одно — черноты, которую он откашливал, стало меньше.
Что это, я определить не смогла.
На следующий день я позвонила магистру Мхо и попросила отменить встречу, указав на сильную сонливость на фоне приема зелья и слабость. Тот поворчал, велев уменьшить дозировку, но встречу отменил. У меня в запасе оставалось два дня, до следующего визита к нему. А там что-нибудь придумаю.
День я посвятила тому, что приводила в порядок себя, на сколько это было возможно, ухаживала за Джонатаном, у которого то поднималась, то падала температура, намывала дом.
Сходила и накормила кота, и предприняла попытку занести его домой. Усатый шипел, рычал и вырывался, и в конце концов снова сбежал. Видимо, ему не нравилось то, что друг "принес" в себе, вернувшись домой.
Пришлось растапливать печь в гостевом доме. Страшно было, что пушистый околеет — температура на улице заметно пошла вниз. Заодно энергетически напитала прячущуюся в мастерской нежить, о которой я, честно говоря, совершенно забыла.
Вечером, когда я напоила друга горячим отваром, влила силу и собралась, было, уйти, он схватил меня за руку. — Останься! Рука упала, глаза закрыты, дыхание мерное, словно он просто спит. Но голос мне не почудился.
Поставила на столик возле кровати кружку, которую хотела унести, подумала, а затем легла рядом с ним.
Засыпая, подумала о том, что он пахнет как-то не правильно, не домом, а тем странным запахом, которым пахнет подтаявший снег. Может быть, это из-за болезни? Я не знаю…
В лесу пахло прелой листвой, смолой, хвоей и скорыми холодами.
— Замерзнешь, — Арион накидывает мне на плечи теплый вязаный плед. — Нет. Это ведь мой сон, — пропускаю сквозь пальцы кисти бахромы, глажу рукой знакомый фиолетово-голубой узор.
На Драгоне не вязали спицами. Вязали крючком, специальным станком, ткали из ниток. Шили. Но не вязали. Это я, иномирянка, добилась, что бы мне сделали спицы и привезли нитки. И вязала первые три года своего плена, что бы не сойти с ума.
Бахрома мягкая, тонкая, кисти местами уже истрепались — этот плед я связала одним из первых. Подарила дракону, когда мы наконец стали находить общий язык. И он бережно хранил мой подарок. — Сколько прошло с тех пор? С тех пор, как всё это произошло? — Я не знаю, Катарина. Тысячелетие? Пять? Десять? Когда ты вернулась ко мне, презрев смерть, я поверил, будто боги простят нас, и снимут проклятие. А потом, когда я понял, что сделала Аделаид, когда я осознал, что не смогу вернуть тебя, несмотря на привязку, весь смысл моего существования свёлся к тому, чтобы тебя найти. — Зачем? Тишина послужила мне ответом. — Так зачем, Арион? — Потому что ты моя, Аёве. Я хочу тебя забрать. — Не зови меня так. — Почему? — он шагнул ко мне, и уткнулся в моё плечо, — Это значит "счастье". — Я помню, — голос внезапно сел, — расскажи мне про проклятие. — Хорошо. Только пообещай мне кое-что. — И что же? — Я хочу летать. Я так долго не был в небе. Но теперь, когда ты владеешь своими снами, только ты можешь дать мне крылья. Я обернулась к собеседнику.
— Что с тобой случилось? И где ты сейчас? Ты ведь где-то рядом, верно? Проклятое озеро и ты — как-то связаны? — Когда я понял, что не смогу "достать" тебя иными способами, я решил отправиться за тобой физически. Наши технологии давно превзошли технологии мира из которого я тебя изначально забрал, и, подозреваю, этого мира — тоже.
Я настроил поисковик на нашу связь, ввел себя в стазис и отправился вслед за тобой. Мироздание похоже на спираль со множеством галактик. Чем "выше" мир, тем он развитие. Но есть еще миры, удаленные по виткам от центра, в них почти нет магии. Из такого мира, удаленного от центра, но находящегося примерно на одном "уровне" с моим миром, я когда-то забрал тебя. Как ты понимаешь, система Архан-Драгон находится почти в центре своего уровня.
То, что сделала Аделаид, "скинуло" твою душу гораздо ниже по спирали. Беда в том, что для души не существует понятия времени. Обычно души привязываются к какому-то определенному миру — своими воспоминаниями, к другим душам и прочему.
Но так не происходило в твоём случае. Ты рождалась и умирала, в основном — на дальнем конце витка спирали вселенной, где нет магии и жизнь разумных коротка. При этом каждый раз — в новом мире.
И я не успевал, раз за разом. Пока ты не попала сюда. Арион замолчал, собираясь с мыслями. — И что же было дальше? — Дальше я почуял твоё рождение, но мой корабль потерпел крушение. И да, скорее всего, и он, и я сам сейчас, где-то в том, что ты называешь "проклятым озером".Он замолчал, задумавшись. — Как это произошло? — Я нырнул в подпространство, что бы успеть. И там столкнулся с чем-то… У меня есть одно предположение, но я очень надеюсь, что оно не подтвердится. — Какое? — Я не хочу пока пугать тебя, — он взял меня за ладонь, повернул мою руку и накрыл запястье второй рукой. На запястье вспыхнул знак, напоминающий две идущие одна в другой спирали, расходящиеся концами в разные стороны, — это, что бы усилить нашу связь и уменьшить потерю энергии. Сейчас я завишу от тебя. И твой дружок — тоже. — Что? — Мне пора. Время вышло, — он снова рассыпался пеплом и развеялся по ветру.
Я проснулась с гнетущим ощущением того, что я упустила из виду что-то важное.
Восход солнца окрасил снег розовым и оранжевым. В доме стояла такая тишина, что казалось, её можно зачерпнуть в ладони.
Джонатан дышал
