Книга Сеятель снов - София Юэл

если бы те узнали, чем занимался Натаниэль в юности. Люди из его прошлого ненавидели и уважали Натаниэля, потому что знали, если он решал что-то сделать, то делал это не откладывая. Натаниэль не сомневался, а потому он никогда не верил в карму и слепое повиновение судьбе, из всех религий индуизм казался ему наиболее циничным и глупым. Он был состоятелен, умён, хорош собой, никогда не испытывал нехватки женского внимания. За внешним спокойствием и тщательно выверенным налётом интеллигентского лоска женщины чувствовали в Натаниэле нечто хищное, опасное. Это нечто было незримо и ощущалось на животном уровне. И это очень возбуждало женщин, действовало на них, как манок. Натаниэль легко обходился без женщин, что часто провоцировало вопросы о его личной жизни, впрочем, это его мало волновало, а порой даже забавляло. Он мог завести семью, мог просто с кем-то встречаться, мог трахать молоденьких студенток, но предпочитал одиночество.

Он встретился с Кэролайн на площади возле Карлайлского собора. Натаниэль сидел на неудобной скамейке со стаканчиком остывшего кофе, а рядом с ним вертелся смешной старик, кажется его звали Николас, а фамилия, вроде, Бауэрман. Старик курил одну за одной, часто кашлял и рассказывал ему про собор, где работал, то ли уборщиком, то ли смотрителем, и про город. Натаниэлю запомнилась история Карлайла, въелась в память, словно это были его забытые воспоминания. Старик говорил, что город проклят очень давно. Историю проклятия Гэвина Данбара Бауэрман рассказывал так, будто лично присутствовал при его создании и произнесении. Про себя Натаниэль посмеивался, ему казалось, что многое из этой истории старик выдумал сам. Тем не менее, история ему понравилась, как и сам рассказчик. Когда Натаниэль приехал в Карлайл, тот не показался ему хоть чем-нибудь примечательным, а тут такая забавная байка и такой экспрессивный рассказчик. Натаниэль всегда любил занятные истории, недаром он решил изучать именно литературу, а потом и преподавать её.

Когда он уже собирался уходить, к ним подошла красивая женщина и попросила зажигалку. Натаниэль не заметил, как она приблизилась, потому что, по обыкновению, был погружён в свои мысли и смотрел на свои ботинки, а не по сторонам. Он поднял на неё взгляд и ощутил нечто схожее с тем чувством, когда на твоё плечо садится прекрасная и очень редкая птичка, вроде колибри, и ты боишься вздохнуть и шевельнуться, чтобы ненароком не спугнуть её. В уме он выругал себя, что не курил и не имел при себе зажигалки. Но вот старик был заядлым курильщиком с уже очевидными последствиями пагубного пристрастия. Бауэрман улыбнулся незнакомке, пошарил в кармане дутой куртки, которая была ему явно велика, и достал оттуда коробок спичек.

‒ Держите, ‒ Бауэрман протянул ей коробок, ‒ ей богу, вы так похожи на актрису Вивиан Мэри Хартли, она же – Вивьен Ли! Вы никогда не интересовались своей родословной? Сходство просто невероятное.

Натаниэль сначала не понял, о ком говорит старик, но затем кадр за кадром в памяти стали возникать образы актрисы из «Унесённых ветром», «Трамвая «Желание», «Леди Гамильтон».

Женщина взяла коробок, достала спичку, подожгла её, но прикурить не успела, робкий огонёк задуло порывом ветра. Она повторила попытку, но результат был тот же. Натаниэль смотрел на неё, словно заворожённый, не в силах пошевелиться и что-то сказать, ведь она была той самой колибри, которая села на его плечо, и ему ни в коем случае нельзя шевелиться, дышать, моргать и говорить, можно лишь смотреть на неё, любоваться ею. Женщина смущённо улыбнулась Бауэрману и покачала головой:

‒ Нет, я не интересовалась своей родословной, но сомневаюсь, что каким-то образом связана с Вивьен Ли.

‒ О, я в этом убеждён! ‒ возразил старик. ‒ Вы не просто похожи на неё, вы будто она и есть.

Женщина смутилась, обернулась назад, затем снова зажгла спичку, но огонёк сразу же потух, она застыла в нерешительности, и казалось, что сейчас она развернётся и пойдёт прочь, так и не прикурив сигарету.

‒ Вивьен тоже курила, ‒ не унимался Бауэрман, ‒ дымила как паровоз! На съёмках «Унесённых ветром» выкуривала по четыре пачки в день.

Натаниэль пришёл в себя от сильного толчка в бок, это Бауэрман толкнул его локтем и кивком указал на женщину. Натаниэль вскочил со скамейки, видимо, слишком уж стремительно, потому что она испугалась, отшатнулась от него и почему-то выставила руку перед собой, прикрывая лицо, будто ожидала нападения или удара.

‒ Чёрт побери, миссис как вас там, не нужно так бояться этого славного парня только потому, что муж колотит вас почём зря, ‒ сказал старик без тени смущения на лице.

Она опешила. Ничего не ответив, так и стояла чуть в стороне, глядела то на Бауэрмана, то на Натаниэля. Натаниэль предложил ей помощь, она протянула ему коробок спичек, он зажёг одну, тщательно прикрывая пламя от ветра. Женщина снова взяла сигарету, Натаниэль поднёс спичку к её сигарете, и она смогла, наконец, прикурить.

‒ Спасибо, ‒ произнесла она холодно. Затем снова посмотрела на старика. ‒ Это просто грубо. Вы ничего не знаете обо мне.

Бауэрман не ответил, лишь улыбался и смотрел ей прямо в глаза с видом совершенной осведомлённости обо всём на свете. Натаниэль начал чувствовать неприязнь к старику, но в то же время был абсолютно обескуражен красотой женщины, и чем-то ещё невидимым, что исходило от неё, он не мог понять, что это такое.

Бауэрман встал со скамейки и отряхнул несуществующую грязь со своих штанов.

‒ Молодые люди, мне пора идти, ‒ весело произнес Бауэрман, ‒ дела, дела, работа сама себя не выполнит.

Затем он захохотал во всё горло, отчего показался Натаниэлю и женщине полнейшим безумцем.

‒ Оставьте себе спички, ‒ обратился он к женщине, ‒ они вам ещё пригодятся, а у меня спичек много.

И старик побрёл к собору, подгоняемый ветром и холодом, прихрамывая на одну ногу. Он казался старым, как сам город, и нереальным, будто нарисованным акварельными красками.

Несколько минут женщина просто смотрела на Натаниэля, время от времени затягиваясь дымом, затем выдыхая его изящно очерченным ртом. Он, наверное, так и не решился бы с ней заговорить, если бы она сама ничего не сделала в тот вечер.

‒ Вы хотите меня? ‒ внезапно спросила она, словно спрашивала о погоде или времени.

Натаниэль опешил. С ним часто флиртовали женщины самых разных возрастов, но вот так напрямую – никогда. Он посмотрел на её спокойное лицо и понял, что она вовсе не флиртует с ним, в её поведении и лице не было