– Болдессар прислал мне привет, Рейнард. Ты слышал, что сказал этот монстр. Если я не хочу, чтобы моя тайна стала известна всей Англии, то должен в течение недели уехать в Лондон, бросив леди Дженову на произвол судьбы.
Рейнард заслонил своего господина от ветра, трепавшего его темные волосы, падавшие на смуглый лоб.
– Что за ужасная тайна, милорд, если приходится думать о том, чтобы отдать леди Дженову такому зверю, как Болдессар?
– Болдессар хочет погубить все, чего я стремился достичь. Это достаточно плохо, Рейнард. И это вполне может произойти. Вне всяких сомнений.
– Лорд Генри…
– Мне не стоило сюда приезжать. Тогда судьба Дженовы не находилась бы в моих руках.
– Но, милорд, вы приехали, потому что леди Дженова собиралась выйти замуж за лорда Алфрика. Если бы вы не прибыли, свадьба, вероятно, уже состоялась бы, и она так или иначе оказалась бы связанной с Болдессаром. Сейчас, по крайней мере, вы знаете, что намерен предпринять этот негодяй. Вы можете его остановить. Можете рассказать обо всем леди Дженове. Можете вооружиться против врага.
В этом была доля здравого смысла. Но как и с каким оружием выходить против врага, у которого нет лица?
И что за выбор ему предоставлен? Генрих знал, что не может вернуться в Лондон ради спасения собственной жизни, зная, какая участь уготована Дженове. Причинить Дженове страдания было для Генриха смерти подобно.
Священник это знал. Выбор, предоставленный Генри священником, по сути, не являлся выбором…
– Милорд? – Теплая рука Рейнарда легла ему на плечо. – Расскажите мне, какую власть над вами имеют Болдессар и этот священник? Ответ кроется в Шато-де-Нюи?
– А что тебе об этом известно? – резко спросил Генрих. Он повернулся к слуге и с подозрением уставился на него. Так ли предан ему Рейнард, как он полагал, или же является соучастником вражеского заговора?
– Клянусь, милорд, я расскажу вам все, что мне известно. Но сначала хотелось бы услышать ваш ответ.
Генрих влился в него взглядом, чувствуя, как им овладевает растерянность. Его обычно проворный ум увяз в болоте страха. Только сейчас он осознал, как много значат для него Дженова и Ганлингорн. Но он потеряет их навеки. Он всегда опасался, что рано или поздно это случится. И теперь опасения его сбываются.
– У меня есть темная тайна, Рейнард, – с болью в голосе произнес Генрих. – Я не думал, что остался кто-то, способный ее выдать. Но Болдессар, похоже, нашел такого человека. Священник, кем бы он ни был, говорит, что знает. Это имя, которым он называл меня, Красавчик Анри. Это имя из моего детства. Я надеялся, что оно кануло в прошлое. Теперь священник хочет накинуть мне на шею петлю моей тайны и заставить делать то, что ему нужно. Если же я не повинуюсь, затянуть петлю потуже.
– Скажите, милорд, вы совершили какой-то дурной поступок? Почему вы боитесь, что они расскажут, если ничего дурного не совершали?
Он действительно поступал дурно, в этом все и дело, но Генрих не собирался вдаваться в подробности. Он не станет рассказывать Рейнарду о своем преступлении, хотя кое о чем мог бы поведать…
– Шато-де-Нюи принадлежал дяде короля Вильгельма. Его звали граф Тару, и у короля остались о нем самые светлые воспоминания. Вильгельм рассказал мне о Тару достаточно давно, вскоре после того, как мы сражались с ним при Гастингсе, он вознаградил меня и стал моим другом. Тогда же он поведал мне историю смерти Тару, фальшивую от начала до конца, но я промолчал об этом. Он сказал, что рано или поздно найдет убийцу любимого дяди и покарает. А его дядю убил я.
– Вы? – Рейнард нахмурился. – Но…
– Я находился там, где умер Тару. Он был чудовищем, Рейнард. Мерзкий человек. Совсем не такой милый и веселый дядюшка, каким считал его король. Там случился пожар… Я мало что помню о той ночи, но если кому-то придет в голову указать на меня, как смогу я доказать свою невиновность? В одном я уверен: король перестанет относиться ко мне как к своему другу, если узнает, что я находился там. Возможно, он не накажет меня публично, возможно, скажет, что принимает мою версию событий. В конце концов, он не захочет выглядеть глупцом, ведь все это время держал меня при себе как своего друга. Но факт остается фактом. Я не рассказал ему правду десять лет назад. Промолчал. Уже одно это сделает меня в его глазах бесчестным.
Хотя это и не совсем соответствовало действительности, но содержало достаточную долю правды, чтобы Рейнард мог понять всю сложность положения Генриха.
– Значит, вы потеряете свой статус приближенного?
– Да. И вместе с ним все остальное. Все, чего я достиг, рухнет.
– Если в течение недели вы не оставите леди Дженову и не возвратитесь в Лондон.
Генрих издал горький смешок.
– Я не оставлю ее. Священник говорит, что знает меня, но если это так, он должен догадаться, что при любых обстоятельствах я останусь с Дженовой и буду ее защищать. Нашему безликому Жан-Полю не придется пачкать руки: я сам затяну петлю на своей шее.
Генрих полагал, что Рейнард постарается вытянуть из него больше подробностей, начнет задавать вопросы, на которые ему не захочется отвечать. Заставит вновь пережить воспоминания, о которых ему хотелось бы забыть. Но Рейнард стоял с задумчивым видом, словно оценивая ситуацию с разных точек зрения. Генриху вдруг пришло в голову, что Рейнард именно тот человек, который нужен ему в это трудное для него время. Умный, сильный, смекалистый.
– Я должен кое в чем вам признаться. – Рейнард смотрел на него с чрезвычайной серьезностью. – Я планировал рассказать об этом, когда получу дополнительные сведения, но, похоже, время подоспело… Ко мне подходила леди Рона…
Он продолжал говорить. Его рассказ был удивительный, но Рейнард излагал случившееся просто, не без юмора, Генрих даже пару раз улыбнулся. Рейнард и вправду слишком многое на себя взял, но Генрих не мог винить его в этом и верил ему. Генриху приходилось иметь дело со многими людьми, и он безошибочно определял, кто честен, а кто нет. Рейнард был на стороне Генриха. Если они хотят победить Болдессара, то пара глаз и ушей в замке Хиллдаун им не помешает.
– Пожалуй, я правильно поступил, согласившись шпионить для леди Роны. По крайней мере, я буду знать, что происходит. Мы с ней вполне можем использовать друг друга.
Несмотря на внешнее спокойствие, Генрих видел, что Рейнард нервничает. Он приготовился к самому худшему. При желании Генрих мог бы объявить его предателем, наказать или прогнать. Но Генрих умел отличать добро от зла; он доверял Рейнарду и отчаянно искал способ переломить ситуацию в свою пользу.
– Использовать ее всячески – это хорошо, – согласился Генрих. Он поймал взгляд темных глаз Рейнарда. – Ты правильно поступил.
Рейнард облегченно вздохнул.
– Благодарю, лорд Генрих. Я вас не подведу. – Нахмурившись, он добавил: – Но позволит ли король лорду Болдессару насильно взять в жены леди Дженову? Ведь она пользуется благосклонностью короля. Лорд Болдессар должен предвидеть, что понесет наказание, когда король Вильгельм вновь ступит на английскую землю.
