книгу, так и приготовился запустить увесистую энциклопедию леди противнику в морду, а после кинуться врукопашную.
Снаружи теперь раздавался металлический стук — ритмичный, упорядоченный. Тук, тук-тук-тук, тук, тук, тук-тук-тук, тук…
— Это что такое происходит?! — бросил я.
— Стоп! — воскликнула Грейс, вслушиваясь в стук: тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук, тук… — А это не азбука Морзе ли?
Какая ещё азбука Морзе?! Зажигалка в моих руках погасла. Не успел я вслух кинуть свой вопрос, как рядом со мной в темноте раздался громкий шлепок — это Грейс стукнула себя в лоб ладонью.
— Я, кажется, поняла! Дай пройти!..
Грейс метнулась к выходу, ничего не пояснив. Мне осталось лишь охнуть в попытке ухватить её за рукав, но я не успел. Нащупав молнию замка, она раскрыла вход. В палатку мигом ворвался свет догорающего костра. Какой-то действительно жуткий монстр стал лицом к лицу с Грейс! У меня отнялся язык при виде заляпанного грязью и зеленью травы металлического шара, истыканного некими подвижными железками по всей поверхности. Пара этих отростков-железок, стукаясь подобно тому, как трут свои усики муравьи, производила ритмичный звук. Тук-тук-тук. Оно было похожим не перекати-поле, только металлическое с цельным, плотным ядром и упорядоченным контуром.
Грейс выпрыгнула из палатки к этому чудовищу.
— Это ты?! — Она выпрямилась во весь рост перед этой жутью, не боясь шипов и острых выступов. — Мисси!..
Металлический шар втянул в себя большинство своих «отростков», оставив торчать только нижние — опорные, так на них и принялся крутиться вокруг своей оси словно волчок, а исходящий от него поток воздуха обдал нас волной прохлады и жарче раздул угасавшие угли костра.
Книжка выпала из моей руки. Я смотрел как завороженный, не в силах что-либо предпринять.
В сферическом монстре что-то проскрипело, и одна металлическая пластина скользнула внутрь. Оно пригнулось к земле, выкатив из своих недр тёмный цилиндр, в котором мы мигом узнали нашу многострадальную капсулу времени. Она самая!.. Её мы закладывали давным-давно на периметре ограды ди си эй с надеждой обнаружить там однажды в будущем заветное лекарство от MV-mod.
Грейс взяла капсулу времени, отвернула крышку. Извлекла другой цилиндр — поменьше, со стеклянными бороздками, внутри которых сияли в фосфорном блеске красные, жёлтые, зелёные, синие полоски. Мы присмотрелись к красивому в его сочном разноцветье объекту. Это было нечто наподобие микрохолодильника. Внутри содержались автоматические шприцы, заправленные жидкостями разных цветов. Каждый был подписан. Возле синих пометки гласили: «Доза 1, введение в первый день, выжидание семь дней». Над красными: «Доза 2, введение на 7-ой день, выжидание 10 дней». Жёлтый — «Доза 3, введение на 14-ый день, выжидание 14 дней»…
Я обнял Грейс, ощущая всем своим телом её дрожь. Видел в свете огня, как её напряжённые, сосредоточенные глаза держались-держались из последних сил, но веки дрогнули, и горячие слёзы полились ручьём. Грейс расплакалась. Разрыдалась как маленькая девчонка, не в силах сдерживать больше давление вспыхнувших эмоций. Там, в глубинах её души рванула ядерная бомба! Я лишь обескуражено покачивал головой. В немом восхищении поражался тому, как чудеса всё-таки однажды случаются!.. Случаются тогда, когда уже перестаёшь их ждать, разуверившись в их существовании, несмотря даже на то, что перед тем сделал ради их осуществления всё возможное и невозможное, перетерпел всё возможное и невозможное…
В иссиня-чёрном небе сверкнула таинственным лазурным блеском звезда. Затем ещё одна, ещё и ещё. Мы подняли глаза, наблюдая это диво. Сияние насытило черноту небосвода аквамариновыми пульсарами, а вскоре некоторые звёздочки, перемигиваясь, выпустили друг в друга тонкие светло-голубые лучи, вычерчивая некое послание. И мы с Грейс, высоко задрав головы, прочли на ночном небосводе мёртвого мира:
«GOOD YEAR!
MISSION COMPLETED
MISSI»
За минувшие десятилетия или даже столетия Мисси, вероятно, обзавелась целой флотилией спутников! Голосовой интерфейс не требовался ей для выполнения своего дела. Поговорить с нами не мог и её жуткий робот-разносчик, которого мы назвали «перекати-поле». Немой, мог он изъясняться только через стук металлических отростков. Нам с Грейс оставалось лишь гадать, чего достигла в своём долгом развитии она, Miss Intelligence, искусственный интеллект-недоделка из прошлого, но это уже другая, не написанная ещё история, которую мы с Грейс напишем своей будущей жизнью. Главное для нас в эти лучезарные мгновения — лекарство! Лекарство… оно дало нам надежду на жизнь, на жизнь такую, о какой мы давно и не мечтали. Жизнь обычную, нормальную, естественную, приятную, полную ярких и не очень впечатлений. Пусть и предстояло нам её прожить вдвоём в безлюдном мире, но… Мы как один верили в то, что где-то там, за гранью осязаемой вселенной, за рубежами познаваемого, существует другой мир, где Сфера Грейс благодаря нашим самоотверженным стараниям коллапсировала. Там люди жили так, как всегда, развивались или деградировали, любили или ненавидели, верили или нет — каждый делал свой выбор и жил согласно ему. Там всеобщая жизнь текла в пышном разнообразии всевозможных противоречий привычного для всех русла. И это было здорово!
Теперь для нас не осталось никаких сомнений… Вселенная знает всё, что было и что ещё только случится! Ничего не происходит просто так. Всё в ней взаимосвязано, и она всегда предоставляет выход даже из самых безвыходных ситуаций. Мы с Грейс это поняли, приняли и пережили на собственной шкуре.
Сидя так, в мёртвом мире на берегу горного озера, затушёванные ночной синью у догорающего костра, рядом со скрежещущим металлическим монстром «перекати-поле», держа в руках тубус с лекарством от самого жуткого вируса в истории человечества, мы всецело осознавали, как была права Грейс когда-то…
Вселенная сказала нам: «Да, я твоя! Я — ваша!..»
Печалило нас в те радостные мгновения лишь одно — невозможность. Невозможность передать людям простую, познанную нами истину о том, что счастье не надо искать! Оно всегда с каждым от рождения и буквально цепляет за руку — это обычная, естественная жизнь! Счастье, такое простое и доступное, которое люди, к сожалению, так часто не замечают и игнорируют в погоне за своими миражами. А на самом деле все мы, родившиеся и умершие, рождённые и живущие, не рождённые и ещё не живущие, составляем собой вместе отдельные ноты в удивительной многомерной мелодии, льющейся струнами с деки величайшего музыканта и творца безграничности — вселенной. Эта прекрасная мелодия звучит даже тогда, когда она ещё не начата и даже тогда, когда она уже закончена. Эта мелодия — сама вечность.
