— Можно купить вам выпивку, мистер?.. — спросил Бёртон.
— Топлтри. Тед Топлтри. Буду очень благодарен вам за щедрость, сэр. «Охотник на оленей». Лучший эль к югу от реки. Не обращайте внимания на собаку, сэр.
Это говорилось Суинберну, которого тянул за штанину маленький бассетхаунд. Поэт резко дернул ногой, чтобы оттолкнуть пса, но тот бросился вперед и вцепился ему в туфлю.
— Фу! — взвизгнул Суинберн.
— Да он играет с вами, сэр. Хотите купить паршивца? Лучшего следопыта вам не найти; унюхает все. Фиджет его кличка.
— Нет уж! — запротестовал Суинберн. — Уберите его! Что он привязался ко мне?
— Похоже, вы ему понравились, сэр. Фиджет, сюда! Сидеть! Сидеть, тебе говорят!
Старик оттянул пса. Фиджет уселся, жадно глядя на лодыжки Суинберна.
— Так вы не хотите купить его, сэр?
— Я же сказал, что не хочу! — Суинберн глотнул эля. — Да, пиво отменное! — воскликнул он, не переставая коситься на собаку. Его верхняя губа целиком скрылась под белыми пенными усами.
— Думаю, Фиджет немного успокоится, если мы и ему нальем в миску, — сказал старик. Потом сделал большой глоток из своего стакана и смачно крякнул: — Мразь!
Бёртон и Суинберн растерянно поглядели на него.
— Это я про Эдварда Оксфорда — объяснил Топлтри. — Из-за него Бересфорд с бандой появились в «Борове…».
Суинберн одним глотком прикончил бренди и, пододвинув стакан Робинзону, невесело взглянул на Бёртона.
Королевский агент спросил:
— Эдвард Оксфорд? Убийца?
— Ну! — рявкнул Топлтри. — Боб нанял эту сволоту!
Робинзон налил старику пиво, а Суинберну бренди.
— Чистая правда, — сказал он. — Оксфорд работал у меня в «Борове…», до того как свихнулся и застрелил королеву, пускай она покоится с миром, а его черти жарят в аду.
— Клянусь шляпой тетки Бесси! — завопил Суинберн. — Вы его знали? Вы правда знали человека, который убил Викторию?
— Знал! — взорвался Топлтри. — Да этот старый осел платил ему!
— Я платил этому придурку не за то, чтобы он убил королеву! — начал горячиться Робинзон.
— Все равно за что. Он купил ствол на твои деньги.
Робинзон, возмутившись, ударил себя в грудь над толстым пузом и поднял сжатые кулаки.
— Следи за базаром, Тедди. Ублюдок работал у меня, и я ему платил. Я не отвечаю за то, что он сделал потом.
Топлтри, или Полишинель, как называл его про себя Бёртон, усмехнулся, в его глазах сверкнула озорная искорка:
— Ишь ты, распушил перья! Небось тебя до сих пор совесть гложет, а, Боб?
— Заткнись ты!
— Хе-хе! Я же говорю!
— Ладно, брось, — уже миролюбивее ответил Робинзон.
— А что он собой представлял, этот Оксфорд? — вклинился Суинберн, поглядывая на пса, который тоже не сводил с него грустных глаз.
«Молодец, Алджи!» — подумал Бёртон, мысленно поблагодарив друга за то, что тот направил разговор в нужное русло. Он вспомнил, как то же самое сделал Монти примерно при таких же обстоятельствах, меньше суток назад. Да, графиня Сабина права: время подобно музыке с неизменно повторяющимся мотивом.
«Слушайте отголоски, капитан, ищите опорные пункты времени, ибо каждый из них — перекресток».
— Черт побери, приятель, да ты заправский выпивоха, — сказал Робинзон, заметив, что кружка и стакан Суинберна давно пусты.
— Налей мне еще и пива, и бренди, — попросил поэт. — И не забывай о себе.
— Благодарствую. Эдвард Оксфорд? Он был малость не в себе. Все время разговаривал сам с собой, вот что. Клиенты относились к нему как к деревенскому дурачку. Смеялись, дразнили, но беззлобно. А с парнями из «Бригады Баттерси» он вообще был в хороших отношениях, всегда интересовался их детьми, родственниками. По правде сказать, меня он устраивал как бармен. Быстрый на ноги, неглупый. Деньги считал точно, инструменты и посуду держал в чистоте и порядке. Чего еще надо? Откуда я мог знать, что он станет убийцей?
— Чужая душа — потемки, — мрачно заметил Бёртон.
— Точно! — встрял в разговор Полишинель. — Коли б знал, убил бы придурка на месте.
Все одобрительно крякнули.
Бёртон незаметно посмотрел на карманные часы. Было двадцать минут первого.
— Значит, либертины бывали в «Борове в загоне» еще до того, как там начал работать Оксфорд? — спросил он.
— Точно, — ответил Робинзон, наливая всем по новой. — И — клянусь! — если бы они не одевались как джентльмены, я бы выгнал их всех пинками под зад!
— И если б не их денежки… — хмыкнул Полишинель.
Суинберн внимательно оглядел его.
— А вы из «Бригады Баттерси»?
— Да, я состоял там. И один раз едва не подрался с этим ублюдком Бересфордом.
— Как?
— Вы читали вечернюю газету? О нападении Джека-Попрыгунчика на девочку этим утром?
Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон напрягся и поставил кружку на стойку бара. Рука у него задрожала, предательски выдавая его волнение.
— Да, — сказал Суинберн. — Но все это как-то неубедительно. У девочки явно галлюцинации. А Джек-Попрыгунчик — детская страшилка.
— Ни хрена подобного! Это самый настоящий дьявол! Верно, Боб?
Старый бармен кивнул.
— Да. Он нападал и на наших девчонок.
— На ваших? — спросил Бёртон.
— Ну да, на дочерей парней из «Бригады Баттерси», Бартоломью Стивенса и Дейва Олсопа.
Брови Бёртона поползли вверх. Стивенс! Олсоп!
— Это случилось, уже когда Дейв переехал в деревушку к северу от города. Он нашел там работу кузнеца, — объяснил Робинзон. — Но, хотя он жил далековато от электростанции, время от времени он заглядывал в «Борова…», чтобы выпить со старыми приятелями.
— Отличный был парень, — пробормотал Полишинель.
— Ну. А этот дьявол напал на его дочку прямо перед порогом дома. Это было в 38-м году, как сейчас помню. А за несколько месяцев до этого Джек-Попрыгунчик напал на дочку Барта Стивенса.
— И что там произошло? — полюбопытствовал Бёртон.
— Мери… да, ее звали Мери… она так громко закричала, что этот дьявол ускакал, только его и видели. Прошло несколько лет, потом убили королеву, и Бересфорд… Сумасшедший маркиз, так его прозвали, стал приводить в «Борова…» своих парней. А потом пошли слухи, что он и есть Джек-Попрыгунчик. Дейв и Барт, как только узнали об этом, вместе с Тедом собирались набить ему рыло, да, Тед?
— Хуже! Мы хотели вбить ублюдка по уши в землю.
— Но я остановил этих сорвиголов. Честно сказать, я бы порадовался, если б Джеку ввалили как следует, но где-нибудь подальше от моего паба. На фига мне проблемы? Вот я и попросил старину Барта привести сюда Мери — пусть глянет на Бересфорда и скажет, он на нее напал или нет.
