об этой идее.
— Я весь вчерашний день провела в постели. Я чувствую себя совершенно нормально, и мне нужно размять ноги.
Он вздохнул и притянул меня в свои объятия.
— Неужели так плохо, что я хочу оставить вас всех при себе?
Я уткнулась носом в его грудь, когда меня окутал его сосново-кедровый аромат.
— Мне нравится, что ты этого хочешь. Я просто тоже хочу время от времени иметь возможность ходить.
Дэш усмехнулся, и этот звук прозвучал музыкой для моих ушей. За последние двадцать четыре часа было не так уж много смеха.
Он отпустил меня, но взял за руку.
— Готова?
— Мне только они остались, — сказала я, засовывая ноги в тапочки.
Дэш переплел свои пальцы с моими и вывел меня за дверь в коридор. Он был спокоен, пока мы шли, миллион и одна мысль, вероятно, проносились в его огромном мозгу.
Когда мы добрались до верха лестницы, я дернула его, чтобы он остановился.
— Ты в порядке?
Он посмотрел на меня сверху вниз, его пристальный взгляд был испытующим. Будто в моих глазах мог быть какой-то чудесный ответ.
— Я пытаюсь найти выход и не уверен, что он может быть.
У Дэша всегда были ответы на все вопросы. А если и нет, то он знал, как их найти. Незнание, куда обратиться, должно было заставить его почувствовать себя совершенно беспомощным.
Я приподнялась на цыпочки, касаясь своими губами его губ.
— Мы найдем ответ вместе. Но сначала нам нужно позавтракать. Пища для мозга.
Дэш улыбнулся.
— Договорились.
Я сжала его руку и потащила вниз по лестнице.
Из столовой донеслись голоса, и я поспешила в том направлении. В тот момент, когда я переступила порог помещения, меня заключили в нежные объятия. Болдуин судорожно вздохнул.
— Я так рад, что с тобой все в порядке.
Я обняла его крепче.
— Я скучала по тебе.
Он фыркнул.
— Ты даже не представляешь. Оставила меня разбираться с этими животными в одиночку.
Я рассмеялась, отпуская его.
— Никогда больше.
— Я настаиваю, — Болдуин указал на стол. — Я приготовил все твои любимые блюда.
Оглядев стол, у меня отвисла челюсть. Там были блинчики, вафли и что-то похожее на крепы (crêpes — тонкие французские блинчики). Бекон, колбаса и ветчина. Яичница-болтунья и что-то вроде яичной запеканки. Свежие фрукты. И мир выпечки.
Я взглянула на Болдуина.
— Ты оставил какие-нибудь яйца и муку для остальной части округа?
Он ухмыльнулся и чмокнул меня в нос.
— Все, что угодно, для моей девочки.
Ронан издал низкое рычание в ответ на это.
Болдуин только закатил глаза.
— Тебе просто нужно научиться делиться.
Я рассмеялась, занимая свое обычное место.
Киллиан изучал меня через стол, выражение его лица было непроницаемым.
— Как ты себя чувствуешь, Принцесса?
— Готова пойти в спортзал на тренировку после того, как поем.
Хор «нет» наполнил воздух вокруг меня.
Я послала хмурый взгляд каждому из парней.
— Я в полном порядке. Исцелилась.
Колт поджал губы.
— Возможно, твои кости и срослись, но у тебя все еще синяки по всему боку.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки. Он был прав. Последствия травмы все еще ощущались, несмотря на то, что сама рана зажила.
— Ты можешь честно сказать нам, что у тебя совсем не болит бок? — бросил вызов Деклан.
У меня возникло жгучее желание показать ему язык.
— Немного болезненно, но не более того. Вы, ребята, тренируетесь с гораздо худшими людьми.
Я повернулась к Киллиану.
— Что ты скажешь?
На мгновение он замолчал.
— Легкая тренировка. Никаких контактов.
Я скривилась в гримасе.
Губы Киллиана дрогнули.
— Не дуйся, Принцесса. Тебе это не идет.
От этих слов я действительно показала ему язык.
* * *
— Опять бег? — застонала я.
Дэш усмехнулся.
— Это ты была полна решимости тренироваться. Вместо этого мы всегда могли выбрать фильм.
Я бросила свирепый взгляд в его сторону и запрыгнула на беговую дорожку, увеличив скорость до трех.
— Нужно разогреть эти мышцы, — сказал Киллиан, переходя на беговую дорожку рядом со мной.
Я услышала ворчание с матов и поняла, что Деклан и Ронан начали спарринговать. Они нуждались в этом. Они оба справлялись с буйством эмоций, благодаря отцу. Надеюсь, эта тренировка поможет всем нам.
— Как твой бок? — спросил Дэш, пробегая по третьей беговой дорожке.
— Неплохо. — Я чувствовала легкую боль при каждом шаге, но это не было ужасно.
— Не уверен, что тебе верю, — проворчал он.
Я притворилась, что не расслышала его.
После десятиминутной пробежки Киллиан объявил время и жестом пригласил меня и Дэша перейти к другому тренировочному кругу, но мой взгляд был прикован к Деклану и Ронану. Они оба были без рубашек и босиком, на них не было ничего, кроме спортивных штанов с низкой посадкой. Их кожа блестела, когда они двигались. Кремово-белый цвет Деклана и золотистый загар Ронана. Такие разные, но в то же время такие похожие.
Пальцы щелкнули перед моим лицом.
— Перестань пялиться, Принцесса.
Я покраснела, но пожала плечами
— На них приятно смотреть.
Дэш фыркнул, но Киллиан только покачал головой.
— Давайте начнем с того, что пробежимся по нашим ударам, пинкам и блокам. Возможно, ты не готова к контакту, но мы можем поработать над формой, — сказала Киллиан.
Они с Дэшем проанализировали каждый миллиметр движения до такой степени, что мне захотелось рвать на себе волосы. После пятидесятой поправки я развела руками.
— Мой мозг сейчас взорвется.
Киллиан хихикнул.
— Достаточно справедливо. Думаю, на сегодня этого достаточно. Иди присмотри за своими мальчиками. От этого тоже будет урок.
Он кивнул в сторону другого бойцовского ринга. Я проследила за его жестом и увидела, что Колт и Трейс теперь спарринговали. Они тоже были без рубашек. Рельефная грудь Колта блестела, когда он двигался. И Трейс… черт возьми. Я никогда не устану смотреть на его татуировки, выставленные напоказ. Штанги на сосках блеснули, когда он изогнулся, и я с трудом сглотнула.
Киллиан рассмеялся и выскользнул за дверь.
— Развлекайся.
Я двинулась навстречу им, будто меня тянуло. Колт и Трейс двигались так, словно были в каком-то танце. Давай и бери. Даже когда наносился удар кулаком или ногой, это не казалось жестоким. Это было прекрасно.
Трейс заметил меня и запнулся. Колт ударил ногой, от которого Трейс едва увернулся. Он хмуро посмотрел на Колта.
— Пользуешься моей единственной слабостью.
Колт усмехнулся, взглянув в мою сторону.
— Но какой прекрасной слабостью — иметь ее.
Глаза Трейса загорелись тем же фиолетовым светом.
— Иди сюда, Маленькая Птичка. Хочешь поспарринговать?
Что-то подсказывало мне, что он не имел в виду те пинки и удары, которыми они с
