много драконов. Следи за своими глазами. Морок снимай только дома».
«Дома?»
«Тебе понравиться» — хитро улыбнулся мне Ян и рысью послал вперед коня, ну а я последовала следом с мысленными мольбами не свалиться с кобылки.
Лошадка была явно расположена ко мне, потому как донесла до первых врат быстро и с возможным комфортом, подарив ощущение, что я все таки, овладела этим искусством, верховой езды. Хотя внутри все просто кричало о том, что это самообман. Незадолго до города по команде Яна я одела приготовленный капюшон монаха горного храма богини света. Серый с золотым шитьем. Ян был одет точно так же. По легенде я ученик монаха давшего обет молчания сопровождаю в великую библиотеку. Разговоры веду со стражниками, вплетая в их разум расплывчатые образы нас самих. Они должны запомнить только смутные образы мальчишки и старика. Так же в мои обязанности входило использование магии отвода особо любопытных взглядов. Для этого после прохождения первых ворот должна просто на просто накинуть на нас особый полог. Его я тренировала долго и упорно, ничего не получалось пока не поняла, что главное в этой магии желание не быть замеченной. Стоило понять, как дело пошло.
Как только мы спустились с холма, то сразу же влились в общую вереницу телег, всадников и пеших путников, что стремились в этот ранний час попасть в огромный город, что как громадное чудище поглощал все, что ему только не предложишь. Среди путников на дороге к воротам первого кольца, что были еще не достроенные, больше всего было продуктовых телег и телег с товарами. Путники же в большей своей части были искателями приключений и хорошей жизни, ведомые надеждой и нуждой в этот мегаполис странного для меня мира.
Укрытые лесами первые ворота мы прошли без затруднений. Сонный стражник лениво осмотрел нас, заключил в уме, что вид мы имеем благожелательный, респектабельный, что одни мои сапоги стоят как вся его амуниция. Да еще и в монашеских капюшонах. На основании этого он заключил, что беды мы в город не принесем. Вот я в тот момент сильно в этом сомневалась, зная, что где-то там, на вершине этого холма сейчас находиться тот, кто в состоянии испортить настроение многим. Дядя Сема просветил меня насчет Проклятого дракона, причем основываясь исключительно на рукописных трудах вездесущих эльфов. Так что степень и уровень вредности и вредоносности Проклятого дракона была мне известна. И сложно представить какую бурю эмоций он может обнажить, узнай, что его мирайя ближе, чем он думал.
Пока мы неспешно двигались вперед, грязные, замызганные улицы нижнего круга города наводнили примерно такие же жители. Начали открываться ставни, двери. На улицу выплескивалось содержимое ночных горшков, распространяя ужаснейшую вонь. Не выдержав, я спрятала нос в широких складках капюшона. Внезапно выскочившая из подворотни краснолицая женщина с синяком под глазом и отсутствующими передними зубами вцепилась в мою ногу и истошно завопила, прося милостыню. Я даже испугаться не успела, как ей на плечи опустился хлыст моего спутника. Зашипев, как дикая кошка, она отлепилась от моей обуви и послала полный ненависти взгляд на меня, но ненависть очень быстро сменилась диким ужасом и паникой. Вытянутые черные зрачки в этом мире говорили лишь о том, что их обладатель или дракон или его мирайя. Женщина же во мне безошибочно определила мирайю, несмотря на плотно запахнутый объёмный плащ, капюшон и иллюзию, что создавала мне ауру юноши.
«Лина! Она запомнит тебя… измени воспоминания. Быстро!»
Но Ян поздно привлек мое внимание. Контакт с женщиной я потеряла, а она кинулась в подворотню, не разбирая дороги.
«Поздно» — пришло ко мне разочарованное.
Больше мы не на что не отвлекались и старались как можно быстрее подняться в верхние кольца города.
Если можно было опуститься на дно этой жизни, то Рунни давно была в том месте на котором это дно покоилось. Жизнь ее давно превратилось в существование, где единственной целью была доза лунного зелья и деньги на него. Она давно не гнушалась ничем, абсолютно ничем, чтобы их заработать, украсть, раздобыть. И в это утро брела к привычному месту своего заработка. Туда где она просила милостыню или могла продать свое тело изголодавшимся в пути путникам. Привычно вынырнув из проулка, тут же ощутила сильный флер силы и мощи. Такого она не чувствовала никогда в своей не долгой жизни. Сквозь мутную пелену похмелья она смола разглядеть пару хороших лошадей и тут же метнулась к одному из всадников, от него шла такая сила, которая слепила ее ведьмин взор. Вцепившись в дорогой сапог начала привычно истошно вопить о милостыне. Это всегда срабатывало, главное крепче держаться за добычу и тогда подадут, лишь бы она отцепилась. Но не в этот раз. Плечи обожгла сильная боль, спутник всадника саданул по ней плетью. Рунни зашипела от боли и вскинулась. Взгляд скользнул вверх, по объемному плащу к капюшону из чьей тьмы на него смотрели миндалевидные карие лаза в опушке загнутых вверх ресниц, глаза с вертикальным драконьим зрачком, глаза испуганной девушки. Мирайя…
Страх пронзил насквозь и сковал сердце, инстинкт погнал ее прочь от этого места. Если она хочет еще жить, должна бежать и забиться в нору. Драконы. Драконы страшные существа, способные за свою мирайю уничтожать города. Так было… это не легенды и не сказки. Ее дом, ее семья, ее деревня сгорели в драконьем огне. И она, Рунни обходила стороной этих существ, никогда не поднимаясь в первый круг города, где жили преимущественно высшие. Драконье царство внутри большого королевства, наполненное городскими домами и дворцами драконов, что были частыми гостями при дворе короля. Короля, чей главный военачальник сам Проклятый дракон, что лютует с осени, искореняя всех паразитов этого города, этой страны, всего мира… Говорят он не знает не сна, не отдыха, говорят, что он встретил свою мирайю, но она сбежала от него. Врут, наверное. Хотя как знать….
Все эти мысли преследовали Рунни пока она мчалась вперед. Там, в глубине квартала было надежное место. Туда стекались все, кому нужно было залечь на дно, но за вход… за вход платили информацией…
Встретивший ее старичок внимательно посмотрел на женщину, пронзая ментальным холодом и оценивая то, с чем она пришла. Улыбнулся в своею богатую седую бороду и жестом велел следовать за ним.
Утонувшая в сумраке маленькая каморка с мешком соломы стулом и ведром для нужд встретила ее одним одиноким лучом света из маленького подвального окошка и темной фигурой на стуле. Незнакомец сидел, вытянув ноги
