– А сегодня оказалось, что я могу перемещаться туда, куда захочу. Правда, не знаю, было это единоразово, или нет.
Я улыбнулась, но улыбка тут же померкла, потому что муж был не просто не настроен на веселье. Он хмурился всё сильнее с каждым мгновением.
– Не то чтобы я не догадывался, – наконец, сказал он, поднимаясь и шагая ко мне.
Стало страшно. Вдруг я допустила фатальную ошибку и сейчас Андор прикажет бросить меня, скажем в тюрьму? Или вообще убьёт?
– О том, что я могу перемещаться? – задала я самый глупый из возможных вопросов, отступая к окну спиной.
– О том, что Клара – это вовсе не Клара, – мягко сказал Ястреб и, остановившись в сантиметрах от меня, когда двигаться больше мне было некуда, добавил: – Пожалуй, с самой первой нашей встречи.
Я приподняла бровь. Судя по всему, убивать меня не собирались. А вот обсудить ещё и наши сложившиеся отношения предлагали.
– И что же ты понял во время первой нашей встречи? – спросила я.
Андор усмехнулся. Красиво очерченные губы растянулись, а в глазах зажёгся огонёк.
– То, что передо мной та, каких я раньше не встречал. Дерзкая, смелая, порой даже отчаянная. И главное – ни капли меня не опасающаяся.
Я не сдержала ответной улыбки.
– Иначе в этом мире мне было не выжить. Хотя, надо сказать, я всегда была такой, какая есть. Я ведь не актриса.
Когда мне вспомнилась прима, я нахмурилась.
– Кстати о ней. Я слышала ваш разговор с Молью, – проговорила и повесила паузу в разговоре.
– Тинеола покинет столицу и больше никогда сюда не вернётся. Я об этом позабочусь.
– Но меня волнует не только это… Если бы она развелась с мужем, что сделал бы ты? Избавился бы от меня?
Андор помотал головой. Черты лица его стали закаменевать, но в глазах мелькнуло сожаление. Интересно только, о чём? Или о ком?
– Нет, Клара. Но скрывать я не стану – я хотел быть с ней и мы бы с тобой расторгли брак, если бы госпожа Альба дала согласие на то, чтобы уйти от своего супруга.
Это было больно. Слышать вот так напрямую из уст мужа, что он просто бы отправил меня обратно родителям, как ставшую ненужной вещь.
– Но потом всё изменилось, – всё же добавил он.
– Когда ты увидел, что теперь я выгляжу иначе? – растянула я губы в кривоватой улыбке.
– Дело не только в этом. Сейчас ты выглядишь так, как и должна. Потому что то, какой была Кларелия во время нашей встречи, совсем не вязалось у меня с тем, как ты себя вела.
– Тогда что изменилось? – сложив руки на груди, задала я вопрос.
– Я не знаю, как это объяснить, – хмыкнул Андор. – Когда я впервые почувствовал, что ревную свою собственную жену, это стало для меня настоящим откровением. От ревности я отмахивался ровно до тех пор, пока не понял, что мне нужно видеть тебя рядом. Сама мысль о том, что ты живёшь не возле меня… что тебя может заинтересовать кто-то другой, оказалась пугающей.
– Это называется «мужское соперничество», – озвучила я очевидное.
– Это называется – я болван, потому что мог упустить ту, к которой испытывал и испытываю чувства, которых не вызывала у меня ни одна женщина, – склонившись ко мне, признался Ястреб.
Я растерялась, а Мирогаст всё приближался и приближался к моему лицу, пока наши губы не соприкоснулись.
– Даже твоя Тилапия? – шепнула я.
– Тем более она.
Вздохнув, я приготовилась к тому, что Андор меня вот-вот поцелует. Но он медлил, а я стояла, замерев. Сегодня, сейчас рядом со мной был совсем другой Мирогаст, каким я его ещё не знала. И пока я не понимала, что именно чувствую от этого открытия.
– Скажи мне, ты говорила, что перенеслась к Ясмин потому, что захотела там быть, – проговорил Ястреб, выдыхая эти слова мне в губы.
Я досадливо поморщилась.
– Именно так.
– А почему ты оказалась здесь? – потребовал ответа Мирогаст.
Он либо был очень недогадливым, либо… либо хотел услышать весьма конкретные вещи.
– Потому что захотела быть здесь. И точка! – выдала я, и когда Андор хрипло рассмеялся, улыбнулась в ответ.
Муж набросился на мой рот так неожиданно, что я только и успела, что схватиться за его плечи, чтобы удержаться на ногах.
А потом всё исчезло, когда мы очутились на постели, где принялись срывать друг с друга одежду, не забывая целоваться так, как в последний раз. Впрочем, учитывая то, что могло стрястись с Алафлией… так оно и было.
Я сама не поняла, когда задремала, успокоившись в объятиях Мирогаста. Проснулась от странного свечения, которое разливалось в изножье кровати. Сев на сбитых простынях, уставилась на свою лодыжку. От неё, распространяя кругом тёплое сияние, тянулась нить, сплетающаяся с точно такой же нитью на ноге мужа.
– Что случилось? – спросил Андор, приподнимаясь на локтях. А потом усмехнулся, глядя на наши печати. – Признаться, и не думал, что со мной когда-нибудь такое произойдёт, – сказал он задумчиво.
Я вновь упала на подушки, блаженно улыбаясь. Тепло, что проносилось по телу, сконцентрировавшись внизу живота, было таким приятным…
А потом я вновь резко села и уставилась на часы, что едва виднелись в полумраке спальни. Было утро, но на улице всё ещё не рассвело.
Мою тревогу заметил муж. Он резко вскочил с кровати, разрывая контакт наших печатей. Моей нити это не понравилось, и она вновь оплела лодыжку и перестала светиться. Впрочем, это обстоятельство сейчас оказалось совсем неважным. Потому что Мирогаст распахнул шторы, и я вскрикнула. За окном стояла абсолютная, непроглядная тьма.
– Что это? – ужаснулась я, вскакивая на ноги следом и подбегая к мужу.
– То, чего я так боялся, – сдавленно, но с нотками злости проговорил Андор. После чего вернул занавеси на место и, взяв меня за плечи, развернул лицом к себе.
Наши нити вновь стали испускать свет, потому я могла досконально разглядеть черты лица Мирогаста. В них сквозила такая обеспокоенность, что мне стало окончательно нехорошо.
– Немедленно оденься и иди к себе. Предупреди всех, кто попадётся на пути – пусть собираются внизу, вам нужно покидать столицу. Слышишь? Это не терпит отлагательств!
Я впервые видела, чтобы Андор был настолько взбудоражен, что, естественно, передалось и мне. Кивнув, бросилась к постели, возле которой в беспорядке валялись наши вещи, и принялась натягивать их на себя. Пару раз промахивалась и хватала одежду Мирогаста, еще столько же раз – натыкалась на оружие, что мы сбросили в порыве страсти на пол.
Наконец мне удалось натянуть хоть что-то удобоваримое и, когда Андор очутился рядом, уже в полном обмундировании, он вновь коснулся меня и нас окутал золотистый свет. Обхватив мое лицо, муж некоторое время смотрел мне в глаза, после чего осторожно дотронулся губами до моих губ и прошептал:
