в последнее время: любимые люди вокруг и место, где я прислоню голову с Марией. Из своего маленького провинциального городка приехали родители. Барсуков разместил их у себя.
В нашей семье двойной праздник. Я два дня назад стала тёткой. Мы с племяшкой будем отмечать дни рождения с разницей в два дня. Племянницу назвали в честь меня — Олесей.
Я возмущалась. Судьба у меня трудная, но кто бы слушал. Барсуковы, да ещё на пару, упрямы.
Забирая, как обычно, Машу в дежурную субботу, удивил Борис Григорьевич, достав из салона огромный букет голландских роз.
— Олеся, с днем рождения! — Герман протянул с чуть виноватым видом свой огромный букет.
— Спасибо, — я чуть запнулась.
— Ты переехала?
— Не буду же я скитаться по чужим квартирам. Я купила свою крышу над головой в этом доме.
Запомнился тоскливый взгляд, брошенный на меня Борисом Григорьевичем напоследок, прежде чем дедушка Марии сел за руль своего внедорожника и умчал в направлении к большому красивому дому четы Герман.
Дрова, нарубленные сыночком, пришлись не по вкусу его родителям.
Я взглянула на голландские розы в большой трёхлитровой банке и усмехнулась превратностям судьбы. Телефон завыл мою любимую мелодию, и я выглянула из окна свой спальни и гостиной одновременно. Машина Барсукова ждёт меня у подъезда. Я, подхватив клатч, спускаюсь по ступенькам лестничных пролётов.
— С днём рождения коллега, сестрица, будущая кума! — Барсуков запнулся, вспоминая следующий эпитет. — Ну и просто очаровательнейшая женщина.
— Барсуков, ты прелесть! — Я целую Димку в щёку, держа в руках аккуратную коробочку с розами, которую Дима вручил вместе с красноречивым поздравлением.
— Ты этого заслужила. Все уже в ресторане. Ждут тебя. Теща и тесть там же, — отчитался Дима.
— Спасибо, что приютил родителей.
— Не за что. У тебя разместится негде.
Я хмыкнула в ответ. Что есть, то есть. Я пока сама сплю… на раскладушке.
День рождение в узком кругу: я и мои родные люди. Ланка тоже в этом кругу.
Я подняла бокал шампанского и сделала глоток. Барсуков своими красноречивыми тостами уже вводит меня в смущение, но я понимаю его радостное возбуждение. Димка бегает каждые два часа звонить своей жене.
Я завидую им. По-хорошему, и от боли за свою разбитую жизнь становится дико грустно. Такой контраст перед глазами. Воспоминания, как снежный ком нахлынули на меня: наше пребывание в больнице, где за всё это время Андрей позвонил лишь единожды. Слишком был занят другими делами, с лихвой восполнял отсутствие жены.
Захотелось вдруг глоток свежего воздуха и одиночества, чтобы отпустить грустные мысли и я, пройдя большой зал, вышла в небольшой парк на заднем дворе.
— Олеся, привет. — Я сначала и не поверила звучному и до боли знакомому голосу, вырывшему меня из моих раздумий. Я чуть вздрогнула и обернулась на знакомый баритон.
Мелихов, красивая статная картинка передо мной с моей любимой улыбкой на губах.
— Я так понял, ты изменница сегодня?
Карие глаза с весёлым блеском пробежались по мне.
— Шикарно выглядишь.
— Спасибо. Юбилей, — я от волнения не могу сказать что-то более сложное, как будто слова застряли в горле.
— Поздравляю. Я же могу пригласить именинницу на медленный танец?
— С удовольствием, — я ответила ему, постаралась вложить свою самоуверенность, но осипшим голосом получилось тоже плоховато.
Ваня взял меня за руку, и от прикосновения по телу пробежались мурашки. Мысленно злюсь на свою реакцию, но моя голова, похоже, с удовольствием нырнула бы в тот же водоворот, из которого я только что вынырнула слегка потрепанной.
Глава 28
Я провела рукой по его торсу и смотрю, как Ваня наблюдает за мной взглядом своих тягучих карих глаз. Ваня одевается и, присев на край постели, по-мальчишески откидывает волосы. Не картинка- загляденье.
— Ты в прошлый раз ускакала как ошпаренная. Я варю замечательный кофе.
— Если замечательный, тогда согласна на чашечку кофе в твоей компании.
Я отмахиваюсь от чувства «Дежавю» плотно окутавшим меня. Я здесь была. Вот именно здесь, за кухонным столом, большой красивой белоснежной кухни. С чашкой дымящегося кофе в его длиной майке. Тонко нарезанный сыр в десертной тарелочке и крекеры в другой.
— Может, что-нибудь посерьезнее, чем просто кофе? — Спрашивает Иван.
Я отрицательно махнула в ответ.
— Вкусный…, - кофе расплывается по венам вслед за негой и щемящим чувством внутри. — Красивая у тебя кухня. Люблю белый цвет.
— И я. Белый цвет нежности и чистоты.
В окно летний ветерок заносит тополиный пух.
— Тебя ждут новости, — Ваня снимает с моей головы прилетевший пух.
— Я уже боюсь новостей.
— Олеся. Перемены к лучшему.
— Ты мне это уже пророчил.
— Я оказался не прав?
— Отнюдь. Волнительно просто. Пока всё переживёшь.
Я допиваю кофе, и поцеловав его в шею, шепчу ему: «Я поехала домой».
— Я тебя отвезу, — Ваня хватает меня за шею и удерживает.
— Солнце моё, я сама доберусь, — шепчу ему в ухо.
Зачем я ему это сказала. Вырвалось.
На ходу скидываю майку, облачаясь в своё вчерашнее серебристое платье, подхватываю нежные белоснежные лилии, которые в этот же вечер заказал для меня Иван. Уже у двери Ваня догоняет меня и, прижав к входной двери, нежно целует. Я расплываюсь от медленного ползущего по всему телу наслаждения, чуть запрокидываю голову, когда губы Вани спускаются ниже вдоль шеи.
— С меня подарок. Тебе понравиться.
— Договорились, — тихо отвечаю, улыбаясь.
— Я позвоню. Бери трубку.
Я в ответ молчу и просто смотрю в эти большие бездонные глаза с весёлыми искорками в глазах. Что дальше выйдет из нашей нечаянной встречи? В прошлый раз я побоялась начинать отношения практически сразу после развода.
Я зашла в свою квартиру и, бросив взгляд на цветочную оранжерею, добавила в красивый ряд белые лилии от Ивана. Машка сегодня с родителями и Барсуковыми и приедут вместе только к вечеру. Помню хитрый взгляд Димки, когда он подпихнул меня к выходу, узнав, что в ресторане Мелихов. Дмитрий стараниями моей сестры в курсе моей сердечной тайны.
— Ты ещё здесь? — Барсуков чуть улыбнулся.
И впрямь. Он здесь. На расстоянии вытянутой руки. А я топчусь в нерешительности. В прошлый раз я корила себя за отсутствие твердости. Я вздохнула. Ночь с Мелиховым как сказочный сон в зимнюю холодную ночь…
Я прошлась по пустой квартире, и расстегнув красивое платье, слегка смятое после того, как я небрежно его отбросила в квартире Вани, присела на маленькую табуретку в кухне. Хотела посвятить этот день самой себе, но нужно купить и продукты, и кое-что по мелочи в строительном магазине.
В домофон позвонили, и я, наполовину раздетая, подошла
