в спинах, вздёрнулись вверх, будто кто-то тянул их за тросы, как марионеток.
— Тцик, тцик, тцик, тцик, — они направляли на Чака и Эйни оружие, но магазины их автоматов были похищены и унесены запасливым Мячом, и теперь мёртвые просто щёлкали спусковыми механизмами.
— Зомби?! — первой догадалась Эйни, пока Чак взирал на то, чего не может быть.
Пальцы девушки быстро нажали на предохранительные рычаги на броне Чака, что закрывали нательные кобуры, и два Глока, выпрыгнувших в её ладони, произвели три точных выстрела белкам-возвращенцам в головы.
— Ахррррргх! — зашумело вокруг.
Это вставала вся улица убитых Чаком белок. Все ожили, кроме тех, кому пули разворотили голову.
Маг приподнялся на ногах, переводя турель на правой руке в боевой режим.
— Не высовывайся, — посадила его за плечо Эйни. — Ты без шлема.
Стекло над Чаком зазвенело и посыпалось вниз — сноп зарядов ударил через окно откуда-то сверху. Эйни отбросило на пол, а в её предплечье правой руки торчало точно такое же перо, какое убило Суппи.
— Ау-ау! — заныла Эйни.
— Давай сюда! — крикнул Чак.
Сквозь боль девушка перекатилась по грязному полу, оказавшись рядом с напарником.
— Спирит, — произнёс маг и выдернул перо из руки девушки, облив поражённую конечность пивом. — Мяч, нас тут зажали. Их как минимум двое. Похоже твой маг, колдун или некромант, хрен знает кто он, и Т-первый, филин.
— Понял. Как смогу, так подбегу, — ответил в рацию кот.
— Уж смоги!
Чак закрыл глаза, мысленно потянувшись к Мячу. Тем временем Эйни начала отстрел, точно, одиночными. Её рука вновь была в порядке, будто и не было никакого попадания, будто это не её кровь сейчас окрашивает предплечье, а дырка в соединительных частях костюма — лишь модный декор. Зомби стреляли от бедра, не целясь. Их не затронутые сознанием лица часто смотрели куда-то в сторону, а у некоторых головы вообще свисали набок. Видно было, что тут работает маг Тирипса, но вот только где его позиция?
Зато вполне был различим теплокровный фурри филин, посылающий с неба стальные перья-иглы. Его фигура то показывалась, то снова исчезала, низвергая на Эйни пачки стрел.
Зомби были холодными, но они двигались и стреляли, и потому в темноте тепловизор распознавал их вполне успешно. С ожившими трупами у Эйни проблем не возникало, единственной её проблемой был звероморф в небе.
— Теперь ты снова невидим, — произнёс Чак в голове Мяча.
— Скажи, кого мне убить? — спросил кот, на бегу подбирая копьё, сворачивая его в трубку и в один прыжок пролетая над головами белок, пытающихся снова взять волчий холл под контроль.
— Ищи мага и филина в воздухе. Возможно, где-то тут ещё кто-то из них. Они тоже группой работают.
— Ом намах Шивая… Бегу! — ответил спешащий Мяч.
Маг вернулся к своему телу, мирно медитирующему, в то время как лисодевочка отстреливала одиночными зомби, не забывая посылать пули в небо, где летал бывший шеф полуволка.
Некроманта противника нигде не было видно, да и филин был скрыт от Чака какой-то рябящей пеленой. Однако что-то манило его… мелодичный звон, что был приятней, чем всё на свете. В этот звон хотелось погружаться и плыть к нему, плыть невзирая ни на что. Звон обретал смысл, пока не сформировался в голоса:
— Тебя бросила девушка, у тебя нет своих детей, тебя уволили с работы, все твои друзья — наркоманы, а личная жизнь не удалась. И я с тобой вместе только потому, что ты из Бурых Клыков, — произнёс голос Эйни в сознании Чака.
— Ты не волк, ты даже не полуволк, ты — пёс-нюхач, тот, кто только и годится, чтобы обнюхивать проулки в поисках кости! — зазвучал голос бабушки Самалит.
— Кто же так расследует дела? Из-за тебя два клана воюют, а я и вовсе умерла! — вдруг печально сказала Суппи. — Ты никудышный маг.
— Кхк-кхе! Я, кстати, тоже умер! Всё потому, что пытался тебе помочь, — вмешался в монологи врач Никки.
— Ничтожество и тряпка! — произнесла бывшая Вульфена. — У тебя ничего нет, ничего своего! Но знаешь, что? Все можно исправить!
— Не позорь нашу волчью семью! Ты давно должен был накопить нам на порцию эфки. Пожалуй, в следующий раз мы заведём себе сразу волчонка, а не будем надеяться на то, что наш непутёвый сын всего добьётся сам! — в такт друг-другу произнесли его родители.
— Они все несправедливы к тебе, — раздался приятный женский голос, который хотелось слушать вечно, купаться в нём, растворятся в каждом его слове, теряться в каждом слоге. — Они не ценят твоих талантов, они причиняют тебе лишь боль. Ты не достоин этого всего! Причини им боль в ответ! Заставь их наконец-то себя уважать!!! Сделай это настолько красиво, насколько возможно, у тебя ведь есть ещё шанс всё исправить!
— Шанс, всё исправить? — удивился Чак.
— Исправить и навсегда доказать, что ты был достоин лучшего. Показать всем, как тебя не хватает, как тоскливо без тебя! Тогда-то все поймут, кого они потеряли. Они будут орать от боли на твоей кремации, не понимая, как могли не замечать такого друга, сына, любовника. У тебя всё ещё есть шанс всё изменить!
— Как? — глядя в пустоту, произнёс Чак.
Боль потерянной жизни накатила на него, заставляя окунуться в пучину саможаления и злобы на весь мир. Злобы, толкающей к одному единственному поступку.
Правая рука Чака медленно поднесла ладонь к виску, будто он хотел отдать воинское приветствие этому миру, отдать его в последний раз. Пальцы дрожали, готовые нажать на выдвинувшиеся сенсоры турели, чтобы совершить этот, как ему казалось, красивый, смелый и гордый поступок.
Звуки боя затихли. Затихло и дыхание, замедлившись во много раз.
— Спирит!!! — ворвалось в его сознание, выдёргивая Чака в реальный мир, где снова была повсюду грязь, вонь и пальба. Где кричащая Эйни Лаос с двух рук отстреливается от наступающих зомби. Где там, в темноте, невидимый бежит фурри кот, готовый растерзать любого, кто встанет у него на пути.
— Стреляй, докажи им всем! — снова произнёс в его голове голос, на этот раз с надрывом — надрывом, какой бывает у рыбаков, что хватают скользкую рыбу за хвост, пытаясь остановить бегство из рыболовного сачка.
Глава 25. Клятва
— Нет! Я — слабо инициативный ребёнок
