лгунья.
К этому времени посвященные уже входят в коридор и замирают с широко раскрытыми глазами. Я подхожу к Джереми.
– Возможно, следует обратиться за помощью, пока ситуация не усугубилась.
Посвященный кивает, но не предпринимает ни малейшей попытки уйти.
Голос Фрэнни повышается, эхом разносясь по коридору:
– Только попробуй назвать меня воровкой хотя бы еще один раз.
Я бросаю взгляд на ссорящихся. Фрэнни, которая на полфута выше Ванессы, смотрит на нее сверху вниз с убийственным выражением лица. Ванесса бесстрашно встречает этот взгляд. Она упирает руки в бедра.
– Лгунья. Грешница. Воровка.
Неожиданно Фрэнни поднимает руку и ударяет Ванессу кулаком в лицо.
– Ракушки, – чертыхаюсь я себе под нос. Не совсем так я представляла происходящее. Ситуация слишком обострилась. Я поворачиваюсь к Джереми: – Позови кого-нибудь на помощь! Сейчас же!
На этот раз мальчик спешит выполнить указание. Я бросаюсь обратно к девушкам: Фрэнни удерживает на месте ее компаньонка, в то время как миссис Нолан успокаивает рыдающую Ванессу. Мой взгляд мечется между ними, и сердце разрывается в попытке понять, кого именно я должна утешать. Хотя почему я вообще должна утешать кого-то из них? Ведь именно этого я и хотела, верно? Ну, не совсем этого. Я надеялась, что одна из них устроит такую сцену, что впадет в немилость, чтобы вместо меня стать главной кандидатурой на исключение. Тем не менее я не хотела, чтобы кто-то пострадал.
Несколько мгновений я могу лишь наблюдать, пока шум вокруг меня нарастает, подобно волнам, разбивающимся о берег. Конкурсантки перешептываются, миссис Нолан кричит на компаньонку Фрэнни, а виновницы скандала снова осыпают друг друга оскорблениями.
– Хватит! – Уверенному голосу удается заглушить какофонию.
Мы все оборачиваемся, чтобы увидеть отца Виктора, стоящего в начале коридора рядом с Джереми. Чуть позади брат Дориан наблюдает за происходящим с суровым выражением лица. Его взгляд скользит по залу, и у меня перехватывает дыхание, когда он останавливается на мне. Я не могу смотреть на него, не вспоминая ощущение его рук на моих запястьях, прежде чем он оттолкнул меня, звук его голоса, в котором сначала слышалось сожаление, а затем презрение.
Мое сердце колотится о ребра, и я поспешно отвожу взгляд. Похоже, я не единственная, кто попадает под воздействие Дориана. Ванесса, заметив его, начинает рыдать и закрывает лицо руками, но я все же замечаю воспаленную кожу вокруг глаза в том месте, куда ее ударила Фрэнни. Можно только представить, какой синяк останется после этого.
Отец Виктор наклоняется к Джереми:
– Скажи брату Биллиусу, чтобы он сообщил собравшимся зрителям, что Церемония благословения откладывается. – Когда мальчик снова уходит, Виктор окидывает всех пристальным взглядом. – А теперь может кто-нибудь, у кого осталась хоть капля здравого смысла, объяснить мне, что происходит?
Глава XX
Полчаса спустя я вместе с другими участниками нахожусь в нефе. Мы выстроились в ряд по одну сторону алтаря, лицом к многочисленным рядам занятых скамей. Я была удивлена, обнаружив, что церковь полна нетерпеливых гостей. Большинство из них кажутся людьми, хотя и присутствуют несколько фигур с явными признаками фейри: мужчина с загнутыми рогами на голове, женщина с голубыми крыльями и кто-то с напоминающей кору коричневой кожей. Я осматриваю передние ряды и обнаруживаю, что Глинт МакКриди уже что-то строчит в своем блокноте. Он переводит взгляд с ряда участниц на такого же непоколебимого, как и всегда, брата Дориана, который расположился на противоположном конце помоста. К счастью, с того места, где я стою, его не слишком видно. Иначе я наверняка постаралась бы проанализировать каждое изменение его мимики, что свело бы меня с ума.
Отец Виктор в центре возвышения. Он приветствует собравшихся на Церемонии благословения краткой молитвой. В попытке не поднимать глаз и придать лицу смиренное выражение, я едва слышу его слова. Все это время по моей коже бегут мурашки от усилий, которые требуются, чтобы не ерзать. Каждая проходящая минута все больше и больше выводит меня из себя. Мой ход с браслетом, как я и ожидала, вызвал большой ажиотаж, но я понятия не имею, будет ли этого достаточно. После того, как мы рассказали отцу Виктору, что произошло в коридоре, он приказал нам вернуться в комнаты. Я расхаживала из одного угла в другой, ожидая, что же будет дальше. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он вернулся с короткой лекцией о том, что воровство и насилие недопустимы и что конкурс невест Святого Лазаро должен стоять выше тех, что проводятся в других, менее почитаемых заведениях.
– Драму ради драмы не следует поощрять, – сказал он. И на этом все. Вскоре после этого посвященные вернулись, чтобы сопроводить нас в неф. И Фрэнни, и Ванесса пошли с нами.
Я рискую бросить взгляд на обеих. Фрэнни стоит по одну сторону от меня, неподвижная и прямая, как доска, но в остальном равнодушная. Ванесса в другом конце линии, ближе всего к отцу Виктору. На ней синяя шелковая шляпка с черной сеткой, прикрывающей ту половину лица, на которой расцветает синяк под глазом. Она гораздо менее напряжена, хотя скромная улыбка не затрагивает ее глаз. Невозможно предугадать, получит ли кто-то из них худший выговор, чем уже получила я.
Мое внимание переключается на аудиторию, и я мечтаю, чтобы Подаксис был здесь. Сопровождающие не обязаны присутствовать на Церемониях благословения, а я не видела своего друга с того момента, как отправилась выполнять свой план. Однако этот эльф стал настоящим мастером пряток и шпионажа, так что он может находиться где угодно. Как бы то ни было, мне бы сейчас очень не помешала дружеская поддержка.
– Я так нервничаю, – шепчет Грета, стоя с другой стороны от меня. Она последняя в ряду конкурсанток, что помогает мне не чувствовать, будто наш порядок на помосте указывает на степень благосклонности Дориана. Насколько я знаю, Грета не сделала ничего, чтобы заслужить его неудовольствие, если только он не узнал о ее фальшивых ушах. Прежде чем украсть браслет Ванессы, я задумалась о том, чтобы рассказать, что Грета носит сценический реквизит и, скорее всего, даже не является фейри, но мне вроде как нравится эта девушка. Определенно больше, чем Ванесса. И, в отличие от Фрэнни, Грета хочет здесь остаться. Кроме того, раскрыв чью-то тайну, было бы гораздо труднее остаться нейтральной стороной.
– …а теперь давайте начнем Церемонию благословения, – произносит отец Виктор, отчего мое сердце снова начинает трепетать. Грета хватает меня за руку и взвизгивает от возбуждения.
Ради всех ракушек. Время пришло.
Виктор меняется местами с Дорианом, но я не осмеливаюсь посмотреть в его сторону. Вместо этого пытаюсь придать своему лицу выражение надежды, хотя готова
