Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
могу говорить об этом без опаски, спокойно. Впереди я вижу обрыв, к которому пододвигает нас гнет, задавивший страну. Это ненормальное положение должно прекратиться. В этом залог нашего дальнейшего развития».
Сеферис во время одного из выступлений на Би-би-си, 1951 г.
© BBC World Service
Через два года он умер, по слухам, из-за сильных переживаний. До последних его дней афиняне, бывало, завидев Сефериса, специально переходили улицу, чтобы пожать ему руку. На похоронах в Афинах тысячи молодых и пожилых людей шли за гробом и распевали положенное Микисом Теодоракисом на музыку стихотворение Сефериса «Отказ», запрещенное режимом. У открытой могилы его вдова, Маро, срезала свои волосы и бросила их на гроб.
Церемония открытия Олимпийских игр 2004 г. началась со строк Сефериса. Как только отзвучал государственный гимн, 72 000 зрителей, среди которых были главы пятидесяти государств, в полной тишине выслушали знаменитое четверостишие из «Мифосказа»:
Я проснулся с мраморной головой в руках,
она мучит мне руки, я не знаю, куда ее деть.
Она падала в сон, когда я вставал ото сна,
наши жизни стали одно, их уже не разъять[72].
Взрыв гнева на похоронах Сефериса не привел к свержению хунты, но время уже работало против «черных полковников».
Хлеба! Образования! Свободы!
Нефтяной кризис 1973 г. стряхнул с греков всю апатию. Двадцать лет экономика непрерывно росла и вдруг перестала, а инфляция достигла двузначных цифр. Греки недоуменно уставились сначала друг на друга, а потом на руководивших ими «братьев Маркс». Наставало время перемен.
Все началось со студентов. В ноябре центром волнений стал Афинский политехнический институт; студенты скандировали «Хлеба! Образования! Свободы!» и на весь мир сообщали новости через самодельный радиопередатчик. Через три дня на территории института находилось уже 100 000 человек, непрерывно сражавшихся с полицией. Для полковников это было уже чересчур. Они распорядились ввести танки. Первый же из них, проехав в ворота института, отрезал ноги девушке, оказавшейся на его пути. Студенческая радиостанция в прямом эфире обратилась за медицинской помощью, а потом наступила тишина. В кампус вошли морские пехотинцы и принялись громить тех, кто не успел скрыться.
Протестующие студенты в Афинском политехническом институте в ноябре 1973 г. «Хлеба! Образования! Свободы!»
https://en.protothema.gr
Неприкосновенные кампусы
17 ноября («Политехнео») в Греции до сих пор считается общенациональным днем памяти, когда дети не идут в школу, а руководство страны возлагает венки к памятнику 24 студентам, погибшим в ходе протестов, и многим другим, замученным в тюрьмах во времена режима «черных полковников». Массовая демонстрация идет потом к американскому посольству, а это значит, что множество греков до сих пор считают ЦРУ соучастником тех событий.
После свержения хунты был принят закон о запрете полицейского или военного присутствия в университетских кампусах. Несколько десятилетий после того, как танки сокрушили в 1973 г. студенческие баррикады, греки страдали от его уродливых последствий: в системе высшего образования наступил полный хаос, работу университетов в Афинах то и дело прерывали сидячие забастовки студентов-анархистов, прочие университеты становились рассадниками наркотиков и разнообразной контрабанды, и на них не было никакой управы.
В 2019 г. премьер-министр Кириакос Мицотакис отменил этот закон, и (почти) вся Греция на радостях подняла стаканчик узо.
Конец хунты
Жестокость, с которой хунта подавила выступление студентов, еще больше настроила против нее греческий народ. Ее теперь презирали во всех слоях общества, и «черные полковники» решили сыграть по-крупному. Пападопулос был смещен с поста, и его место занял куда более твердокаменный бригадный генерал Димитриос Иоаннидис. Он понимал, что удержаться может лишь чудом, и поэтому обратил свой взор на Кипр, где греки с турками расстреливали друг друга прямо на улицах. А вдруг, свергнув тамошнее правительство и ускорив процесс энозиса с родиной, он останется у власти? И вот как-то утром архиепископ Макариос проснулся и увидел у себя под окном греческие танки. А потом пришли турки.
Погибли тысячи человек, сотни тысяч были изгнаны из своих домов, между двумя членами НАТО чуть не началась война, но все же при посредничестве американцев был заключен мирный договор, разделивший остров на греческую и турецкую части.
Время «черных полковников» подходило к концу. Серьезные политики и армейский генералитет попросили Константиноса Караманлиса вернуться и возглавить процесс демонтажа хунты и поворота к демократии. С тех пор никакой серьезной угрозы от армии не исходит.
«Запад» = «Европа»
Караманлис проживал в Париже с тех пор, как проиграл выборы Георгиосу Папандреу в 1963 г. В ночь на 24 июля 1974 г. он прилетел в Афины, чтобы положить начало переменам, которых требовал греческий народ. Вплоть до самого переворота его партия «Новая демократия» точно выполняла указания американцев, но теперь для достижения консенсуса он вернулся к аристотелевскому правилу «золотой середины». За шесть следующих лет он избавился от монархии (по результатам референдума, на котором за это проголосовало 69 % участников), разрешил деятельность КПГ, освободил всех политических заключенных и призвал к ответу преступников времен режима «черных полковников».
Изменился и смысл понятия «Запад»: с тех пор оно стало обозначать не столько Америку, сколько Европу. Караманлис возобновил переговоры о полноправном членстве в Европейском союзе, и в 1981 г. Греция вступила в него на фоне риторики, не уступавшей филэллинским речам образца 1821 г.:
[Принятием Греции в ЕС] сегодняшняя Европа достойно расплачивается за политическую и культурную задолженность, которая накопилась у нее перед греками за прошедшие 3000 лет.
Речь заместителя министра иностранных дел ЕС накануне вступления Греции в Европейский союз, 1980 г.
Наверное, самым популярным решением Караманлиса был решительный отказ от кафаревусы. Образование должно было вестись только на димотике, и государственный язык наконец-то стал понятен всем.
Кафаревуса
Кафаревусу изобрел просветитель Адамантиос Кораис. Он хотел очистить греческий язык, более чем за 2000 лет с окончания классического периода значительно отошедший от античной нормы. По его мысли, сначала следовало создать письменный язык на основе античного наследия, со временем в том же направлении изменится устный язык, а потом уже этот новый язык изменит нравы и взгляды говорящих на нем.
Сердца и умы современных греков возвысит письменный язык древнего образца… с его помощью они узнают, что такое Истина и Свобода.
Поэт Панайотис Суцос (1806–1868), 1853 г.
Это были прекраснодушные
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
