не пойдёт.
И всё равно он называет её Твин… Впрочем, пусть зовёт как угодно, лишь бы делал то, что ей нужно.
— Ещё как пойдут! Слышал бы ты, как о тебе говорят желторотики. Ты для них даже круче Первого.
— Насрать мне, кто там что говорит. И думать забудь! Никого тянуть за собой под пули я не собираюсь, — он умостился на свою лежанку и отвернулся лицом к стене.
— Ты чё, офигел?! — подскочив, Альтера пнула его по ноге. — Я ещё не закончила!
— Отстань, — буркнул он, не поворачиваясь. — Всё, меня здесь нет.
— Какой же ты… Жалкий, мягкотелый, бесполезный! Ар-р! — в злости Альтера двинула кулаком по стене. — Да на твоём месте я бы…
Дверь со скрипом приоткрылась, и в комнату заглянул клыкастый:
— Хорош тут дом крушить!
— Чего надо? — рявкнула Альтера. — Ковыляй отсюда, пока цел!
— И как ты её выносишь? — с сочувствием спросил тот у Керса. — Собрание скоро. Севир сказал, чтобы вы двое тоже пришли.
— Ладно, — желтоглазый нарочито вздохнул и, даже не взглянув на Альтеру, с неожиданной резвостью зашагал к выходу.
— Ничего, я ещё с тобой не закончила, — прошипела она ему вслед.
Народу в большой комнате собралось немного. Почти всех Альтера знала, не считая какого-то ординария и Вихря, которого, впрочем, она сразу вычислила по надменной мине, даже номер проверять не понадобилось. Были здесь и те самые дикари, с которыми встречалась принцесса. Старик всё не сводил с неё глаз, а когда она ответила ему вызывающим оскалом, укоризненно покачал головой и отвернулся.
Мест за столом на всех не хватило, и Альтера осталась стоять у стены рядом с Керсом. Севир принялся спорить о чём-то с молодым уруттанцем, пытаясь убедить его «не делать поспешных выводов». Как выяснилось позже, речь шла о побеге принцессы и о той самой договорённости между ней и дикарями. Молодой недоверчиво фыркал, старик же время от времени лениво подбрасывал скупые фразы, как хворост в костёр, и, в конце концов, так и не придя к единому мнению, дикари с недовольными рожами покинули собрание.
Севир промокнул блестящий испариной лоб и тяжело вздохнул. Выглядел он явно нездоровым: впалые щёки, тёмные круги под глазами, бледный, с измученным потухшим взглядом. Альтера видела его только однажды, в ночь побега, но тогда он показался ей моложе.
— Я так и знал, что они слиняют, — пробасил клыкастый.
— Это их право, — отозвался Севир. — Всё равно мы не можем предложить им ничего путного.
— Быстро же они забыли, кто их всю зиму кормил! — негодовал ординарий.
— Это уже не важно. Нам о своих делах пора думать. Если у принцессы получится заключить сделку с Легионом, то, может, не всё ещё потеряно.
— И это ты говоришь после того, как она попыталась убить Твин? — взъярился Керс.
— А с чего ты взял, что это она?
— Сто Тридцать Шестой прав, — поддержал принцепс. — Ищи, кому выгодно. Может, нам неизвестны её мотивы, но это ещё не значит, что их нет.
— И ты туда же! — Севир откинулся на спинку стула. — Мало ли, что в голове скорпиона перемкнуть может. Мы тебе не детишки домашней выпечки!
— Некоторым хоть в уши ссы, — пробубнил Керс, скрестив на груди руки. — А то, что принцесса слиняла, тебе ни о чём не говорит?
— Довольно! — командир саданул кулаком по столу. — Мы поддержим её, когда придёт время, нравится тебе это или нет.
Керс недовольно надулся, но спорить не стал. Забавно было смотреть, как он прогибается под дряхлого скорпиона. Неужели до сих пор верит в «благородные намерения» Пера? Слай и тот мигом разглядел в них гнильцу, а Керс всё цепляется за мутные обещания.
Севир зашёлся в хриплом кашле, затем, промочив горло из кружки, обратился к гладиатору:
— Вихрь, что насчёт тебя… После ломки потренируешь желторотиков, а через пару-тройку месяцев отправишься в Опертам. По рукам?
— По рукам, — с готовностью отозвался чемпион. — А с ищейкой что?
Устало потерев лицо, Севир оглянулся на клыкастого:
— Допроси её ещё разок, может что полезного вытянешь.
— Сделаю.
— Отпускать её нельзя. Судя по всему, у девки мозги промыты начисто. Но и держать её здесь вечно мы не можем, слишком рискованно.
— Вздёрнуть её, делов-то, — пожал плечами Вихрь.
— Скорее всего так и поступим. Максиан, что ты там решил?
— Ещё ничего.
— Не тяни с ответом, будь добр, — Севир с трудом поднялся, опираясь о стол. — А теперь о самом главном. Какое-то время вместо меня будет Клык. Я назначаю его командующим Пера до тех пор, пока не поправлюсь. Все его приказы выполнять как мои, немедленно и без обсуждений. Всем всё ясно?
— Куда уж яснее! — отозвался ординарий.
Остальные вяло поддакнули. Все, кроме желтоглазого. Тот остался молча подпирать стену, сверкая исподлобья глазами то на Севира, то на клыкастого.
— Керс? — Севир насторожённо нахмурился. — Тебя я не слышал.
— Ты главный или Клык, мне-то какое дело!
Держался он будто бы равнодушно, но в голосе отчётливо прозвучала досада. То ли ждал от Севира чего-то другого, то ли клыкастый ему не особо нравился, но чем бы ни было продиктовано его недовольство, это только на руку — проще будет уломать. Керс и не догадывается, чего может достичь со своим хистом. Не нужны ему ни командиры, ни советы всяких там надуманных авторитетов — всё это шелуха, мешающая идти к цели. Просто нет пока у него этой цели, но при правильном подходе её легко можно создать. Что ж, придётся немного попотеть, подыскивая тот самый «правильный подход».
Глава 14
— Сто тридцать шесть, — задумчиво протянул Корнут.
В письме мастера Регнумского Терсентума говорилось о единственном сбежавшем скорпионе, и, как выяснилось, он действительно дружил с семидесятым. Всё сходится, и теперь картина постепенно начинала проясняться. Те немногие выжившие, ставшие свидетелями трагедии у Материнской Скорби, в один голос утверждали, что осквернённый начал крушить направо и налево именно после смерти собрата. Выходит, за своего дружка ублюдок решил отомстить всем свободным.
Жизнь даже одного гражданина — слишком высокая цена за никчёмную шкуру вшивого мутанта, а у Скорби погибло более сотни человек, и от одной этой мысли в груди закипало справедливое негодование. Сколько детей и женщин вытащили из-под руин жилищ, скольких эта тварь сделала бездомными и сиротами! Таким, как сто тридцать шестой, нет места в этом мире, и всё же, вопреки законам Терры, они появляются на свет, и сколь много подобных ему скрывают свои разрушительные способности — одним Богам известно. Легион не справился со своей задачей, не углядел опасности под собственным носом — очередное подтверждение
