Ментальная магия помогала и в уроках фехтования. Удерживая связь с Лу, я лучше чувствовал, чего от меня хочет богиня, и в какой момент я что-то делаю неправильно. Уже у самого Коурра наши вечерние тренировки превратились просто в молчаливые взмахи мечами, которые изредка перемежались короткими фразами.
В тот же вечер, когда мы уже закончили наши занятия и готовились ужинать, нас нагнала Энжи.
Девушка была в пропыленном плаще, а от ее концертного наряда, соблазнительно обтягивающего всю фигуру барда, не осталось и следа. Сейчас она была в свободных штанах, крепкой рубашке под горло и такой же куртке. Волосы собраны на темечке в высокий хвост и туго заплетены, открывая вид на маленькие аккуратные уши с небольшими круглыми серьгами. Лютня упакована и приторочена к седлу, вместе с припасами и плащом.
— Ага! Попались! — Звонкий голос девушки прокатился по опушке, у которой мы остановились, сойдя с дороги, — чуть вас не пропустила, а потом вижу, какой-то остолоп машет мечом, будто мельница. Ну, думаю, точно красавица Лу учит счетовода обращаться с оружием!
Энжи заливисто захохотала над собственной шуткой и даже смогла заразить улыбкой меня и Лу. Характеристика моих способностей была весьма точная, я бы даже сказал, идеальная. Я на самом деле до сих пор был остолопом, который бездарно махал клинком, как деревянной палкой. Хотя и делал некоторые успехи — это я почувствовал от Лу, которая решила меня чуть подбодрить.
Как выяснилось, нам с Энжи по пути. Держала путь девушка в сторону Пите и окрестных городов. Были у нее там прикормленные места, где бродячая певица зимовала и развлекала посетителей длинными вечерами. На мой резонный вопрос, почему она не перезимует в каком-нибудь замке, ведь ее пению, уверен, будут рады и на пирах в баронских и графских поместьях, которыми развлекались зимой аристократы, Энжи серьезно ответила:
— Антон, ты наивен, как мальчишка. Жилье в замке подразумевает, что после выступления я буду греть чью-нибудь постель. Баронского сынка, начальника стражи или управа, кто прикажет. А я, знаешь ли, сама предпочитаю решать, в чью постель и с кем ложиться, — серьезно, без тени улыбки ответила Энжи. — Так что пока меня не перестанут пытаться ухватить за задницу каждый мимо проходящий дружинник, я в замки на зиму ни ногой.
Резон в этом был, но с другой стороны, судя по рассказам Энжи, денег она за сезон заработала впритык и, с учетом цен на постой на севере королевства вместе с приработком в местных трактирах и кабаках, хватит ее накоплений ровно до весны. После чего девушке придется вновь отправиться в путь, прихватив нехитрые пожитки и верную лютню.
Я задумался о будущем Энжи и оно вырисовывалось безрадостным. Если она не найдет себе обеспеченного покровителя пока молода и красива, то превратится в банальную нищенку, которая будет браться за любую работу и изредка петь в самых донных заведениях. Ведь бард, особенно девушка-бард, это не только красивый голос и умение играть на инструменте, но и целое шоу, а так же радость для глаз. А какая радость может быть при взгляде на старуху? Может, прибьется к какому-нибудь коллективу, где будет на вторых ролях играть на инструменте за еду, но видя гордый и независимый нрав Энжи, мне казалось, что она скорее спрыгнет вниз головой с обрыва или бросится грудью на свой длинный кинжал, чем уйдет на такие унизительные для ее самолюбия вторые роли.
На следующее утро мы достигли Коурра — столицы графства Анш. Род Анш был одним из старейших, но при этом и беднейших в Клерии. Торговля металлом, с которой снимал свои барыши Тиббот, была Аншам недоступна, а отсутствие выхода к побережью лишала эти земли преимуществ морской торговли. Примерно в таком же состоянии находились и соседи на западе и востоке от Аншей, так что в целом регион в глуби страны был немного депрессивным и ориентированным только на сельское хозяйство.
Замок Аншей был больше, чем у Тиббота, но на этом преимущества Коурра над столицей южного соседа заканчивались. Грязные улицы, покосившиеся от старости городские строения, снующие туда-сюда мутные личности. Примерно так я себе представлял глубокое и темное средневековье и, прибыв в свое время в Трейл, очень радовался, что ошибся. Как оказалось, баронство Тиббот было скорее исключением и больше по уровню достатка и управления соответствовало богатым прибрежным территориям, чем клерийской глубинке.
Найдя более-менее приличный постоялый двор, остановились на ночлег. Энжи, махнув рукой, упорхнула в неизвестном направлении искать себе работу на вечер — девушка еще утром переоделась в свой тесный сценический наряд, чтобы не терять зря времени. Так что закинув за плечо лютню и, стрельнув на прощание глазками, бард была такова. Я был уверен, что Энжи не грозят какие-то особые опасности. Девушкой она была бойкой, кинжал в ее сапоге — острым, да и в целом на вот таком вот дне мира Энжи чувствовала себя, как рыба в воде.
По привычке взяли две комнаты, одну для Лу, вторую — мне и Илию. Энжи заявила, что будет жить отдельно, да ее никто и не уговаривал. Отношения между бардом и богиней были нейтральными: Лу не противилась ее компании, но и не огорчилась бы, если бы шумная девица нас покинула. Уговаривать Энжи поселиться вместе с Лу, чтобы разделить счет за аренду, никто не стал, да она и сама превентивно отказалась.
Тем более, это могло бы помешать нашим ментальным занятиям.
С появлением Энжи нам пришлось скрывать ментальные способности, так что вечернее занятие, которое у нас с Лу шло после ужина, пришлось проводить с моей богиней в горизонтальной плоскости.
В смысле, завернуться в плащи и прикинуться спящими, вместо обычного сидения друг напротив друга в свете костра.
Так что теперь у меня и моей богини появилось немного времени без лишних глаз и мы, закрывшись в ее комнате, скользнули в чертоги разума.
Вечером, спустившись на ужин, застали только Илия — Энжи, видимо, где-то нашла свободный помост и вернется позже. Мы немного засиделись: люди поднимались со своих мест и либо выходили на улицу, либо поднимались в свои комнаты по узкой и крутой лестнице. На ужин нам досталась чуть теплое рагу с намеком на то, что мимо котла когда-то пробегал поросенок, жесткая лепешка и по кружке пива. За эту роскошь с нас содрали по девять кло с человека. Было дело, пытались просить даже трешку, но тяжелого взгляда жреца трактирщик не выдержал, так что скинул одну монету.
Поели, без особого удовольствия. Я уже привык к простой, но сытной стряпне старого жреца и сейчас эта бесформенная масса вызывала в моей душе самые смешанные чувства. Но приходилось довольствоваться тем, что есть. Пиво, на удивление, оказалось крайне неплохим. Выпивке тут уделяли определенно больше внимания, чем стряпне.
Уже к концу нашего ужина в зал вошла потрепанная Энжи и быстро скользнула на лавку рядом со мной.
— Ну что вы, как у вас дела? — Как ни в чем не бывало, поинтересовалась бард, хотя было видно, что она напряжена.
— Что уже случилось? — Прямо спросила Лу, которая соориентировалась быстрее всех.
Энжи только открыла рот, чтобы рассказать, что произошло, как в зал ввалились трое крепко поддатых мужиков.
