Книга Право на сына - Адалин Черно

Через несколько дней я понимаю, что больше не могу скрываться от своего начальника и нам действительно стоит поговорить. У меня как раз есть полная сумма для возврата отпускных, поэтому я отвожу Даню в садик и решаю заехать в отель. Такси едет безумно долго, так что я успеваю насквозь промокнуть от моросящего дождя. В зеркало заднего вида, когда наконец сажусь в автомобиль, вижу растрепанные спутанные волосы и убийственный взгляд. Пытаюсь расслабиться, но не получается, поэтому к отелю я приезжаю злой на весь мир.

У стойки на меня ошарашенным взглядом смотрит Аня. Посетителей нет, поэтому как только я подхожу, она тут же бросается ко мне с расспросами. Аня звонила мне несколько дней подряд, но я не была настроена на разговоры и объяснения, к тому же думала, что это, возможно, Виктор Павлович с ее телефона пытается до меня дозвониться.

— Офигеть, ты даешь, — шипит Аня, когда я подхожу ближе. — Расскажешь, что случилось? Мамаев рвет и мечет! Тебя просил найти и как угодно привести сюда, иначе мы все будем уволены. Спорим, он увидел тебя из окна и уже спускается сюда?

Я не могу сдержать улыбки после ее заразительной речи и все же выдыхаю, немного успокаиваясь. Настраиваюсь на нелегкий разговор и мысленно прокручиваю в голове то, что хочу сказать. Обсуждать то, что случилось, не стану, а вот положить на стол заявление об увольнении уже руки чешутся.

— Так что там произошло?

— Скотина начальник наш, — решаю без прелюдий. — Он решил, что за двухнедельный отпуск я с радостью с ним пересплю.

— Офигеть! А ты что? Съездила ему по носу? Чтоб ты видела, какой он опухший в первый день пришел, да и сейчас… — она хихикает, а я снова не могу сдержать улыбки, хотя внутренне немного напрягаюсь, потому что представляю, как он злится и сколько всяких штрафных санкций может придумать.

— Да если бы я, — смеюсь. — Заступились за меня, увидели, как я отбиваю, ну и…

— Класс! А кто заступился? Ты же его отблагодарила? — она подмигивает, явно намекая не на простое “спасибо за помощь”.

— Конечно. Ладно, Ань, пойду, встретимся как-нибудь, я теперь здесь больше не работаю.

Она понимающе кивает и машет мне на прощание рукой, желая удачи.

На второй этаж я иду безумно долго, потому что каждая ступенька дается мне с огромным трудом. Наконец, останавливаюсь у кабинета, заношу руку и стучу, а после вхожу внутрь. При виде меня лицо директора вытягивается, а после его выражение становится таким, будто это я пыталась его затолкать силой в машину.

— Явилась, — с ухмылкой на лице произносит он. — А трубку почему не брала? Не царское это дело?

— Здравствуйте, Виктор Павлович, — произношу, стараясь держать планку. — Я принесла заявление на увольнение.

Достаю из сумки листок и кладу его на стол под шокированный взгляд мужчины. Его нос и правда распух, синяк идет аж под глаза, переливаясь неприятным фиолетовым оттенком. Это от одного единственного удара, который нанес ему Стас. Нужно будет у него потом спросить, чем он занимается на досуге, что так профессионально отправляет соперника в нокаут.

— Отпускные готова вернуть в полном объеме, отрабатывать ничего не буду, — пожимаю плечами.

— Уволиться? — он хмыкает. — Это ты, конечно, придумала. Тебе, дорогуша, придется отрабатывать две недели по договору.

— Мне совершенно некогда, и я устраиваюсь на другую работу.

— Послушай девочка, — со знанием дела произносит Виктор Павлович. — То, что тебе удалось удачно подстелиться под влиятельного мужика, еще не значит, что ты можешь ставить мне условия. Тебя ждет штраф, если ты завтра же не выйдешь на работу, ты забыла, что подписывала договор?

Я вздыхаю. Хотела попытаться по-хорошему, но самолюбие Виктора Павловича, видимо, сильно задето, и теперь он пытается на мне отыграться. Накануне вечером я разговаривала по этому поводу со Стасом. Он просил подождать его возвращения и обещал, что все решит, но я сказала, что не хочу им прикрываться и попробую поговорить с начальником сама.

— Вы дадите мне возможность уйти, иначе я подам на вас заявление на домогательство, — решительно произношу, чувствуя себя в итоге куда лучше. Пусть он не думает, что я прогнусь, стоит ему напомнить, кто здесь хозяин. Такого никогда не будет

— У тебя ничего нет кроме слов твоего хахаля. И он же, между прочим, применил ко мне силу.

— Как и вы ко мне, — киваю. — У меня есть запись с камер у клуба. Думаю, следователям понравится такое видео и они безоговорочно поймут, кто прав, а кто нет.

По вмиг покрасневшему от злости лицу Виктора Павловича, понимаю, что такого он не ожидал. Пока он пыжиться и пытается что-то ответить, я подвигаю к нему заявление и говорю холодным тоном:

— Поставьте подпись.

Ему ничего не остается, как сделать это, а я мысленно ликую внутри, потому что это моя первая, пусть и маленькая победа. Никакой записи у меня, конечно же, нет, но начальник верит мне и таки ставит нужную мне подпись.

— Отпускные вернешь до копейки! — кричит он, оставляя за собой последнее слово.

Я лишь пожимаю плечами и с улыбкой на губах выхожу из кабинета. Только внизу понимаю, как нервничала и боялась, но мысль о том, что Стас мне поможет, если у меня не получится, позволила быть сильной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍