Мадам засовывает соскользнувшую на лоб рыжую прядь обратно под яркий зеленый платок.
– Вряд ли я смогла бы чем-то им помочь, – огорошивает она признанием. – Боюсь, мои травки не лечат оспу.
– Да что вы говорите? – изумленно тяну я в ответ. – Не думаю, что это помешало бы их продаже.
Она фыркает:
– Как видите, сударыня, иногда и я бываю честна. Подобные сделки сулили мне гораздо больше потерь, чем обретений. Принимать в этой каморке уже заболевших покупателей – удовольствие сомнительное. У меня есть своя семья – младшие сестры и племянницы – и я должна была позаботиться о них. Поэтому я предпочла уехать из Алара.
Она приносит мне ридикюль. Внутрь я не заглядываю, боясь обидеть хозяйку недоверием.
– Я отправила бы вам его с посыльным, – говорит она. – но не была уверена, что вы хотите, чтобы хоть кто-то знал о ваших визитах сюда. Если бы в нём было что-то важное, вы сами бы меня разыскали.
Я решаю воспользоваться случаем и задать давно уже мучающий меня вопрос:
– Скажите, сударыня, а нет ли среди ваших трав и зелий чего-то такого, что может убивать человека очень медленно – таким образом, чтобы у окружающих не возникло ни малейших подозрений, что речь идет об отравлении?
Серьезность вопроса не мешает ей рассмеяться:
– Ушам своим не верю, ваша светлость! Вы решили расквитаться с кем-то из своих врагов? Нет-нет, не бойтесь, я вас не выдам. Я умею хранить тайны.
Я прихожу в ужас от того, что она могла подумать обо мне.
– Ничего подобного, сударыня! Напротив, я хочу помочь одному человеку. Не показалось бы вам странным, что молодая девушка словно чахнет, живя у себя дома, и расцветает, когда бывает вдали от него?
– Вы думаете, кто-то добавляет яд ей в еду? – уточняет хозяйка.
Я задумываюсь. Да, такое тоже приходило мне в голову. Но этот вариант кажется мне маловероятным. Проделывать такое тайно изо дня в день в королевском дворце было бы невозможно – на это непременно хоть кто-нибудь бы обратил внимание.
– Нет, – качаю я головой, – скорее я подумала бы, что это средство помещено в какое-нибудь укромное место. Быть может, в саше или в подушку.
Теперь задумывается мадам Легран.
– Есть дурман-трава – она вызывает видения и погружает человека в забытье. От запаха багульника может болеть голова. Но этот запах невозможно не почувствовать. Любая трава хоть как-то, но пахнет. А что касается зелий, то они не способны действовать на человека на расстоянии. На вашем месте я осмотрела бы все потайные места в комнате девушки и заменила подушки и перину на кровати. Не уверена, что вы что-то найдете, но хотя бы успокоитесь.
Легко сказать! Сомневаюсь, что ее высочество захочет пустить меня к себе в спальню. Разве что рассказать о своих догадках Рейнару?
– А заговоры? – я решаю обсудить все возможные варианты. – Лично вы или какая-то другая ведьма можете провести такой ритуал, который повлияет на здоровье человека так, чтобы он сам об этом не знал?
Она отмахивается от такого предположения:
– Вы сильно преувеличиваете наши возможности, ваша светлость. Я могу повлиять на человека, внушить ему определенные мысли, заставить сделать что-то – но это невозможно на расстоянии. Я должна видеть клиента, говорить с ним. Точно так же это действует и в обратную сторону – на исцеление.
– А сумасшествие? – я произношу это слово совсем тихо и чувствую холод внутри себя. – Можно ли вылечить сумасшедшего?
Я понимаю, что официальная медицина (даже наша, двадцать первого века!) сделать это не в состоянии. Но кто знает, на что способны ведьмы?
Но мадам Легран не дает мне надежды:
– Боюсь, что нет, ваша светлость. Можно разве что немного успокоить его буйство. Поверьте, за годы моей практики ко мне не раз обращались родные безумцев, и среди них бывали весьма важные персоны. Конечно, я не имею права называть никаких имен, но можете поверить мне на слово, среди них бывали даже герцоги и принцы. А уж сколько рассказов я наслушалась от своей матери и бабки! Иногда нам удавалось сделать так, что о сумасшествии человека посторонние даже не догадывались. Но о полном исцелении не могло быть и речи. Хотя титулованные особы предлагали за него огромные деньги.
– Титулованные особы, – медленно повторяю я. – Быть может, среди них была и сама королева Элеонора?
Это имя срывается с моего языка само собой – наверно, потому, что я всё время думаю о Рейнаре. Я понимаю, что мадам не скажет мне правды. Да и всё, что я хотела знать, я уже услышала.
Но хозяйка почему-то смотрит на меня с изумлением.
– Королева Элеонора? – переспрашивает она. – А с чего вы взяли, что она была сумасшедшей?
55. Королева Элеонора
Я смотрю на нее с изумлением. И уточняю не сразу, а спустя несколько секунд:
– Но ведь все знали, что она была сумасшедшей, разве не так? Кажется, безумие было наследственным в ее роду.
Мадам Легран усмехается со столь загадочным видом, что я понимаю – ей есть, что сказать по этому вопросу. Более того – она совсем не против об этом поговорить.
Она снова приглашает меня в комнатку над лавкой, и я снова сажусь на высокий стул у стола. На сей раз тут пахнет мясом.
– Простите, ваша светлость, что не угощаю вас пирогом с курицей – боюсь, для вас он недостаточно изыскан.
– Ну что вы, я не голодна.
И хотя мой желудок протестующе бурчит, я замираю в ожидании рассказа хозяйки и вижу, как ей льстит мое внимание. Судя по всему, она любит поболтать не меньше, чем Сюзанна, и наслаждается тем, что в закромах ее памяти хранятся так много секретов.
– Я хорошо помню ее величество Элеонору, – не торопясь, начинает мадам Легран. – Она была удивительно красива. Смуглая, темноволосая – настоящая испанка. Я встречалась с ней несколько раз. Во дворце, – добавляет она, явно гордясь этим фактом.
Представить мадам Легран в королевском дворце я не могу. К тому же, она слишком молода, чтобы знать бабушку Рейнара. Я впервые задумываюсь, сколько ей, и понимаю, что не могу подобрать даже приблизительного ответа.
– Я была тогда еще совсем ребенком, – она будто читает мои мысли, – и ходила во дворец со своей бабкой. Ох, знали бы вы, сударыня, какой она была – моя бабушка Маргарита! Я не умею и половины того, что умела она. Мне передалась только часть ее способностей.
– Но что вы делали во дворце? – не выдерживаю я. – Или тогда в Тодории к ведьмам относились по-другому?
Она качает головой:
– Нет, сударыня, тогда от нас шарахались точно так же, как сейчас. Мы прятались от инквизиторов, а они только и ждали от нас неосторожного шага. И не только от нас. Ее величество верила в то, что карты могут показать будущее, а моя Марго умела гадать лучше всех в Аларе. Не удивительно, что нас приглашали во дворец. Разумеется, тайно. Камеристка королевы встречала нас у входа для прислуги, а потом вела длинными темными коридорами. Бабушка всегда приходила во дворец в плаще с капюшоном, который скрывал ее лицо. Нельзя было допустить, чтобы королеву заподозрили в том, что она общается с колдуньей. О, поверьте, ваша светлость, мы с бабушкой хранили эту тайну, но разве шило можно утаить в мешке? У ее величества было много врагов – она была горда и свободолюбива, и это нравилось не всем.
