Книга Горби. Крах советской империи - Строуб Тэлботт

Реформаторы не делали погоду ни на Съезде народных депутатов, ни в его вспомогательном органе, Верховном Совете, но не были они и незначительным меньшинством. Они победили на выборах в столице, весомым было их представительство от других крупных городов, включая Ленинград и ельцинский Свердловск. Они составили большинство депутатов от прибалтийских государств и имели своих представителей от других регионов, таких, как Кавказ, Украина и Дальний Восток. К тому же многие общественные организации, объединявшие в основном ученых и интеллигенцию, избрали демократических активистов.

Эти избранники отличались ясностью мысли и речи, их в высшей степени вдохновляла определенная цель, а потому общественное воздействие, оказываемое ими, превосходило – благодаря телевидению – их долю в составе народных депутатов. Тем не менее, их было слишком мало, чтобы одерживать верх, если только их предложения не поддерживал Горбачев, обеспечивая тем самым голоса.

Реформаторы явно нуждались в организации, чтобы согласовывать политические действия, однако большинство из них все еще состояло в Коммунистической партии, а партийный устав запрещал фракционность. Вот почему реформаторы осторожно вели речь о «группах», а не о «фракциях» или – упаси господи – «партиях».

Инициативу взяли на себя депутаты от Москвы. Это от их имени выступал Сахаров при открытии Съезда, а в ходе его работы москвичи принялись за объединение реформаторски настроенных избранников, прибывших из других частей страны.

Хорошо известные московские интеллектуалы, такие, как Андрей Сахаров, Юрий Афанасьев, Татьяна Заславская и Гавриил Попов, объединились с молодыми депутатами, такими как Сергей Станкевич, Аркадий Мурашев, Галина Старовойтова и Илья Заславский. Отыскивая симпатизирующих депутатов из других регионов, таких как Собчак из Ленинграда и Гаер из Владивостока, они одновременно укрепляли союз с Борисом Ельциным.

Даже после внушительной победы Ельцина на выборах в Москве многие московские интеллигенты не верили в его приверженность реформам. Многим Ельцин, сам по себе отнюдь не интеллектуал, представлялся типичным партийным боссом, крушившим устои, исходя из личных амбиций, а не политических устремлений. Обвинения, брошенные Горбачевым в 1987 году, оставили свой след, да и сам Ельцин с большей охотой действовал в массах, в толпе, чем в интеллектуальных салонах.

Тем не менее, реформаторы и Ельцин нуждались друг в друге. Настроенной на реформы интеллигенции, хотя она и неплохо проявляла себя в глазах общественного мнения, нужны были союзники с Ельцинской, уже проверенной, способностью привлекать голоса избирателей. Что касается Ельцина, то он со времени удаления из руководства в 1987 году превратился в своеобразного одиночку на политической сцене. Действовал он, опираясь на горстку помощников во главе со Львом Сухановым, с которым познакомился в Госкомитете по строительству, да нескольких политических союзников, таких как свердловский преподаватель Геннадий Бурбулис и московский журналист Михаил Полторанин, которые время от времени выступали в роли советников. Собственная платформа Ельцина все еще носила зачаточный характер, ее основу составляли противодействия махинациям Коммунистической партии да призывы ускорить перестройку. Если Ельцин собирался воздействовать на законодательный орган, ему в равной степени нужны были и политическая программа и организационная поддержка.

Какое-то время московские реформаторы проводили встречи в принадлежавшем партии Доме политического просвещения, а когда комиссии Верховного Совета временно разместились в гостинице «Москва», составление платформы и выработка позиций велись по большей части в номере, выделенном Ельцину как председателю Комиссии по строительству и жилищным вопросам. Иногородние депутаты жили в той же гостинице, что делало ее идеальным местом для создания коалиции. Тем же, кто по-прежнему видел свою задачу в возврате страны к подлинным принципам ленинизма, открывавшийся из гостиницы вид тоже внушал некоторое вдохновение, поскольку их окна выходили прямо на музей Ленина.

* * *

К лету желание сотрудничать с группой выразили более трехсот депутатов, и 19 июля Ельцин объявил Верховному Совету, что сформирован координационный орган для создания «Межрегиональной группы депутатов» и что учредительное собрание намечено провести в конце месяца. Цель Межрегиональной группы состояла в «ускорении процесса перестройки» и в осуществлении ее «более решительно и последовательно». Ельцин, не употребляя самого слова, дал понять, что, будучи в меньшинстве, группа намерена действовать как оппозиция, предоставляя альтернативные предложения по вопросам законодательства.

Таким образом, первое значительное оппозиционное движение, имеющее более широкую поддержку, чем в одной республике, воспользовалось приемом, уже апробированным национальными фронтами в отдельных республиках: организация в поддержку перестройки.

Кроме того, основатели прибегли к тактике, доказавшей свою эффективность во время избирательной кампании, особенно в Москве, Ленинграде и прибалтийских республиках:

массовые демонстрации. Уступая численностью в самом парламенте, они были способны привлекать на массовые митинги десятки тысяч сторонников в одной только Москве и принялись делать это регулярно, особенно во время работы Верховного Совета. Поскольку главный «консервативный» довод против радикальных реформ состоял в том, что общество их не поддержит, способность реформаторов собрать более многочисленные толпы, чем-то удавалось их противникам, стало действенным оружием, к которому сторонники реформ все чаще и чаще станут прибегать грядущей зимой и весной.

Сторонники радикальных реформ, считая себя оппозицией большинству Верховного Совета, в то же время были весьма и весьма лояльной оппозицией по отношению к Горбачеву. На деле, многие из них по-прежнему причисляли себя к самым последовательным сторонникам Горбачева, стремились мобилизовать общественную поддержку реформам, чтобы Горбачев наконец-то смог избавиться от твердолобых из числа членов КПСС. Некоторые, не желавшие вступать в партию до того, как Горбачев пришел к власти, решились на это, дабы оказать ему поддержку. Собчак стал членом КПСС в 1987 году, Станкевич в 1988-м.

Даже Ельцин все еще говорил, что основная его цель в том, чтобы понуждать Горбачева к осуществлению правильных вещей, а не в том, чтобы бросить вызов или противодействовать ему. Однажды, спустя несколько недель после победы Ельцина на мартовских выборах, я спросил его, как он относится к Горбачеву. Он ответил, что у них состоялась почти часовая встреча с глазу на глаз и что он рассчитывает создать механизм постоянных контактов. «Думаю, он стал прислушиваться, – добавил Ельцин, – только все еще слишком держится за Лигачева и консерваторов. Может, выборы его чему-нибудь научат».

На тот случай, если Горбачев будет туго соображать, Ельцин устроил, чтобы Геннадий Бурбулис выдвинул его в противовес Горбачеву на пост председателя Верховного Совета, хотя сам предполагал снять свою кандидатуру. Ельцин понимал, что проиграет при голосовании на Съезде, однако хотел обратить внимание Горбачева, что тому придется позже столкнуться с прямым вызовом, если он по-прежнему будет отлучать Ельцина от своей команды.