— Блейк! — закатила я глаза, всплеснув руками.
— Ты остаешься со мной. — Но не успела я напрячься, он исправился: — Правда?
— Я бы попробовала, — кивнула осторожно. — Но если что-то пойдет не так, вернемся к договоренностям.
Он долго молчал, сканируя взглядом, а я успела сто раз перемолоть про себя сказанное и понять, что надо было бы как-то мягче дать ему понять, что его приказы больше не действуют. Что я сама хочу быть с ним.
— Там… когда ты ушел… я думала о том, что все, что мне нужно — это ты. Ничего не поменялось. Ты нужен. И я не хочу, чтобы мы расставались…
Он осторожно сел на кровать и взял меня за руку. И сразу стало спокойно и легко, а осознание того, что мы выжили, и это хотелось праздновать на полную, затопило с головой.
— Отдыхай, — улыбнулся уголками губ.
И я счастливо улыбнулась:
— Спасибо… что вытащил…
* * *
Мне хотелось лечь рядом. Но не потому что до боли соскучился и до смерти испугался за нее. Я чувствовал себя инвалидом, который не знает, что делать в этой жизни. Меня парализовало. Я никуда не выходил за эти сутки, ни с кем не разговаривал, кроме врачей, и никому не звонил. Смотрел на город и чувствовал страх. Мне нужна Хайди не только как моя женщина. Я будто ослеп здесь, под этим столичным солнцем, и она — все, что связывало меня с реальным миром. Миром, который я перестал узнавать из-за нее.
— Я выбирал дом, — неуклюже доверился ей. — Поможешь? Все искал с двумя соснами, но на фото сосны не показывают.
— Хочешь купить дом? — робко улыбнулась она. Я кивнул. — А я так и не успела ничего представить, когда ты попросил…
— Я так и понял, — откинул одеяло, — двигайся. Может, и к лучшему.
— Почему это? — юркнула она мне под мышку и вцепилась пальчиками в футболку, скользнула рукой под нее и зажмурилась, утыкаясь носом мне в грудь.
— Потому что про собаку я тебе наврал, они нас не переносят, — обнял ее, запустил пальцы в волосы и легко сжал. — Вот и как ты хотела, чтобы мы разбежались?
— Я не хотела, это ты молчал, — шмыгнула она носом и заплакала. — Я так испугалась, Блейк, когда стали стрелять…
Не было большего удовольствия, чем уткнуться ей в макушку и вдохнуть запах. Он и правда изменился, стал более сладким и соблазнительным.
— У нас будет время, — прошептал, едва не урча, — чтобы ты научилась доверять моим словам и не выбегать больше под пули.
— Не хочу больше пуль.
— Я тоже… поэтому давай все же выбирать чертов дом, а? Нам надо где-то жить после больницы…
— Хорошо, — взбодрилась она. — С чистого листа? У меня, кстати, тоже есть сбережения…
— Прекрасно, накупишь себе нижнего белья, — включил планшет и развернул перед ней фото одного из домов.
— Вау… — перетянула она себе планшет, и я улыбнулся. — Блейк, ты хочешь дом у реки?
— А ты?
— Нет, ну тебе же там жить… — водила она пальцем по планшету.
— Нам там жить, — раздражался на ее иллюзии. Но и ставить вопрос в лоб, что никуда не отпущу, не хотелось. Я помнил, как планировал бороться за нее честно. — Я не собираюсь проигрывать и давать тебе повод бежать.
— Ну… это обнадеживает, — улыбнулась. — Но все равно надо думать о разных вариантах…
— Не сильно тяжело тебе думать? — сузил глаза. — Или так свободно в голове? Тебе еще на работу возвращаться, помнишь? И дом обставлять со мной. Если мало — можно еще придумать, о чем ты могла бы думать.
Хайди рассмеялась:
— Ладно, не рычи, — и, наконец, углубилась в фотографии. — Это же все надо посмотреть… А цены?
— Тебе повезло: я — завидная партия.
— Вау! — она уже смеялась.
— Сам в шоке. Выбирай.
— Я не хочу ничего большого. — Он прерывисто вздохнула. — На самом деле я успела кое-что представить между твоим уходом под пули и выстрелами… — Она надолго замолчала, листая картинки. — Вот, — показала, наконец.
Одного взгляда хватило, чтобы выдохнуть с облегчением. Да, впереди много всего предстоит, но все же мы будем притираться, а не биться совершенно разными и неподходящими углами. Я уже купил этот дом, повинуясь порыву. Нет, если бы она указала на другой, я бы отменил сделку. Но этот одноэтажный деревянный домик, утопленный в зелени сада, казался тихим логовом, где никто больше не достанет. И я тайно надеялся, что она тоже выберет его.
— Отлично, — кивнул.
— Правда? — с сомнением обернулась ко мне.
— Да.
— Там даже что-то из мебели есть…
— На первое время пойдет.
— Не дорого?
— Нет.
Она отложила планшет и обняла меня, устраиваясь удобнее:
— Не уйдешь?
— Нет.
Не стал говорить, что мне некуда. И это было идеально.
— Отлично.
За эти сутки биение ее сердца стало единственным важным звуком. Я не мог заснуть, слушая его на приборах и подкидываясь на любой сбой. Чувствовал себя стеклянным. Весь мир сжался до этой палаты и уже не будет прежним.
Дарджел ошибся со своими предупреждениями. У нас с Хайди не было дома, не было ни одного спокойного дня там, в Кармадоне, который бы обещал следующий.
Но ребенку, которого она теперь носила, оказалось все равно…
60
* * *
— В Даргарде так быстро навести порядок не выйдет. Но Кармадон теперь в порядке, насколько это возможно. — Хауэр сидел за свои столом в кабинете и разворачивал передо мной одну за другой голограммы, но я лишь делал вид, что пытаюсь понимать все то, о чем он говорил. — Ситуация политически очень непростая…
Да. Юг бы объявил нам войну за такое. Не нам, конечно, а Крайтону и его людям, устроившим сбыт мутантов в Даргард. Но пока не может, залитый кровью по самый горизонт. Только мне плевать.
— …Мне нужно, чтобы ты дал показания…
Я поднял на него глаза, встречаясь с жестким, но одновременно сочувствующим взглядом. Только поэтому не послал его в этот момент.
— Но это не срочно.
— Спасибо, — и я протянул руку.
— Тебе спасибо.
— Ты поверил… И был последним шансом.
— Поверить было несложно, — ответил он на мой жест. — Особенно, когда ты упомянул женщину. Я сразу все понял.
Мы обменялись пристальными взглядами, и мне сразу стало понятно, как Хауэр оказался в этом кабинете. Он был таким же, как я, получившим силу благодаря единственному шансу.
— И как семья? — позволил себе догадку.
