Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Самим богачам, без сомнения, нравился производимый эффект, ведь это позволяло им недвусмысленно заявлять о своем статусе. Они даже соглашались мириться с крахмалом, горячими гофрировальными палочками, благодаря которым складки приобретали твердость, и другими неудобствами, необходимыми для сохранения формы воротника. Маргарита Валуа, супруга короля Франции Генриха IV, носила такой большой воротник, что ей требовалась ложка длиной два фута, чтобы отведать суп, – столь непростой оказывалась эта задача. Английская королева Елизавета носила самые высокие и тугие воротники в Европе, часто из золотых или серебряных кружев.
То, что произошло с кружевами, безусловно, повторялось со многими другими формами демонстративного поведения на протяжении индустриальной эры. Оригинальная модель демонстрации воспроизводится в широком масштабе и почти сразу же теряет всякую ценность. Теперь это происходит постоянно.
Неизменным остается лишь неугасимое инстинктивное стремление людей производить впечатление. Так что же делать бывшему моту? Один из способов укрепления статуса – совершение рискованных поступков. Ларри Эллисон из Oracle, возможно, уже не чувствует ни ужаса от потери нескольких миллиардов за день, ни радости от их возвращения. Эти изменения не оказывают материального воздействия на качество его жизни. В его мире деньги как таковые подверглись суровой инфляции сигнала. Но что всегда остается в цене, так это собственная жизнь. Быть может, именно поэтому некоторые богачи совершают такие глупые, опасные и очень впечатляющие поступки. Эллисон участвует в учебных воздушных боях на своем реактивном истребителе Marchetti, толстяк Майкл Прайс, суперзвезда в мире взаимных фондов, играет в небезопасное поло, а Стив Фоссет то и дело падает с неба. Рискуя жизнью, вы всегда производите эффектную демонстрацию. Такое поразительное мотовство все еще обращает внимание даже пресыщенных богачей, заставляя их сказать: «О-о-о!»
А как быть богачам-домоседам? Их часто привлекают объекты, связанные с историческими личностями, чья смерть страхует от инфляции сигнала. Такого рода знаки статуса также взывают к духам великих людей прошлого, которых богачи могут считать единственной ровней себе. Например, однажды я был в гостях у самостоятельно сделавшей состояние миллионерши Ноэль Кэмпбелл-Шарп – издательницы журналов вроде Cosmopolitan – в ее доме недалеко от Дублина. Горничная проводила меня в гостиную, где в камине горел огонь, а на столе у двери лежал экземпляр справочника «Выдающиеся люди современности» с закладкой в том месте, где была статья о Кэмпбелл-Шарп. Спустя пару минут вошла она сама – женщина средних лет, дитя шестидесятых с ярко-желтыми волосами и горящими, несколько дикими глазами. Мы немного поговорили, а затем она повела меня в комнату, превращенную в храм Наполеона. Потолок в ней обтянут зеленым и золотистым шелком, а на ковре были вытканы наполеоновские пчелы по краям и орел в центре. Она достала с полки книгу, которая когда-то хранилась в личной библиотеке Наполеона, и, взволнованно дыша, заявила: «Здесь повсюду частички Наполеона». В таком же духе производитель сантехники однажды вдохновенно рекламировал свои дорогие изделия: «Платон. Шекспир. Моцарт. Все они принимали ванну». И вы можете.
Самое эффективное средство против инфляции сигнала – ограничение демонстративного поведения теми сферами, которые все еще связаны с наиболее расточительными расходами. Это драгоценности, дома, произведения искусства и благотворительность. Богатые люди становятся экспертами в этих областях, и лучше всего не просто собирать самим, а судить о достоинствах коллекций соперников.
Например, женщина может появиться на частной вечеринке в Палм-Бич, щеголяя бриллиантом, который с виду стоит миллион долларов. «Но она могла потратить всего лишь 140 тысяч долларов», – говорит ювелир с Уорт-авеню. Это все равно что дополнительные перья, приклеенные к хвосту деревенской ласточки. «Возможно, у него есть малозаметный оттенок. Это не высококлассный белый бриллиант, так что я предупредил бы владельца не носить его днем». Люди, занимающие видное положение в обществе, часто посещают курсы по изучению драгоценностей, чтобы отличать такие сомнительные экземпляры от действительно «серьезных драгоценностей». «Серьезные драгоценности» – это любимое клише богатых женщин наряду с «солидными мужчинами». Например, однажды я слышал, как богатая женщина высказалась об украшении пятилетней дочери состоятельной семьи из Саудовской Аравии: «Бриллианты грушевидной формы, группы D, без изъянов».
Я выразил недоумение. «Это отборные белые бриллианты, – объяснила она. – Бриллианты групп D, Е и F – хорошие. G или ниже означает, что вы бедны. Если у вас наметанный глаз, то определить можно сразу. Вы не всегда отличите D от Е без лупы, да и стоят они примерно одинаково». Разумеется, было бы плохим тоном достать лупу, чтобы рассмотреть бриллианты ребенка из арабской королевской семьи. Это было бы проявлением потребительской дотошности – противоположности демонстративного потребления. Но курсы по изучению драгоценностей помогают достаточно точно оценить изделие на глаз. Те, кому это не удается, порой специально заходят к ювелиру с Уорт-авеню и спрашивают: «Это украшение на самом деле из вашего магазина? Сколько это стоило? Сколько каратов?» Магазин предпочитает, чтобы на подобные вопросы отвечал сам владелец, который сделает это с радостью и наверняка преувеличит. «По-моему, о таких вещах люди редко высказываются сдержанно», – довольно произнес ювелир.
Не менее пристально изучаются и ранжируются акты благотворительности. Важно не просто отдать много денег, а отдать их нужной организации. Так, новички в Палм-Бич часто начинают свою филантропическую деятельность с оперы, пока не понимают, что это не открывает им двери на самые интересные вечеринки. Опере все равно, кто они такие, говорит местный наблюдатель, «пока удается получить деньги по чеку». Поэтому вскоре люди начинают вкладывать средства в борьбу с раком, а это уже «список В». «В этом городе все стараются друг друга перещеголять». Если им хватит терпения, то они доберутся и до «списка А», где можно выбирать между Обществом детей-инвалидов и Фондом охраны природы Палм-Бич (занимающимся благородным делом сохранения всей прелести Палм-Бич для богатых).
Кроме того, нувориши обращаются к живописи, понимая, как сказал один житель Аспена, что «если у вас на стене не висит хорошая картина, то это наносит большой ущерб статусу. Лучше позаботиться об этом». Часто богачи предпочитают самые дорогие картины, те, что один парижский арт-дилер называет картинами с открыток.
«Мне нужен Моне. Мне нужна картина Моне, которую узнают все. Мне нужны „Лилии“. Мне нужны „Стога сена“. Или Ренуар, „Девушка за роялем“. Так, чтобы любой гость сразу же увидел, что это бесценное произведение искусства».
Такая живопись – самая дорогая форма расточительного потребления, и вместе с ней покупатель как бы приобретает родословную, тешится впечатлением, что он не просто достиг вершины, а находился на ней всегда.
Что не так с демонстративным потреблением?
Но со временем многие богатые люди понимают, что даже это не доставляет им желанного социального положения. Что-то в модели расточительного потребления работает не так, как ожидается. У животных самая яркая демонстрация является, как правило, лучшим индикатором качества особи. Стремление же человека слишком ярко подчеркнуть свое богатство, ум или любое другое нужное качество приводит к обратному результату: окружающие начинают подозревать, что с этим качеством что-то не так. Злоупотребление драгоценностями, как, например, в случае с упоминавшейся ранее графиней, часто свидетельствует об утраченной молодости и красоте. В романе «Любовь на холоде» Нэнси Митфорд описывает, как ее вымышленная героиня леди Монтдор принимает гостей в великолепном загородном имении:
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
