Воцарившаяся тишина больно ударила по ушам, и, не выдержав, я взглянула на мужчину. Синие глаза обжигали и возбуждали, смотрели с жадностью и нежностью одновременно – сочетали такое противоречие.
– Почему именно я? Почему ты выбрал меня в качестве наставника? – спросила едва слышно.
Казалось, что из-за бешеного стука сердца – моего или Кая – мои слова увязли в пустоте. Но ответ последовал незамедлительно:
– Потому что только ты можешь стать моим мечом.
Я не успела ничего ответить ему. Горячие губы внезапно накрыли мои, но так нежно, почти невесомо, словно давая мне возможность выбрать – оттолкнуть от себя мужчину или позволить ему продолжать. А я не могла оттолкнуть; даже несмотря на то, что глубоко внутри меня вспыхнуло секундное желание избавиться от его общества, – я не смогла высвободиться из объятий своего щита.
Щит. Он стал моим щитом. Только я не знала, когда именно он обрел такую сильную власть над моими чувствами и окутал меня своим непробиваемым теплом – в тот день, в ущелье, когда спустился с небес и едва не убил меня; или тогда, когда безжалостно схватил меня за шею и показал, что я ничем не отличаюсь от него, или же когда я решилась связать себя с ним клятвой. В любом случае я знала, что его власть вечна. Она опасна, но противиться ей бесполезно.
Я ответила на его осторожный, наполненный страстью жест – прижав руки к своей груди, легко коснулась его уст и замерла в нерешительности. А он сжал меня в кольце рук и углубил поцелуй, медленно перерастающий из нежного и чувственного в пылкий, жадный, невероятно опьяняющий. Мужские пальцы сминали ткань моей рубахи под водой с невероятной силой, и в груди все сжималось от этих прикосновений, от этих обжигающих касаний губ, от головокружительного запаха корицы, смешивающегося с запахом моря – безмятежного и необъятного.
Руки покрылись мурашками, и Кай, слегка прикусив мою нижнюю губу, вдруг отстранился, посмотрел мне в глаза, и взгляд его показался таким трепетным, словно он видел перед собой что-то очень дорогое, и таким вопрошающим, будто он спрашивал разрешения, не позволяя себе продолжать без моего согласия.
Мы не двигались, смотрели друг другу в глаза и дышали – часто, прерывисто, в крайнем возбуждении. Под моими пальцами сильно билось его сердце, и я слышала каждый его стук, каждый выдох, срывающийся с его губ; чувствовала его дыхание, от которого по телу бежали волны сладких мурашек, и замечала, как вздрагивали его крылья. Низ живота потянуло томительной тяжестью, свело сладостной судорогой, и из груди вырвался жаркий рваный вздох, не принесший мне желаемого облегчения.
– Позволишь взглянуть на них?.. – шепнул Кай, осторожно сжав пальцами мое плечо.
Интересно – он ждал, что я откажусь? Даже если так, я была не в силах…
Робко кивнув в ответ, я повернулась спиной к демону и замерла, с внутренним трепетом ожидая его действий. И сердце едва не пробилось сквозь грудную клетку, когда он коснулся края моей рубахи и осторожно приподнял его. Освободившись от одежды, от последнего куска ткани, благодаря которому я чувствовала себя в безопасности, я вдруг поняла, что вихрь новых чувств, старательно вызываемых демоном, пронзает мое тело насквозь, оставляя после себя шрамы – следы сладкой слабости.
Осторожно перекинув мои влажные волосы через плечо, Кай дотронулся до низа моей спины, невесомо провел пальцами вдоль позвоночника, вызывая трепетную дрожь, и остановился у того места, где остались широкие рубцы, появившиеся в тот момент, когда я вспомнила свои крылья. С тех пор они напоминали мне о былом величии и приносили боль – щемящую и жгучую.
– Только за это они будут страдать в тысячу раз сильнее, чем страдали все охотники вместе взятые, – прошипел вдруг Кай сквозь зубы. Я судорожно сглотнула, всем существом чувствуя злобу в этих словах. – Никто не смеет делать тебе больно, – добавил тише, и в следующее мгновение я почувствовала касание жадных губ к своему плечу.
От этого неожиданного действия из легких выбило весь воздух, все тело напряглось, подобно струнам виолончели. Каждый легкий поцелуй, оставляемый на моей коже, обжигал и будоражил, заставляя дрожать и млеть, как ветка цветущей яблони под утренним солнцем. Прижала руки к нагой груди, словно боясь, что сердце сейчас вырвется наружу, и вздрогнула от неожиданности, когда мужские губы нагло переместились на шею. Испугалась.
– Не буду кусать, – едва слышно выдохнул Кай, кажется, почувствовав мое напряжение. – Не бойся… – почти умоляюще произнес он.
Я желала расслабиться в объятиях демона, но лишь больше напряглась, когда его пальцы соскользнули с моей талии, коснулись бедра, несильно сжали его. Готова поклясться, что его кожа пылает, как пламя, охватившее дерево из моих снов, но я не могла понять, насколько сильно он горит, потому как сама позволила стихийной силе окутать меня блаженно-сладостным огненным облаком. И эти ощущения усилились, стоило Каю погладить внутреннюю часть моего бедра – нагло и возмутительно, но так нежно, что я не сдержала легкого вздоха. Поджала губы, боясь вновь выпустить наружу глухие стоны, и закрыла глаза, прислонившись виском к щеке демона.
Ноги вдруг подкосились, налились свинцовой тяжестью от будоражащих кровь прикосновений к самому сокровенному, и я невольно прижалась теснее к мужской груди и ощутила, наконец, жар его кожи – в разы сильнее моего собственного, опаляющего с такой силой, что на спине непременно останутся ожоги. Он был так непозволительно близко, что, казалось, каждый сантиметр моей кожи чувствует обжигающее тепло его касаний.
– Я хотел бы верить, – глухо начал Кай, – что это не просто последствия связи.
– Что?.. – спросила тихо, с трудом вникая в суть его слов. Но даже если бы я хотела, не смогла бы понять, что именно он имел в виду.
Проигнорировав мой вопрос, демон резко развернул меня к себе лицом и столь же резко прижал спиной к влажному камню. Это действие было таким неожиданным, что я задержала на миг дыхание, а затем резко выдохнула, когда мужчина ухватил меня за ягодицы, приподнял, позволяя обнять его бедра ногами.
Безумная горячая волна вожделения накрыла меня с головой, и я обхватила шею Кая руками, дрожа всем телом. Дыхание давалось с трудом – и не только мне, но и ему тоже. Горячие мужские губы коснулись ключицы, проложили дорожку из легких, трепетных поцелуев к обнаженной груди. Сейчас демон не обжигал, а нежно ласкал кожу, даря приятное тепло и наслаждение.
Неожиданно его губы сомкнулись вокруг соска, и я выгнулась ему навстречу, даже в мужских руках чувствуя напряжение во всем теле. Прикусила губу до боли, с трудом вынося касания влажного языка к горящему телу, и почувствовала во рту солоноватый, металлический вкус демонической крови.
Кай вжимал меня в камень, а я не пыталась сопротивляться будоражащему чувству, охватившему меня целиком. Рассудок отказывался воспринимать что-либо, кроме ощущений. Ощущения его нагого тела, жара, бурлящего в его источнике и медленно перетекающего в мой. Ощущения его сильных пальцев, сжимающих мои ягодицы, и требовательных губ, изучающих меня, каждый раз все легче одурманивая, лишая способности здраво мыслить.
