— Смерть заставит силу бездны покинуть моё тело, у магии не останется другого выбора, кроме как вернуться к законной хозяйке. А вам, синьорина Гвидиче, придётся оживить меня с помощью некромантии.
— Невозможно… — не моргая, смотрела на стену, где под давлением фантазии уже разворачивалось страшное действо. — Я не обладаю достаточными знаниями.
— Я бы поручил исполнить заклинание Альде, но доверять ей настолько рискованно.
— Вот именно! — подскочила на ноги и, перевалившись через столешницу, вцепилась ледяными пальцами в рубашку командира. — Послушай, синьор Сальваторе, между нами всё кончено… и на этот раз — абсолютно всё. Я уезжаю!
Вылетела из кабинета, чуть не сбив с ног Ромео, который собирался войти. Оттолкнув его, я попыталась схватить один из своих саквояжей, что оставили в гостиной, но почему-то вместо этого оказалась переваленной через плечо лекаря.
— Пусти! — колотила кулаками по спине Ландольфи, отчаянно пытаясь освободиться, но стальная хватка его рук надёжно удерживала меня в положении кверху попой. — Ром! Сейчас же отпусти! Я должна уехать!
Пусть проклятая сила бездны остаётся с кучерявым командиром навсегда — справится как-нибудь, а я подыщу нору в лесу, заткну нос мхом и почувствую себя в безопасности. Уж лучше так, чем осуществить безумную затею.
— Примерно такой реакции я и ожидал, — в дверях кабинета появился Сальваторе.
— Прости, дружище, но сегодня я на стороне синьорины Амэно, — Ром, наконец, избавил меня от необходимости болтаться у него на плече.
— Значит, я уезжаю! — моё заявление стукнулось о безоговорочно отрицательный взгляд командира и упало без чувств.
Никуда я не уезжаю. Тор не выпустит меня ни из дома, ни — тем более — из Илиси. Одной из этой паутины мне не выбраться, а единственный, на кого я могла рассчитывать — синьор Ландольфи.
— Идёмте в кабинет, — лекарь подтолкнул меня к порогу, — и постарайтесь унять истерику. Оба.
***
Ромео не меньше часа вдалбливал Торе, как бездумно он собрался поступить, сделав ставку на смерть и возрождение.
— Дружище, ты одержим желанием поскорее исполнить долг перед Амэно и отправиться зализывать душевные раны…
— Ромео, закрой рот, — кудрявый командир снова схватился за переносицу.
— И не подумаю, — лекарь ловко отбил словесный удар Сальваторе. — Давно следовало поговорить… — Ландольфи сдобрил монолог коронной паузой. — То, что вы с Амэ сейчас переживаете — душевные метания, эмоциональная агония — не больше, чем последствия разрыва душ. Скоро симптомы стихнут.
— Ай! — я демонстративно отвернулась от командира. — О чём ты, Ромео?! Сальваторе обзавёлся поклонницей. Даже если ты прав, и мы временно обезумели, это ничего не меняет. Я не прощу ему измену, — «измену» я прошипела, словно была рождена змеёй.
— Измену?! — Тор взвыл. — Ты сказала, что никогда не любила меня, что твои чувства ко мне — фальшивка!
— Ай! — мои руки рисовали в воздухе тысячу эмоций, которые невозможно описать словами. — Ай, Торе!
— Занялись бы вы делом, — лекарь устало вздохнул. — Я усовершенствовал настойку Ши. Уверен, теперь она способна не просто предотвратить приступы, но и сдержать вред, который нанесёт дар синьорины Амэ в отсутствии силы бездны. Ближайший месяц эта формула будет работать, а дальше…
— А дальше, друг мой, мы придумаем способ вернуть Амэно её магию. Если настойка действенна, не вижу причин протирать штаны, — командир выдохнул. — Ловчие заявят о себе в Илиси завтра вечером.
Известие подействовало на меня не хуже успокоительного отвара. Командир явно собирался навести шороху в городе, прежде чем Ловчие лишаться своего «носа», и я его прекрасно понимала. Более того — поддерживала. Обновлённая настойка Ши — пусть и не вечная, но гарантия, что со мной всё будет в порядке. Надо брать быка за рога. Обхватила себя за плечи и отвернулась к окну. За стеклом меня ждал неуютный городской пейзаж. Тяжёлые крупные капли с неба и грязное месиво на дороге. Улочку всё же обошёл фонарщик, и теперь всё это «благолепие» стало очевидным, а оттого ещё более мерзким.
— Доброй ночи, друзья, — мягкий хлопок закрывшейся за лекарем двери как свидетельство, что мы с Сальваторе остались наедине.
Минута. Две. Три. Тор не покинул кабинет. Нужно найти в себе силы повернуться к командиру. Если Ром прав, и мы с Торе переживаем последствия разрыва душ, и рано или поздно всё встанет на свои места, то… То я люблю этого синеглазого, кудрявого здоровяка? В груди захныкала тоска.
— Подытожим, — холодное заявление Сальваторе потушило слабый огонёк моего романтического настроя. — Вы, синьорина Гвидиче, никуда не уезжаете, а я забываю о некромантии. Поищем другой способ вернуть вам магию.
Набат хороших новостей грянул в моей голове — Альде больше нечего здесь делать. Помощь голубокровой — не акт милосердия, Тор сам сказал. Я обернулась и захлебнулась нежностью, утопая в синих озёрах глаз моего командира. Он стоял так близко, что запах печёных яблок мгновенно забрался в ноздри и вернул в те дни, когда мы были одним целым.
— Торе, — я запустила пальчики в мягкие кудри, представляя, что заклинание Эммы всё ещё связывает нас невидимыми узами.
— Амэно, — мои запястья попали в тёплый плен рук Сальваторе, — не делай так, — его голос шуршал хриплым прибоем. — По крайней мере, пока не разберёшься в чувствах ко мне.
— Я разберусь, обещаю, — опустила глаза, понимая — будет непросто. — Теперь здесь не будет Альды, и я смогу всё обдумать, не отвлекаясь на её нападки.
— Сожалею, но Альда останется, — Тор сделал шаг назад, и между нами материализовалась пропасть. — Я уже дал ей слово и теперь обязан помочь.
— Что?.. — я ушам не поверила.
Синьор безжалостно раздавил маленькую надежду на спасение нашей любви. Бедняжка только и успела, что вякнуть, и затихла, кажется, навсегда.
— Поговорю с Альдой. Ей придётся вести себя сдержаннее.
— Спасибо, сама разберусь!
Огрев Сальваторе яростным взглядом, направилась к двери. Он пытался ещё что-то сказать, но в моих ушах квохтало негодование. Не акт милосердия, не обмен услугами — честное слово синьора Сальваторе. О, великий Брат, какая я дурочка… Пока я переживаю последствия разрыва наших с командиром душ, пытаясь выудить мух из острого соуса эмоций, он облегчит свои страдания рядом с этой мышью.
— Отлично… — снова шипела, чеканя каблуками по ступеням. — Славная парочка!
Спальня на втором этаже дома ждала меня с распростёртыми объятиями, а в ней — синьорина Мими. Карманная фурия оказалась здесь очень не вовремя: я рассчитывала пошипеть ещё и желательно наедине с собой. Эспозито растеряно моргнула, когда я, хлопнув дверью, подпёрла бока кулаками, уставившись на неё в ожидании объяснений. На кукольном личике наблюдательницы мелькнула тень сомнения — надо ли затевать разговор? Но замешательство оказалось недолгим.
