Ещё несколько минут после этого я с опаской ждала появления взбешенного Анатолия Николаевича уже в нашей квартире. И как оказалось совершенно напрасно. Не знаю, что Глеб такого сказал этому мужику, но суть в том, что появился он возле нашей однушки только когда мать пришла с работы. И к моему удивлению начал нести ей про свою жену, которая уехала в отпуск к детям, а сейчас наконец возвращается. И он соответственно тоже возвращается. К своей жене. Правдой это было или бредом навеянным страхом перед Степновым ни я, ни моя мама конечно же не стали выяснять. И вещи её ещё некогда почти любимого Толяна летали по всему нашему подъезду. С громкими криками и матами доносившимися из уст моей матери.
Под конец, когда она уже захлопнула дверь, рухнула рядом со мной на диван.
— Господи, я так устала быть одна! — всхлипнула она. — Но мужики эти! Кого вообще в этой жизни они могут осчастливить?!
Такие точно никого, но пока подбирала правильные слова для ответа маме, в дверь нашей квартиры позвонил ещё один представитель сильного пола.
— Если это Толик, гони его в шею! — крикнула мне вдогонку мать, когда я вышла в коридор. Я бы конечно с большим удовольствием это сделала, но вместо её мужика у нас на пороге оказался Степнов.
Вышла к нему на лестничную клетку и прикрыла дверь, чтобы мама не слышала нашего разговора.
— Чего тебе? — меня уже так достали за вечер все эти скандалы, драки и выяснения отношений что я даже не пытаюсь казаться вежливой.
— Алиса, ты могла сказать, что этот мужик к тебе пристает? — начал было сердито Глеб, но я посмотрела на него как на круглого дурака.
— И как ты себе это вообще представляешь? — раздражаясь хмыкнула я. — Нет. Правда. Ты живёшь там со своей Лизой, и ждешь, что я буду про какого-то козла тебе рассказывать?
Как будто только я самоустранилась из этих отношений. Нет он конечно утром красиво мне все рассказывал о том, что я могу сделать. Прийти к нему за помощью и всё-такое. Но последние два дня каждый из нас был зациклен только на своей уязвленной гордости. Мы толком не разговаривали, и я даже не представляла себе, как это можно сделать. В такие условия он нас поставил. И он тоже! Как будто он раньше этого Толяна не видел! Смотрит на меня с таким невинным видом, а я не знаю, как ему сказать что меня унижает подходить к нему со своими проблемами после такого! Он с другой женщиной живёт! В конце-то концов! Как бы она его не обманывала, но это или крайняя степень мягкотелости, или просто ему уже так удобно! Как бы то ни было говорю ему прямо об этом. Добавив напоследок:
— Спасибо тебе конечно за помощь сегодня. Но ты со своей бабой разберись для начала! А потом уже в мою жизнь лезь и требуй от меня что-то!
Ведь с мужчинами он может быть очень даже грубым. Но вот с женщинами так какой-то мягкий плюшевый мишка, из которого верёвки можно вить особенно ушлым. И я вот уже даже не знаю. Нужно мне это по жизни или нет? Больше склоняюсь к тому, что всё-таки нет.
Кто бы знал, что сама решу его проблему буквально на следующий день.
…
У меня был выходной. Так что решила разгрести в квартире тот бардак, который образовался в том числе и после ухода маминого сожителя. С буквально вывернутым содержимым шкафов на ковер в нашем зале и разными мелочами, которые хотелось поскорее за ним убрать, чтобы забыть об этом Анатолии как о страшном сне.
Ближе к двум часам дня вышла к мусоропроводу, чтобы выбросить пакеты с мусором и освободить мусорное ведро и пока всем этим занималась услышала, как на смежном общем балконе за расхлябанной жильцами нашего дома дверью по телефону с кем-то разговаривает бывшая девушка Глеба. Мне конечно хочется поскорее уйти, но в то время как я в спешке избавляюсь от следов пребывания мужчины в нашей квартире до меня все равно долетают обрывки её разговора.
— Связь здесь конечно жуткое дерьмо, — кричит она с балкона. — Приходится орать чтобы ты меня услышала.
Для меня лично ничего интересного она не говорит, так что я открываю мусоропровод. Высыпаю мусор. Правда чуть не промахнулась, когда услышала следующее:
- Мариш, да какая на хрен беременность?! — фыркает Лиза. — Ты же меня знаешь. Я убеждённая чайлдфри.
Мне показалось, что я ослышалась. Потому что если это правда, то ну не может же она быть такой дурой! Вот так открыто вопить об этом, при том что если Глеб в это время дня и не находится дома, то его дед ведь вполне может выйти на лестничную клетку и её услышать. И вообще на что она рассчитывала, когда появилась здесь и убеждала всех в том, чего нет и близко?
— Сейчас просто перекантуюсь в этой Тьму-Таракани, пока мне визу откроют. А потом только меня и видели. Тем более мой Адильчик меня уже заждался.
Понятно. На мужчин тюфяков она видимо рассчитывала. Только как она собиралась целый месяц лапшу им на уши вешать я даже не представляю.
Все ещё высыпаю мусор. Теперь уже из ведра, но пакет порвался, так что не без омерзения пытаюсь избавиться от остатков грязи и очисток от овощей, налипших к внутренней стороне ведра. И борюсь с огромным желанием, открыть эту чёртову дверь и вывалить это всё ей на голову. Лиза же затихает на несколько секунд. Потом опять тараторит без умолку.
— Мариш, ну какая деревня! Чтоб я в деревне у матери коров пасла?! Где я и где эта деревня! Лучше уж здесь. Хотя думала Глеб посговорчивее будет. Раньше ты сама помнишь какой он был, — мечтательно произносит эта курица. — А сейчас таким занудой стал. Я к нему и так и этак. Даже бельё новое недавно надела. А этот. Как увидел, разорался. Выгнал из комнаты.
Лучше бы в поликлинику её ещё выгнал. Стою и поражаюсь умению этой девушки неопределенного возраста делать из мужчин ослов. Я бы так точно не смогла. Лизка в это время хохочет.
— Чего говоришь? Импотент? Ну а кто ещё! Я же тебе так и говорю. Вообще ведь на меня не смотрит, словно ему всё равно, что рядом с ним живая женщина!
Этот запах мусора меня уже достал так же, как и её бесконечный треп. Я стучу ведром по раззявленной пасти мусоропровода, а эта курица доводит меня до крайней точки кипения.
— Ну как буду выкручиваться? Скажу, что выкидыш случился. Вот так. На нервной почве. Сам меня довёл.
Я возмущенно выдохнула и всё-таки решила, что выкидыш у этой бабы случится гораздо раньше.
