— Потому что Алисия понимает, что ей не стать женой эльдирра. А жена высокородного ашасса — прекрасная партия. Алисия и Хальдор клялись мне в верности, они будут молчать. Но вот если побег Эрика они еще как-то перенесли, то исчезновение твоей служанки их не обрадовало. Я пообещал, что она будет найдена.
— Но она ведь не будет найдена? — решила уточнить я.
— Пока мы не найдем доказательства, нет.
Я взглянула на эльдирра, с задумчивым видом смотревшего на улетавших вдаль драконов. Он перевел взгляд на меня и чуть улыбнулся.
— Ты, — сказал он просто, и я улыбнулась в ответ.
— Но неужели Алисия так легко сдалась? — В это верилось с трудом.
— Пришлось принять помощь лунных драконов. Их ищейки будут искать твою горничную. Не расскажешь, где она скрывается?
— И не подумаю, — теперь уже нахмурилась я.
— Ты обманом женил меня на себе, Фрэйдар. О каком доверии идет речь, — хмыкнула я.
— Супруга, не желаешь немного полетать? — неожиданно сменил вдруг тему Фрэйдар.
Глава 30
Я посмотрела на Фрэйдара. Закатное солнце ласково прикасалось лучами к его лицу, смягчая суровые тени.
— Куда?
— Доверься мне.
Фрэйдар протянул руку, и я, чуть помедлив, все же вложила в неё свою. Сухое тепло его пальцев огненной змейкой пробежалось по коже.
Мы спустились вниз, в сад, где на широкой площадке из травы Фрэйдар окутался сапфировым сиянием и обратился в дракона. Я коснулась чешуек на его носу, почувствовав их подушечками пальцев. Дракон, рыкнув, коснулся носом моего лица, обдав жарким дыханием.
Я засмеялась и поспешила забраться ему на спину. Сапфировый ящер легко взмыл в темнеющее небо и понёсся куда-то в сторону заходящего солнца.
Я подставляла лицо ветру, и мне было легко и хорошо. Я вдруг подумала, что возьму все, что Фрэйдар решит мне дать, перед тем как его заберёт проклятие. От этих мыслей сердце дрогнуло.
Нет, не может он вот так просто умереть. Вот же он, сильный дракон, так легко лавирующий в последних лучах солнца… Последний сапфировый дракон… А я его невеста… Нет, он не последний. А я не невеста, а уже жена, настоящая супруга.
Странные мысли посещали меня, пока дракон, не пролетев под завесой водопада, обдавшего нас радостными потоками воды, сел. Вымокшая, но радостная, я слезла с его спины.
— Что это, Фрэйдар? — спросила, с удивлением осматриваясь по сторонам.
Пол пещеры был выложен мягкими пушистыми шкурами каких-то животных, а при нашем появлении по углам зажглись тусклые голубые камни, осветившие пещеру таинственным интимным светом.
Перед тем как перевоплотиться, дракон дохнул огнем на кострище посреди пещеры, и пламя весело заплясало по дереву.
— Пик Итэри, — прошептал Фрэйдар, подходя сзади и обхватывая меня руками. — Я же обещал показать его тебе.
— И как долго мы здесь пробудем? — спросила я, обеспокоенная тем, что Эсми могут найти ищейки лунных драконов.
— Не дольше двух недель. Все-таки мы почётные гости на свадьбе.
— Нет, нельзя так долго…
— Я приказал отвести твою горничную в безопасное место ещё утром, — прошептал Фрэйдар мне в ухо. — Знал, что ты будешь волноваться.
— Что-о-о? Откуда ты знаешь, где она?
— Я знаю все, что происходит на моих землях, Рина. Ну или почти все, — хмыкнул Фрэйдар, щекоча своим дыханием мою шею.
— Это правда? Ей не причинят вреда?
— У меня нет причин лгать, — ответил мне моими же словами Фрэйдар.
Я повернулась к нему лицом, понимая, что одной недели мне будет мало.
Когда мы наконец смогли оторваться друг о друга, был полдень следующего дня.
— Я проголодалась, — потягиваясь, сказала я.
— В долине есть все необходимое.
Фрэйдар оказался прав. Внизу бежала небольшая речушка, а по её берегам росли кусты с какими-то странными ягодами жёлтого цвета.
— Достаточно пары ягод, — увидев полные пригоршни ягод, которые я набрала, засмеялся Фрэйдар.
— Шутишь? — усомнилась я, устраиваясь с ним рядом на поляне, заросшей мелкими лиловыми цветами.
— Ни капли.
Съев три ягоды, поняла, что не могу проглотить ни кусочка.
— Это же идеальная пища на случай неурожая!
Фрэйдар покачал головой.
— Это место только для итэри и её дракона. И ягоды растут только здесь, на другой земле они не приживутся.
— Почему?
— Так задумали боги, — пожал плечами Фрэйдар. — Чтобы такие насущные потребности, как голод, не отвлекали от главного.
— От главного? — заглянув в весёлые глаза Фрэйдара, поняла: — Ты об этом!
Фрэйдар потянул меня на мягкую траву.
— Именно.
А потом я лежала на его груди, слушая удары сердца.
— Оно не билось, там, в комнате.
— Мм?
— Твоё сердце… Это было так странно…
— Разве ты не рада? Это ведь освободит тебя.
— Чужие страдания не доставляют мне радости.
— Даже мои? Я ведь виноват перед тобой.
— Особенно твои, — тихо выдохнула я, понимая, что это правда.
— Прости меня, Рина, — тихо сказал Фрэйдар, сжимая пальцы, лежавшие на моей талии. — За все. Если сможешь. Я лишь хотел снять проклятие и не мог думать ни о чем другом.
— А сейчас можешь? — хмыкнула я, приподнимаясь, чтобы увидеть лицо Фрэйдара.
— Только не тогда, когда ты вот так смотришь на меня. Кажется, нам пора возвращаться в нашу пещеру.
— А чем тебе не нравится эта поляна? — спросила я, делая движение плечом и позволяя платью соскользнуть с него.
Фрэйдар улыбнулся и доказал, что поляна очень даже подходит для его замысла.
А после, окутанные лунным светом, мы снова говорили и говорили… обо всем на свете… Я рассказывала Фрэйдару о себе и слушала его.
— А твои родители были предназначенными?
— Нет, но они любили друг друга. Мама так и не смогла пережить смерть отца, её больше ничто не радовало. А твои?
— В моем мире между людьми нет такой связи, нет даже такого понятия как итэри… Но бабушка говорила, что если бы родители остались живы, они были бы вместе до глубокой старости. Видимо, она умела видеть такое вещи…
— Расскажи мне о ней. О Софие Эйли, — тихо сказал Фрэйдар.
— Она была очень мудрой. Могла рассмешить, когда мне было грустно, и учила быть сильной. Говорила, что если ты сильнее, то обязана помогать слабым, тем, кому меньше повезло, у кого нет или не осталось сил сопротивляться. Говорила, что если протянуть руку помощи, через какое-то время добро вернется. Не может не вернуться, потому что все в мире связано незримыми нитями… А еще говорила, что я никогда не должна давать себя в обиду.
