Девочка захихикала.
— Нет деньги, — сказала она, когда Лотти объяснила, что, хоть шаль им и нравится, денег у них нет. — Хотеть золото.
Теперь засмеялась Лотти.
— У нас нет золота, — сказала она, ее ужасно позабавила мысль, что девочка приняла их за обладателей этого благородного металла.
Маленькая индианка жадными глазами посмотрела на соломенную шляпку Лотти.
— Я — Нана. Я любить красивый шляпа. Любить больше, чем золото.
Лилли, чувствуя, что сейчас состоится обмен, открыла было рот, но передумала. Вышивка была такой великолепной, а шляпу можно будет купить и новую.
Пока Лотти и индейская девочка продолжали разговор, то скрываясь в вигваме, то выбегая на улицу, из жилища доносились какие-то вызывающие беспокойство крики.
— Мама Наны рожает, а ребенок никак не хочет рождаться, — подошла к Лилли сестра.
— Ее мать рожает сейчас? В вигваме? — удивилась Лилли.
Лотти кивнула.
— Тогда скажи, что вы должны меняться где-то в другом месте! — воскликнула Лилли, ужаснувшаяся при мысли, что стоит всего в нескольких ярдах от женщины, которой, без сомнения, нужно уединение.
Но не успела Лотти ответить, как из вигвама выскочила сморщенная старуха и подбежав к Лилли, схватила за руку.
— Быстро! Быстро! Лекарство белого человека!
На этот раз Лилли все поняла.
— Простите, — поспешно сказала она, — я не повитуха. И у меня нет лекарств…
— Ты идти! — потребовала столетняя на вид старуха, таща Лилли к вигваму. — Ты идти быстро!
С огромным облегчением Лилли увидела, что к ней на выручку бегут лорд Листер и Кейт.
— Меня приняли за акушерку! — крикнула она, пытаясь освободиться от железной хватки женщины. — Не знаю почему! Объясните же ей, что я ничего не понимаю в акушерстве!
Лорд Листер стал отцеплять костлявые пальцы старухи от запястья Лилли, решительно повторяя:
— Мы ничего не знаем, лекарств у нас нет.
Из вигвама Донесся вопль, заставивший их застыть на месте.
— Господи Иисусе! — прочувствованно воскликнул лорд Листер, потеряв свою обычную сдержанность. — Неужели у этих людей нет своих повитух и докторов?
Забыв о сделке, Нана быстро заговорила, обращаясь к Лотти. Держа маленькую индианку за руку, Лотти принялась переводить ее сбивчивый ломаный английский.
— Ее мама рожает со вчерашнего утра. Это ее пятый ребенок, и все другие рождались быстро, но этот отказывается. Повитуха говори г, что ребенок болен. Нужно специальное лекарство, чтобы у ребенка хватило сил родиться.
— Ты должна сказать ей, что у нас нет специального лекарства, — сказал лорд Листер, которому до сих пор не удалось отцепить старуху от Лилли. — Ты должна сказать ей…
Раздался новый вопль.
— Мы должны хотя бы попытаться помочь, — сказала с посеревшим лицом Кейт. — Где Летти? У нее был какой-то опыт акушерства. А Мариэтта? Может, она знает, что делать?
Почерневшие ногти еще глубже впились в руку Лилли, и девушка оглядела лагерь в поисках подруг. Ни одной из них не было видно.
— Куда все делись? — хрипло спросила она. — Я не вижу никого из пассажиров! Не могли же все они уйти на прогулку?
— Они ушли, когда поднялся этот шум, — сухо ответил лорд Листер, прикидывая, не применить ли грубую силу, чтобы отбить Лилли, которую дюйм за дюймом старуха подтаскивала к вигваму.
— Я знаю, кто может помочь твоей маме, — с огромным облегчением сказала девочке Лотти. — Тебе поможет мой друг!
Лилли, сразу догадавшись, о ком идет речь, удвоила свои попытки освободиться.
— Лотти! Нет! Это же смешно! Мистер Камерон просто не может… Лотти!
— Куда она побежала? — спросила Кейт, когда Лотти со всех ног, не обращая внимания на крики сестры, припустила к лодке, на которой они приплыли на берег. — Кто этот друг, который может помочь? Это Летти?
— Нет, — ответила Лилли, покачнувшись, потому что лорд Листер наконец вырвал ее из рук старухи. — Это мистер Камерон. — В ее голосе послышались истерические нотки, но ни Кейт, ни лорд Листер не могли ее в этом винить.
— Шотландец? — недоверчиво переспросил лорд Листер. — Но чем он может помочь в данной ситуации? И разве он не из тюрьмы вышел? Я слышал, что .
— Он спас Лео жизнь, — быстро перебила Кейт. — Именно поэтому Лотти, наверное, и думает, что он может помочь. Она ребенок и не понимает, что тут совсем другие обстоятельства…
Из вигвама послышался низкий, утробный звук. Это был бессознательный стон человека, который быстро теряет силы.
Старуха закричала на них, Нана заплакала.
Лилли посмотрела на Кейт.
— Давай войдем и посмотрим, что можно сделать. Они хотя бы увидят, что нам не все равно.
Мать Наны была в вигваме не одна. Рядом с ней сидела еще одна морщинистая женщина с миской жутко пахнущей жидкости. Она даже не посмотрела на вошедших. Что-то бормоча себе под нос, она продолжала обтирать огромный живот своей пациентки грязной тряпкой.
— Что же мы будем делать? — прошептала Кейт, когда вслед за ними в вигвам протиснулась первая старуха.
— Не знаю, — растерянно ответила Лилли.
Стонавшая женщина, мучившаяся всего в нескольких футах от них, явно была на грани смерти, а Лилли не представляла, как можно хотя бы облегчить ей боль Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной и никчемной. Если реальная жизнь в глуши подразумевала отсутствие акушеров и врачей, то никогда больше она не назовет это романтикой.
Снаружи послышался топот Я удивленный голос лорда Листера:
— Камерон! Вы пришли! Но вы знаете, в чем тут дело?
Что вам сказала Лотти?
— Все, что нужно, — коротко ответил он, заглядывая в вигвам.
Лилли услышала, как ахнула в ужасе Кейт, потому что мать Наны лежала полуголая. Но Лилли заметила и кое-что еще — профессионального вида потертый саквояж, который принес с собой Ринган Камерон.
Он поставил его на утоптанный земляной пол, одной рукой взял запястье женщины, считая пульс, другую положил ей на лоб, одновременно приказав:
— Нужна кипяченая вода и чистая ткань.
— Но мистер Камерон Это же невозможно… — начала Кейт, полностью сбитая с толку его присутствием.
— Возможно, — отозвалась Лилли, понимая, что Ринган Камерон прекрасно знает, что делает. — В лагере есть костер, воду можно вскипятить ту, которую индейцы используют для питья. А ткань.., мы можем отдать наши нижние юбки.
— Быстрей, — поторопил Ринган. Его большие, ловкие руки осторожно ощупывали живот женщины. — Младенец идет ягодицами. Если я не смогу его повернуть, то придется делать кесарево сечение.
