Лизетт слегка усмехнулась и опустила голову.
– Впервые слышу, чтобы мне вот так спонтанно предлагали поменять всю жизнь. До сегодняшнего дня ты ничего не знал обо мне – что я делала, чем занималась все это время. Ты же не мог заранее принять такое серьезное решение.
– Вот тут ты ошибаешься. Я ни на минуту не забывал о тебе. Я мечтал, что ты вернешься ко мне. Естественно, я не рассчитывал увидеть тебя в Лионе. Но как бы то ни было, подумай над моим предложением!
– Нет! Я же рассказала тебе о своих планах.
– И твои планы определяет этот Мишель Ферран?
Лизетт не собиралась ему ничего объяснять.
– Возможно. Время покажет.
Даниэль был в отчаянии.
– Как ты можешь так говорить после того, как мы снова встретились?
Лизетт вздохнула.
– Я рада была тебя видеть. Поверь, Даниэль, я с удовольствием вспоминаю то время, когда мы вместе работали и колесили в твоем фургоне, но сейчас у каждого из нас своя жизнь: ты – в Англии, я – во Франции. Когда мне исполнится двадцать один год и дом в Белькуре будет моим, я обрету самостоятельность в Лионе. Я не могу жить нигде, кроме Лиона.
Она взглянула на часы.
– Мне пора.
– Снова сбегаешь? – сухо спросил он.
Они поднялись.
– Вовсе нет. Ты знаешь, где меня найти. Мы можем встретиться в любое время, когда ты будешь в Лионе.
Даниэль посмотрел на свои часы.
– Кажется, у тебя скоро ужин, да?
– А после ужина у меня еще одна встреча.
– И что это за встреча?
Она нетерпеливо вздохнула.
– Если уж ты все хочешь знать, отвечу: я играю в любительском театре. Сегодня у меня репетиция.
– Прекрасно. Если не возражаешь, мне бы хотелось пойти с тобой и посмотреть репетицию. Где это?
Лизетт дала ему адрес. В следующий момент совершенно неожиданно он обнял ее за плечи и крепко прижал к себе. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, пытаясь угадать, что скрыто внутри каждого из них. Он крепко сжимал ее в объятиях и, потянувшись к ее губам, впился в них так, что она не могла шевельнуться. Вдруг она снова ожила, охваченная желанием, которое так долго копилось в ней. Лизетт обвила руками его шею, и они слились в долгом и страстном поцелуе, словно хотели выплеснуть в нем всю сжигавшую их страсть.
Когда они оторвались друг от друга, Лизетт едва не потеряла сознание, но Даниэль не выпускал ее.
– Нас связывает больше, чем ты думаешь. Тот день на кукурузном поле был только началом! Обещай, что ты приедешь ко мне в Англию!
Лизетт, наконец, пришла в себя и, начиная осознавать происходящее, пыталась стряхнуть с себя наваждение.
– Нет, Даниэль! – ответила она, вырвавшись из его объятий. – Я уже сказала тебе: мое будущее определено.
– Я так не думаю. Мы снова встретимся, Лизетт, а пока, если тебе не подвернется что-нибудь получше, подумай над моими словами. Будем считать, что я сделал тебе деловое предложение, которое откроет для тебя путь к новой карьере. Неужели ты действительно намерена прозябать в своем лионском доме до конца жизни?
– Для меня это не просто дом, это моя спасительная гавань.
– Она и останется твоей гаванью: стоит только пересечь Ла-Манш, и ты в любое время дома.
– Нет! Не пытайся меня переубедить!
Даниэль пропустил мимо ушей ее замечание.
– Я планирую приступить к своему проекту только через несколько месяцев. У тебя будет достаточно времени, чтобы обдумать мое предложение. Я приеду в Париж в декабре, когда Люмьеры впервые продемонстрируют свой синематограф публике. Естественно, я не могу пропустить такое событие. Оно поможет и мне определиться с собственными планами и понять, насколько эффективны мои поиски.
Даниэль помог ей надеть плащ, а когда собирался одеться сам, Лизетт остановила его.
– Не провожай меня. Я возьму такси и сразу поеду в ресторан. Мишель ждет меня там.
Даниэль проводил ее до двери гостиницы и вышел на улицу. Уже сидя в экипаже, Лизетт не удержалась и обернулась. За ужином она сказала Мишелю, что встретила своего старого знакомого, того самого демонстратора «Волшебного фонаря», у которого когда-то работала ассистенткой, а заодно рассказала, как ей тогда удалось сбежать из замка, не оставив после себя никаких следов. Она объяснила Мишелю, что связывало Даниэля с братьями Люмьер, но, к счастью, он не проявил к этому интереса: у него были собственные планы, которые он собирался обсудить с ней. Дело в том, что его приятель купил виллу в Италии и пригласил Мишеля и еще нескольких друзей погостить у него будущей весной.
– Поедемте со мной, – предложил он Лизетт. – Тоскана – чудесное место. Мы можем съездить во Флоренцию, полюбоваться ее шедеврами.
Лизетт давно хотелось побывать в Италии, но это означало, что Мишель взял бы на себя все расходы, а она не хотела чувствовать себя обязанной. Сославшись на занятость на работе, она нашла уважительную причину для отказа.
– К сожалению, я не могу взять отпуск. Меня не отпустят с работы.
– Забудьте вообще о работе, – мягко сказал Мишель. – Бросим все, поедем в Италию и проведем там наш медовый месяц.
Лизетт спрашивала себя, согласилась бы она поехать с ним, если бы не встретила Даниэля. На этот вопрос отвечать ей не хотелось.
Мишель проводил ее до дверей зала, в котором должна была проходить репетиция. Войдя в зал, Лизетт сразу увидела Даниэля. Он уже сидел в заднем ряду и помахал ей рукой, но не подошел и не заговорил. Он молча наблюдал за репетицией, досидев до конца. После ее окончания он проводил Лизетт до дома, но, отпустив ряд замечаний по поводу спектакля, ни слова не сказал об ее игре. Уже у дверей она не выдержала и спросила его мнение, ставшее вдруг очень важным для нее.
– Как я тебе понравилась на сцене?
Даниэль усмехнулся:
– Хороша-хороша! Продолжай в том же духе!
Лизетт обрадовалась его похвале.
– И буду продолжать!
– Ты будешь в Париже на презентации Люмьеров?
– Да, я попросила отпустить меня на три дня, чтобы поехать в Париж на это представление, и мне разрешили. Но, – добавила она, – не одна. Со мной будет Мишель.
Даниэль вздрогнул.
– Мы еще поговорим об этом. Только до шоу Люмьеров не вздумай выскочить за него замуж!
– Почему ты думаешь, что я изменила свое негативное отношение к замужеству?
Даниэль ответил прямо, не задумываясь:
– Что-то случилось с тобой, что сделало тебя мягче. Мне бы хотелось думать, что это из-за нашей сегодняшней встречи, но теперь я вижу, с тобой произошло еще что-то, о чем ты не хочешь говорить.
