— Декс! — заорала я вслед. — Куда ты?
— За куртками, — крикнул он, приближаясь к третьему этажу.
Я посмотрела на Ребекку, чтобы она сказала, что в порядке. Но она горбилась, обвивая себя руками, лицо было снежного цвета.
— Ты в порядке? — спросила я.
Она сглотнула и кивнула.
— Да. Просто и мне холодно, — она выпрямилась и пошла по коридору, заглядывая в комнаты и озаряя их светом.
— Что ты делаешь? — спросила я, следуя за ней.
— Осматриваюсь, — сказала она, поглядывая в стороны, пока шла. — Когда я была тут в прошлый раз, показалось, что что-то было в одной из комнат.
Конечно, только тот, кто никогда не видел призраков — только огни, звуки и странную музыку — мог бы так смело идти по этажу.
— Что же? — спросила я, не отставая.
— Рисунок на стене, — сказала она, направляя луч фонаря в комнату. — Ага, — она прошла внутрь и встала у проема. Я смотрела, как она водит по стене. Она была права, там что-то было. Черно-красное месиво, словно кто-то рисовал углем и кровью. Тут были раньше психически больные, это не удивляло.
— Что там? — спросила я, не желая подходить ближе.
— Помогите, — мрачно сказала она. — Помогите, они убьют меня, — от ее слов в груди появился лед. Она медленно посмотрела на меня. — Кто они?
Я шагнула в комнату.
— Думаю, это медсестры.
Она выпрямилась.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что, — сказала я, глядя на кроссовки, — прошлой ночью, пока я была в комнате отдыха, я видела Шону. Она сказала, что ее убили, не дав даже умереть от болезни. Она сказала, что многих сжигали или душили подушками, чтобы освободить место.
Я ощущала ее взгляд, она решала, говорю ли я правду, сошла ли я с ума. Я подняла голову и увидела, что она вытерла слезу.
— Мне жаль, — сказала она, всхлипнув, и я не сразу поняла, о чем она. — Прости, что так рассказала. Прости, что не подумала о твоих чувствах…
Мое возмущение тут же испарилось.
— Ребекка, — начала я.
— Нет, Перри, дай договорить, — сказала она. — Прошу. Я злюсь, ясно? Я была злой еще до того, как приехала сюда. А тут мне стало плохо. Стало казаться, что я на самом деле беременна. И я испугалась и снова разозлилась. Потому что вы с Дексом решили отказаться от шоу. Оставили меня без работы.
Меня словно ударили в живот.
— Прости. Мы думали о тебе…
— Знаю, — быстро сказала она, глаза вспыхнули, подводка текла под глазами. — Знаю. Вы с Дексом — шоу, шоу друг для друга, ваши слова важны. Я это знаю. И у меня не было бы работы без вас. Но вы любите друг друга, готовы начать новую главу жизни вместе, а я тут. Беременна. Без работы. Одна. Я так одинока, Перри, — она всхлипывала, но спохватилась. — И мне страшно. Очень-очень. Я во многом хороша, умею притворяться. Но с этим я ничего поделать не могу. Мне очень страшно! — она всхлипнула.
Я забыла о страхах и бросилась обнять ее. Я обвила ее руками и прижимала к себе, она рыдала в мое плечо.
— Все хорошо, — шептала я ей в волосы. — Мы тебя не бросим. Ты не одна.
— Я ощущаю одиночество, — скулила она. — И это страшнее всего.
— Ты не одна, — сказала я. — И у тебя есть не только мы с Дексом. Ты сохранишь ребенка… насколько я поняла.
Она отодвинулась и посмотрела на меня стеклянными глазами.
— Да. Я хочу. Это разлучило нас с Эмили, но я этого хочу, — она опустила взгляд. — Жаль, что не с ней.
— Я знаю, — я обняла ее. — Но приходится справляться с тем, что есть. Это благословление. Вызов, но все же с хорошим результатом. Может, с лучшим.
— Ты хотела детей? — спросила она.
Я кивнула.
— Да. Забавно, но Декс был бы отличным отцом.
Она улыбнулась.
— И я так думаю. Я рада за вас, да. Но я…
— Боишься? — спросила я. — Это логично. Все боятся. И я не о призраках. Я о жизни.
Она улыбнулась и уткнулась головой в мое плечо. Я решила спросить:
— А кто отец ребенка?
Она застыла и подняла голову.
— Обещаешь, что не скажешь Дексу?
— Нет, — сказала я. — Я все расскажу.
Она выдавила улыбку.
— Тогда… не рассказывай, я это сделаю сама.
— Обещаю, — я протянула мизинец, она обвила его своим.
Она глубоко вдохнула и выдохнула носом.
— Хорошо. Это… Дин.
Не знаю, почему мне захотелось смеяться. Может, потому что я ожидала не Дина. И это не было связано с тем, что Дин был темным, а Ребекка напоминала Белоснежку. Дин был другом Декса и Ребекки, не был лесбиянкой, не был типажа Ребекки, если забыть о ее предпочтениях в поле. Дин был крутым, но не подходил к аккуратной Ребекке.
— Да. Ладно, — медленно сказала я, разглядывая ее лицо, словно она врала. — Дин?
Ребекка кивнула, вытирая ладонью губы.
— Да. Дин.
— Он знает?
Она покачала головой и посмотрела на меня большими глазами.
— Только не говори ему.
Я пообещала. Это было не мое дело.
Я вздохнула и сказала ей:
— Ребекка, то, что было у вас с Дексом — это прошлое. Мне нужно смириться, но… я не злюсь. Просто забудем и пойдем дальше.
— Уверена? Я не хотела тебя ранить, Перри. Прости.
— Знаю, — сказала я ей. Я отошла, выпрямившись, и оглядела тусклую комнату. — Странно, что Декс еще не вернулся.
Она кивнула и встала. Мы вышли в коридор, осмотрелись, но ничего необычного не было.
— Может, он в туалете, — пожала плечами Ребекка.
— Может, — и мы пошли обратно. Вдруг волоски на теле встали дыбом. Это было плохо. Очень-очень плохо.
И это… было за нами.
— Ребекка, — осторожно сказала я. — Знаю, не тебя нужно просить. Но. За мной что-то есть?
Я смотрела, как она изящно оборачивается и смотрит на коридор.
Она охнула. Ее глаза расширились. Рот открылся. Мышцы на шее проступили, и кожа напряглась.
Она что-то видела.
Твою мать.
Ребекка что-то видела. Этот ужас я знала.
Я медленно повернула голову, проследила за ее взглядом.
Дальше по коридору, где свет слабо падал с окон, было плохое.
Оно висело вверх ногами с потолка, вытянув к нам длинные руки, двигаясь к нам. Я услышала странный треск, его рот открывался и закрывался.
Я как-то смогла отвести взгляд и посмотреть на Ребекку. Она застыла от страха. Я толкнула ее в плечо и крикнула:
