— Свет выключился! — воскликнула Джоди.
— Мы знаем, — сказала я. — Ты испугалась?
Она покачала головой.
— Неа. Это просто природа.
— Эй, — к нам подошла Бренна. — Я говорила с Ребеккой, — она указала на Ребекку в стороне парковки. — Она сказала, что вы остаетесь на ночь.
— Проберемся в столовую, — сказал Декс. — У нас хотя бы будет куча стаканчиков мороженого. Которые с деревянными ложечками, — он изобразил ложку рукой.
— Удачи, — сказала Бренна. — У нашей школы меню без глютена. Надеюсь, замороженное соевое молоко тебе нравится.
Он скривился.
— Соевое молоко. Фу. На вкус как сперма.
Я с любопытством посмотрела на него.
— Откуда ты знаешь?
— Порой не меткий, — сказал он, посмотрел на Бренну и улыбнулся. — Мы можем уйти к утру, так что удачи и спасибо, что помогала нам.
Бренна все еще краснела от слов Декса про плохую меткость, но улыбнулась.
— И вам спасибо. И удачи обоим. Простите, что не помогла сильнее. Когда мы с Ребеккой поняли, что вы не идете, мы сняли только движение мяча, но это мог быть ветер. Так она думает. Простите, тур не удался.
— Не переживайте, — сказала я и поблагодарила ее. Она помахала нам и пошла к двери, протянув руку. — Идем Джоди.
Джоди посмотрела на нас с Дексом.
— Пока, — она посмотрела на Декса и подняла ручки для объятий. Декс присел, широко улыбаясь с ямочками, и Джоди обвила его руками.
Блин, я уже была растаявшей. Мне требовались дети от этого мужчины.
Джоди отодвинулась, я могла поклясться, что она что-то шепнула ему на ухо, он нахмурился на миг. А потом она улыбнулась мне и помахала:
— Пока, Перри. Пока, Элиот! — я проследила за ее взглядом до точки за мной. Элиот стоял у лестницы со шляпой в руке и смотрел на нас. — Позаботься о них, — добавила Джоди и убежала за Бренной.
Бренна посмотрела на нас, намекая, что тоже видела Элиота, повернулась, и они вышли в бурю.
Я оглянулась, но Элиот пропал.
— Ты его видел? — спросила я у Декса.
Он кивнул.
— Ага.
— Что тебе сказала Джоди?
— Сейчас?
— Да.
Он помрачнел.
— Она сказала остерегаться похожих на тебя.
— Что?
Учитель прошел мимо нас, мы с Дексом вежливо улыбнулись и отошли от входной двери. Он склонился ко мне и шепнул:
— Думаю, она имела в виду двойников, хотя не знает, что это.
— Двойников? — прошептала я. — Откуда здесь двойники?
Он пожал плечами, глаза были темными.
— А почему нет? Это дом ужасов, Перри. Тут дети-призраки, демоны и еще куча всего. Двойники логичны. Столько печали, смерти и боли вызывает ужасные вещи.
— Думаю, я видела одного прошлой ночью, — призналась я.
Он пронзил меня взглядом.
— Когда? Кого?
— Когда я возвращалась к вам из комнаты отдыха. Я увидела Ребекку в коридоре, она шла в туалет. Она даже оглянулась на меня. Но в комнате Ребекка была в кровати.
— Уверена, что в кровати была настоящая Ребекка? — спросил он.
Я пожала плечами.
— Не знаю. Вряд ли с двойниками можно общаться. Их просто видишь.
— Она говорила с тобой? Та, что в кровати?
— Да. Извинилась. Ты не спал. Ты ее не слышал?
— Ага, — он почесал голову. — Она была настоящей.
Я чуть не рассмеялась от его вялого тона.
— А как еще понять?
— Не знаю, — сказал он. — Думаю, двойник не знает твою сущность, твои мысли. Они самозванцы. Забавно, что мы так долго их не встречали, да?
— Лучше никогда, — сказала я, Ребекка вернулась в здание, ее волосы были растрепаны вокруг лица, камера светилась в руке.
— Бурно, — отметил Декс очевидное.
Ох, неловкий вечер начался.
Ребекка убрала волосы с глаз.
— Кошмар. Может, стоит все перенести в столовую и начать снимать пораньше. Снаружи еще светло, и немного света проникает в окна. Так будет проще.
И не так страшно. Пока персонал покидал школу, мы пошли за своими вещами, чтобы подготовиться к последней ночи.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Наша новая штаб-квартира была жуткой, как я и представляла. Серьезно, школьная столовая и днем не радовала, когда ученики толкались в очереди свете ламп, а поварихи выдавали гадкую еду. Хотя в этой школе они могли подавать филе лосося с киноа. Не важно. Все равно жутко.
Мы выбрали три стола у дальнего угла столовой, откуда было видно дверь, если кто-то войдет. Конечно, над нами были окна, что страдали от ветра, дождя и хвои, и я знала, что нас легко могли достать. Но мелочи придавали ощущение безопасности, даже если оно было лживым.
Мы разложили вещи, и Декс передал по кругу остатки виски, не удивившись отказу Ребекки. Мы выпили в последний раз за шоу. Если бы я не боялась, я бы пустила слезу.
— Подними же чашку, и произнесем тост, — запел он одну из наших любимых песен «Faith No More».
Я подняла пластиковый стаканчик.
— За то, что болит у тебя сильнее всего. За ненормальное, что не станет нормальным.
Он подмигнул мне.
— За нас.
Мы собрали приборы и пошли для последних съемок. Хотя свет вечера проникал в окна, каждый шаг был тревожным и страшным. Не помогало и то, что мы начали с четвертого этажа.
Худшего этажа.
Там, где были умирающие и психически нездоровые.
Я понимала, почему Декс и Ребекка решили пойти туда. В тусклом свете дня это было проще перенести. Свет делал все менее страшным, хотя мы знали, что монстрам плевать на время дня. Я хорошо знала об этом.
Нам толком не требовался фонарь, это радовало, окна были вдоль лестницы и на этаже, пропускали серый свет. Я нервничала, пока мы проходили мимо второго и третьего этажа, пока обходили место, где остановился Гэри Олдмен. Дальше я еще не бывала.
Я глубоко вдохнула и шла перед Дексом и Ребеккой. Хотя они были последними на этом этаже, от них не осталось следов. Ветер сдул пыль, усеял пол хвоей и листьями. Тут было на десять градусов холоднее, эта разница била молотом.
— Тут и в прошлый раз было так холодно? — спросила я, воздух ранил легкие, дыхание вылетало паром.
Декс покачал головой.
— Нет, — его зубы стучали. — Подержитесь вместе, дамы, я быстро, — он сунул камеру мне в руки и побежал по лестнице.
