Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
САМОЕ СЛАБОЕ МЕСТО
Если со стороны государства вектор в части формирования оплачиваемого спроса и развития системы преференций не будет изменен, то нашу отрасль ждет существенный рост.
Я убежден, что будет расти число компаний, способных выходить на внешние рынки. На своем примере мы видим, как можно быть успешными в экспортном направлении, используя исторические предпочтения граждан из стран постсоветского пространства.
Курс на развитие экспортного потенциала заложен и в стратегии «Фарма-2020» (продленной до 2030 года), а это значит, что у компаний будет больше возможностей выходить за пределы «домашнего» рынка и, надеюсь, за пределы бывшего СССР.
Хочется верить в то, что российская фарма на горизонте десяти лет станет конкурентоспособной на европейском рынке. А дальше уже по нарастающей, как только появятся большие европейские деньги.
С позиции производителя скажу, что хотелось бы большей прозрачности и предсказуемости государства с точки зрения закупок и дальнейшей последовательности в создании мер поддержки.
Сегодня предприятия испытывают определенные сложности с пониманием того, где, в каком количестве и в каком регионе производить. Вопросы планирования производства и отслеживания продаж – самое слабое место, несущее большие потери для бизнеса. Мы рассчитываем, что эти вопросы будут решены при введении обязательной маркировки лекарственных препаратов.
В регуляторной части сейчас все более-менее отстроилось, можно сказать, мы близки к идеалу. Важно, чтобы бизнес продолжали слышать, как это было при обсуждении и принятии ФЗ № 61.
КАЧЕСТВЕННОЕ КОПИРОВАНИЕ
Государство может и должно создавать условия, чтобы компании инвестировали в R&D: дофинансировать ставку по кредиту, предоставлять прямые субсидии и льготы. Но еще раз повторюсь, для того чтобы заниматься реальными инновациями, по-настоящему новыми разработками, нужно, чтобы компания ориентировалась не только на внутренний рынок, но и на мировой. Иначе инвестиции никогда не окупятся.
Какой-то базис для R&D есть, все-таки отечественная научная мысль была не до конца утрачена. Препараты, о которых я упоминал выше, можно отчасти считать инновационными продуктами. При этом база, имеющаяся у нас сейчас, не идет в сравнение с тем, что есть в Швейцарии, Германии или в Штатах, к сожалению. Там другие деньги, другое качество науки. А это все взаимосвязано – финансирование и лучшие умы. Чтобы все принципиально поменялось, должен пройти не один год – потребуются поколения.
В ближайшие 10–15 лет российской фарме нужно заниматься качественным копированием. Разработка дженерика – это тоже своего рода R&D, просто несколькими классами ниже, там тоже есть нюансы – грамотно оформить состав, обеспечить биоэквивалентность.
Условно говоря, дженериковый бизнес и биосимиляры – две области, в которых можно последовательно развиваться и нарабатывать необходимый опыт. Тем, кто готов на инновационный прорыв, нужно будет заранее искать партнера в лице крупной иностранной компании, которая могла бы софинансировать разработку и вывести ее на мировой рынок.
РЯДОВОЙ ПАЦИЕНТ
В идеале структура спроса должна соответствовать структуре заболеваемости. Это работает в ситуации, когда препарат выбирает не сам пациент, а все-таки врач. Сейчас, к сожалению, не всегда так. Но, к счастью, и не так диаметрально противоположно, как было десять лет назад. Тогда главными аптечными бестселлерами долгое время были препараты для решения проблем эректильной дисфункции, настойка боярышника и эссенциальные фосфолипиды.
Я прихожу в аптеку как профессиональный пользователь, поэтому хорошо понимаю, что делать. Есть препарат, я знаю его химический состав и всегда имею возможность сравнить аналоги. Выбрать по цене, например, и с учетом адекватного места производства. Если нужен жизненно важный или редкий препарат, я сначала общаюсь с доктором, чтобы узнать об альтернативах и подготовиться к покупке заранее.
Рядовой пациент, по большому счету, должен вести себя похожим образом. Тут нет никакой высшей математики. Повышение фармграмотности должно происходить через понимание, что дженерик – это не что-то ругательное, не дешевая китайская подделка, а аналог оригинального препарата. Пациент не должен пугаться того, что одно и то же химическое наименование может существовать в разных формах и под разными названиями. И наконец, важно интересоваться производителем. Формально, если тот или иной препарат или производитель представлены в аптеке, то, значит, он допущен к продаже. Однако, если возникли сомнения в качестве, не грех зайти на сайт Росздравнадзора и посмотреть историю компании.
Если говорить о рецептурных препаратах, то сама модель организации рынка за границей другая: человек приходит, дает рецепт, который ему выписал врач, получает препарат. Возможности обсудить назначение с фармацевтом или просить заменить препарат нет. Пациент получает определенный препарат, а страховая компания компенсирует эту стоимость.
В Америке, например, человек получает желтый пузырек с названием, напечатанным на простой этикетке, никакой яркой упаковки или упоминания бренда. Поставщика того или иного препарата определяют на этапе тендера.
В России всё несколько по-другому. Ни для кого не секрет, что до сих пор большую часть рецептурных препаратов в аптеке можно купить без рецепта. На кассе, правда, иногда спрашивают: «Врач рекомендовал?», если «да», то проблем купить препарат нет.
Здесь нет простого решения – если запретить аптекам продавать препараты без предъявления рецепта, моментально образуются очереди в поликлиниках, терапевты перестанут справляться, и в конечном счете все это сойдет на нет. Проблема требует системного подхода, который объединяет как внедрение информационных технологий (телемедицина, электронный рецепт и пр.), так и развитие системы лекарственного обеспечения.
При выборе же ОТС-продуктов (безрецептурные препараты) поведение похоже в любой стране. Здесь потребители в основном ориентируются на рекламу и рекомендации друзей.
В плане образованности и грамотности пациентов я бы не сказал, что условный западный пациент более образован. Даже наоборот. В силу организованности рынка иностранцы лишены момента выбора, есть рецепт – получай препарат. Наш пациент вынужден быть более грамотным. К сожалению, иногда эта «грамотность» получена на основании изучения непроверенных интернет-источников.
ИСТОРИЯ РОСТА
За руку меня никто в фармацевтику не приводил, просто я эту отрасль знал больше, чем какую-либо другую. Когда выбирал, было не так много вариантов: банки, биржи, коммерческие структуры, активно торговавшие компьютерами. Меня это все совсем не интересовало – интерес был к реальному сектору, к промышленности.
«Нижфарм» постоянно был на виду, я понимал, что там с приходом новых собственников происходит. Будучи еще студентом, я писал курсовую по приватизации, и мне было интересно, как это вживую работает. Так, еще не являясь сотрудником, я присутствовал на нескольких собраниях акционеров. Мне понравилось, и я подумал, почему бы и нет, хотя в момент, когда я принимал решение, на четвертом курсе, я точно не знал, что связываю свою судьбу с «Нижфармом» так надолго. Пришел, устроился, ну а дальше уже завертелось.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
